Серия "Маленький страшный рассказ".
НА СЛЕДУ ИЛИ…
А ОНО ВАМ НУЖНО?
Эпиграф1
- Гроза же собирается...
- Не еб..т
- Ох...
Эпиграф 2
На следующий день погода изменилась с очень хреновой на просто плохую.
Имеется в виду, что дождик продолжал лить,
но не было (ну… почти не было) ветра,
а температура повысилась до плюс восьми градусов.
(Из дневника одного инструктора).
И так всегда. Мне, вообще, кажется, что следовая работа – это сплошное испытание проводников на стойкость к метеорологическим мерзапакостям, которые происходят в природе во время этой самой работы.
Судите сами: по пашне можно работать только весной и осенью, а это грязь, ветер, дождь и все прочие удовольствия. Грязные вы, грязная ваша собака и ваша машина. Вместо ног вы ощущаете какие-то протезы (особенно ранней весной или поздней осенью), а вместо рук – крючковатые зацепы, предназначенные только для одного – держать поводок. Губы приобретают неповторимый сиреневый оттенок, а по лицу стекают то ли слезы, то ли капли дождя.
По возращении со следа ваш инструктор вам заявляет, что пока вы давали кругаля по лесу (обходя пашню), ваше животное вполне отдохнуло, поэтому у вас есть пять минут на перекур и… снова на след. К тому же, вы забываете прополоскать следовой поводок от грязи, и, когда вы следующий раз выезжаете на след, то обнаруживаете вместо поводка железобетонную конструкцию, предназначенную исключительно для членовредительства неугодных вам людей. Начинаете его спешно отмачивать, и последующие следы ругаете все на свете, так как мокрый поводок исключительно легко держится в поднятой вверх руке. Ха! А именно так нужно держать треклятую веревку при работе на следе.
Летом вся работа протекает на лугу и (или) в лесу. Начинать нужно рано утром или поздно вечером, так как для учебных следов днем очень жарко (последние лет пять горят почему-то торфяники, добавляя свежему утру неповторимый запаховый букет). А в это время вас поджидает всякая гнусность. Правда, правда! Я имею в виду комаров и мошку. Утром, проклиная все на свете, вы тащитесь к 6 утра загород, где вас ждет мокрое донельзя поле (роса, понимаете ли), а ваша развеселая собачка, как будто специально скалывается с каждого следа. Тогда вам, уже мокрым до предела, приходиться прокладывать новый след. Ага. Но стоит вам начать работать (и вроде животное не шалит), как ваш сосед по полю, либо скалывается со своего следа, и заходит на ваш, что напрочь ликвидирует ваши усилия по прокладыванию этого следа, либо еще кто-то, понадеявшись на выдержку своей собаки, оставляет ее без привязи… Хи-хи! И она, соответственно, радостным галопом мчится вслед за вами, добавляя вам уверенности в том, что надо ехать на Чукотку – там никто не помешает.
К этому прибавьте еще и инструктора, который вами руководит. Он ведь гад, только первые несколько занятий ходит за вами как нянька. А потом стоит на краю поля и, покуривая сигарету и попивая чаек, кофеек, что-то там комментирует. (И это вас начинает раздражать).
Эт-то точно. Помню, как одна мадам, с некоторой обидой в голосе, заявила мне: «А почему это, вы раньше за мной ходили, смотрели, помогали, а теперь нет?». Как мог, постарался ей объяснить, что ежели раньше я ходил за ней, брал у нее собаку и работал сам, то это значит, что у нее ничего не получалось. А сейчас – ну, зачем мне ходить. Я и так вижу, что животное работает, у вас все получается. Так что нет нужды плестись за вами каждый раз. Барышня мне не поверила и, кажется, затаила на меня лютую злобу. Видимо ей казалось, что инструктор – отъявленный лентяй и безответственный лодырь. Что ж, такова наша доля. (Уместно будет отметить, что дамочке скоро надоело такое соединение с природой, и она больше не появлялась).
Кстати говоря, по этому поводу, там же в поле у меня возник некий экспромт (не без влияния Г.Остера), касательно следовой работы и поисково-спасательной вообще.
