…- Ты совсем нюх потеряла? – спрашивает меня до боли родной и потому набивший оскомину голос из телефона. – Ни звонишь, ни пишешь!
Вот раньше мы с ним всё время созванивались и столько денег переводили на разговоры в течение дня, не смотря на то, что и вечера и ночи проводили вместе. Я так боялась остаться одна, что не могла отойти от него ни на шаг, протягивая свою жадную слегка подрагивающую от нетерпения руку даже сквозь спутниковые волны и электрические провода. Мы как две планеты вращались вокруг друг друга, не отступая ни на секунду от своей заданной траектории.
Но так было раньше, теперь же я очень редко вспоминала о том, чтобы позвонить ему в течение дня, как и, пожалуй, он мне. Даже на подсознательном уровне мы уже не могли взаимодействовать друг с другом, забывали взаимно свои прямые супружеские обязанности.
- Пошёл на ***! – ни сколько не рассердившись на его теперь такой постоянный вопрос про нюх прошипела я в телефон.
- Я уже на нём. И дрочу! – как обычно, мягко рассмеялся в трубку он.
- Успехов тебе на этом поприще! – на этот раз я всё-таки рассердилась и нажала сброс на экране телефона. После чего уткнулась головой в плечо сидящей рядом Стаси.
Вот что происходит, когда латентный гей и такая же лесбиянка в раннем возрасте слишком измученные подростковым одиночеством решают пожениться, нафантазировав, что встретили «свою любовь»!
- Это какая-то пытка, - уставшим голосом произнесла я, всё так же уткнувшись в плечо девушки.
- Хм…сезон пыток открыт? Можем приступать? – она игриво поладила меня по плечу, обнимая другой рукой и пододвигаясь ближе ко мне.
- Да эти пытки бесконечны, - вновь выдыхаю я ей в плечо, ощущая тепло её руки на своей талии.
Если бы можно было всё повернуть назад, то я переиграла бы всю свою жизнь. Фишка в том, что это невозможно, и каждое твоё вновь принимаемое решение уносит тебя всё дальше от тех событий, которые хотелось бы изменить или вернуть.
Мой муж не перезвонит, это я точно знала. Особенно если учесть, что он сейчас дрочит своему любовнику, то какого чёрта он мне вообще звонил? Для чего? Чтобы позлить? Да мне давно уже параллельно, да так, что совсем в другую сторону еду, и мои волосы задуваются ветром назад.
На самом деле это Стася уже нежно трогала меня по голове, словно маленького ребёнка, обиженного и уставшего, которому требовался отдых и ненавязчивая компания.
Мы познакомились полгода назад, как раз в самый пик его романа с мужиком с работы. Его звали Макс и он был похож на Тома Харди, даже голос такой же низкий и вибрирующий. Никогда не любила этого актёра, а после знакомства с Максом так и подавно возненавидела. Я никогда не спрашивала своего мужа о том, как у них всё началось, потому что меня мутило при любом упоминании о такого рода связях, а тем более если в этих связях состоит родной человек. Подробности такого ****ства на мой вкус совершенно излишне, но меня поставили перед фактом – грубым и сумасшедшим, как и вся жизнь, что происходила вокруг – они трахаются. И это не изменить. Сначала мой мозг, как обычно, выдал ошибку, сославшись на больную фантазию и слишком хорошо развитое упорным чтением и просмотром фильмов воображение, но постепенно я прониклась понимаем того, что это он – конец. Причём конец другого мужика, который в данный момент дрочит мой муж!
Мне захотелось сплюнуть на пол, но в комнате царил такой идеальный порядок, что я просто как порядочная не-свинья не могла себе позволить такого свинства. Квартира принадлежала Стаси, а её обижать мне совершенно не хотелось. Я можно сказать и так в конец обнаглела, напиваясь у неё в гостях последнее время слишком часто. Хотя до недавних событий мы никогда так близко не общались. Точнее сказать, мы вообще не общались. Никогда. «Привет-привет» не считается, потому что это рабочая норма.