Если вы по полю ночью не ходили никогда,
Спотыкаясь, чертыхаясь,
Доверяясь лишь собаке, ее кожаному носу,
Освещая фонарем, неизвестно путь куда…
За собакой не ныряли, что бы снять с нее капкан,
Что животное поймало возле берега крутого,
Попытавшись взять с разбега след упрямый и пропавший,
В речке затонувший быстро…
Не барахтались на стройке, попадая в разны дырки,
Перемалывая ноги
И бессильно завывая, глядя, как собачка Ваша,
Развеселой поскакушкой весело туда сюда летает….
Если вы в противный дождик не ходили в мокро поле,
Раздражаясь и чихая, оттого, что Ваша псина,
Будто словно издеваясь,
Не фига не понимает - на хрена Вам это нужно…
Не торчали на площадке в стужу, вьюгу и жару;
Посиневшими губами, исторгая чувства нежны,
Но, вообще-то, понимая, что пристукнуть зверя легче,
Чем добиться что-то вроде:
«Стой, сидеть, лежать на место»….
То тогда вы угадали – эта служба Вам подходит!
Главное, не путать поиск с пикником и шоколадом,
С Баней, водкой и закуской, с пешей легонькой прогулкой,
На которой Вы с собачкой, так премило отдохнете….
Если все это постигнуть, то попробовать-то можно!
Только помнить про терпенье, труд, сноровку, тренировку,
И, конечно, нужно помнить, что людей искать придется,
А не просто развлекаться, будто в школе на зарнице!
Как правило, комментарии, касательно ваших действий на следу или поведения вашей собаки, не всегда лестные. К тому же, если планируется проработать следов этак 15, причем протяженностью 600 метров (хотя бы), то к этим девяти километрам (15 следов по 600 метров) по мокрому лугу, прибавьте еще и возращение с собакой обходным маневром (ножками да вокруг поля, дабы следы не запоганить) обратно на исходную точку. А по возращении, будьте любезны выслушать своеобразные идиоматичные выражения от инструктора по поводу вашей работы.
Так-с! Чего еще я забыл. А! Вспомнил!
При работе в лесу вы получаете истинное наслаждение от кормления своим телом местных инсектов, которые моментально слетаются на пиршество, заставляя вас гадать –
а чем же эти слонопотамы питаются в лесу, когда вас там нету.
Если вы сидите в засаде, ожидая свою собаку (которую ведет по вашему следу ваш тренер), то шлепать себя ладошками по лицу – ни-ни! А то собачка услышит ваши аплодисменты, и начнет искать ушками да выглядывать глазками, – а где же мой любимый хозяин и кому это он хлопает. (Есть такой метод при первоначальной постановке на след; правда тут вы получаете садистское удовлетворение оттого, что ваш инструктор тоже страдает).
Про слово «репеллент», равно как и названия фирм, их выпускающие, можете забыть навсегда. Заодно и про всяческие одеколоны, дезодоранты и т.д. По крайней мере, на первых пяти следах.
Короче, ваш организм начинает злобствовать и вышвыривать негативные эмоции на всех окружающих. Однако ваш мозг понимает, что бросаться на людей низзя!… И тут подворачивается собственная псина, которая, к несчастью, не выполнила незамедлительно какую-то вашу пустяковую команду… Вы, преисполненные справедливым гневом, намереваетесь вершить суд над бедной животной, причем с помощью подсобных предметов типа небольшого бревнышка или большой палочки, так удачно подвернувшейся вам под руку… Однако… на вашем пути встает инструктор, который, до омерзения менторским голосом, начинает читать вам скучнейшею нотацию по поводу обращения с животными на следовой работе: «Ваша собака хорошо отработала последний след, поэтому вы должны проявить как можно больше положительных эмоций по отношению к ней. Вы должны ей искренне радоваться, а не изображать эту радость…». Ваш мозг вступает в конфликт с вашим организмом и вы, удалившись под кустик, начинаете обдумывать значение слова амбивалентность.
Попереживав немного в сторонке, вы начинаете недопонимать, а почему это, собственно, ваш инструктор олицетворяет собой полное спокойствие и пофигизм. (Хотя на нем «висит» пять-шесть собак). Проанализировав ситуацию, вы приходите к выводу, – а это потому, что он, сволочь, регулярно принимает некий эквивалент релаксирующего снадобья типа пива или сходных с ним эликсиров. Сделав определенные выводы, вы просите своего товарища поехать на следующую следовую вместе с вами. За рулем, конечно же он - трезвенник. И только тогда наступает период полного равновесия в ваших взаимоотношениях с природой, погодой, людьми, которые окружают вас на следовой работе и, конечно же, с вашей собакой. Правда, при условии, что вам это равновесие нужно.
Ну-ну! Не так все мрачно!
Бывает и хорошая погода.
И собака все делает на ура.
И инструктор вами (и вашей собакой) доволен.
Бывает...
Но тогда, когда наступает хорошая погода, вам хочется послать подальше все эту следовую в пешее эротическое путешествие и выбраться на природу с хорошим запасом вина и добротной закуской. Да-с! Захватив с собой животное, но исключительно для прогулки. Да-с.
Так, что еще у нас там... Оп! Вспомнил, вспомнил!!!
Ветер. Ветерок. Ветерочек.
Это он отгоняет от нас тучу надоевших инсектов. Это он спасает нас знойным вечером, когда, обезумев от духоты раскаленного города, вы садитесь на первую попавшуюся лавку и с надеждой обмахиваетесь газетой: «Хоть какое-нибудь дуновение, милый, пожалуйста!». Это он наполняет наши паруса, давая отдых натруженным рукам. Это он...
Ладно. Эти все благодати не для нас. Потому как на следовой… Ух!
О, это какой-то бич следовой работы. Дело в том, что на учебных следах ветер должен быть попутным или боковым. Но не встречным. Встречный ветер подымает морду собаки кверху, а нам – это меньше всего нужно. Но ветер как-то не догадывается о том, что он кому-то что-то должен. Зловредный зефир меняет ваши планы каждые пять минут. Вы можете сколь угодно долго стоять на краю поля и рассуждать о том, какая хорошая пашня и какой прекрасный легкий попутный ветерок. Даже когда вы прокладываете след; как бы вы не петляли и не кружились, – ветер, словно подслушивая ваши мысли, все время будет дуть вам в затылок, ласково нашептывая: «Все славно. Вам повезло, что я сегодня в хорошем настроении – трудитесь на здоровье». Он также будет мирен и безмятежен, когда вы вернетесь обратно. Скорее всего, он окончательно утихнет, когда вы пристегнете к собакам следовые поводки и выйдете на исходную точку. В виде исключения, добрый ветерок может капельку подождать … (пока вы дойдете до первого угла).
А потом, словно сорвавшись с цепи, ветер сыплет вам дождь исключительно в лицо, причем, куда бы вы ни шли. Можно сколь угодно долго болтаться на пашне; но ветер бьет в лицо. Если же вы сдались и повернули с пашни обратно со словами: «Ну, все – это не работа», то вихрь превратиться опять в доброго котенка, ласково перебирающего ваши волосы на затылке.
Утихомирить ветер можно только одним: делать вид что, во-первых, вы вообще не собираетесь работать с собакой на поле; во-вторых, смотреть на небо и приговаривать: «Что-то душно, – хоть бы ветерок подул»; в-третьих, вы можете пойти погулять с вашей псиной на пустое соседнее поле, но так, чтобы создалась иллюзия работы на следу. Ежели через полчаса это шаманство вам не поможет, собирайте манатки и шуруйте домой. Я серьезно! Этот игривый аэросадист ни в жизнь не успокоится.
В противоположность вышеописанному, если вы проезжая на машине углядели какую-то подходящую пашню, то можете долго и нудно ходить вокруг нее, выбирая место для работы. Каждый раз, законопослушные граждане воздушной стихии – Борей, Эвр, Зефир и Нот – будут вам нежно нашептывать сзади в ушко: «Здесь можно трудиться. Мы сориентируем. И здесь можно. Здесь тоже направим. А хоть здесь. Мы повсюду помощники».
Ну, не гадство ли это. А? Я считаю что гадство. А вы?
2004г