Но однажды Стася застала меня в общественном туалете блюющей в грязное дупло унитаза и испугалась, что я там и скончаюсь. Надо сказать, что по моему внешнему виду в тот момент можно было с лёгкостью решить, что девка при смерти. Я практически перестала есть, а вот напивалась регулярно. А что мне оставалось делать, если мой муж каждый вечер зависал непонятно где с любовником, а я вынуждена была ждать его возвращения дома? Вот и пила.
Муж сказал мне, что с Максом у них «любовь» и это до конца жизни. Какая эта любовь, если они трахались месяц, а затем расстались, чтобы до конца жизни трахаться с другими. Понятное дело, что я оставалась без внимания, как женщина. За десять лет совместного брака мы с ним, конечно, успели физически охладеть друг к другу настолько насколько это всегда и случается. Но всё-таки «что-то» было, а теперь я была совсем одна и никому не нужна.
О разводе не могло быть и речи, у нас был совместный не только брак, но и имущество, а так же ребёнок, который нуждался во внимании и опеке обоих родителей, несмотря на то, что они уже не спали друг с другом. Это такая универсальная формула «счастливого» брака – когда вы вместе, но не вместе. Ребёнку-то пофиг, спит его папа с мамой или дядей из соседнего подъезда, главное, что папа делает вместе с ним уроки по математике и бегает по утрам в сквере, а по воскресеньям эта «семья» отправляется в кино и совместно поедает попкрон при просмотре нового мультяшного шедевра от «Disney».
В тот раз Стася соскребла меня с пола и помогла добраться до такси. Ей пришлось даже поехать со мной, чтобы убедиться, что я добралась до пункта назначения без моих вечных весёлых приключений с последствиями в виде синяков и ссадин.
На следующий день на работе она долго и пристально сверлила меня взглядом и ничего не спрашивала. А вечером позвала туда же, где встретила накануне. Вот в кафе за пятнистым столиком я и поведала ей свою печальную историю брошенной дамы без рыцаря и об которую теперь вытирает копыта очередной конь- любовник мужа.
Стася слушала и редко, но метко задавала интересующие её вопросы. А интересовали её странные подробности, вроде того, куда делся Макс, и как часто мой муж не ночует дома совсем. Надо отдать должное её дедукции, потому что такие подробности про Макса я и сама не знала. Не всё ли равно жив этот Макс или валяется в сточной канаве с перерезанным от уха до уха горлом? Но такой его исход вполне лично устроил меня бы, я даже увидела весь процесс того, как его изнасиловал, порезал, а затем ещё раз надругался над телом какой-нибудь маньяк-извращенец. Своё «откровение» я закончила словами:
- Да чтобы поставить всех геев к стеночке и показательно расстрелять!
Я сказала это так громко, что Стася сочла благоразумным приложить мне указательный палец к губам и тихо прошипела, как когда-то в детстве делала моя мама, принуждая хранить молчание или тайну от окружающих нас враждебных или не вызывающих доверия людей.
Уже изрядно опьяневшая, а мы заказывали какое-то вино, я глумливо лизнула её внезапно оказавшийся так близко от меня палец и зло рассмеялась:
- Да, мамочка!
Стася резко отдёрнула руку и посмотрела на меня так, будто я совершила нечто ещё более ужасное, чем расстрел потенциальных геев у стеночки. На самом деле на этих геев мне вообще абсолютно наплевать было, есть и будет. Но такая её реакция в тот момент на мою совершенно безобидную шутку меня слегка озадачила. А потому на вино я налегла ещё больше, дальше жалуясь на жизнь-жестянку и непонимание людей. Стася слушала всё опять же молча и тоже гасила приступы раздражения вином, так что выпили мы в тот вечер много, и кто кого вёл до такси было непонятно. Но именно в тот день я впервые ночевала у малознакомой девушки с работы, а сын, внезапно огорченный отсутствием обоих родителей остался с ночевкой у бабушки.
Утро было бурным и сопровождалось жестоким похмельем. Мы обе выглядели ужасно, и пошли на работу, нацепив на нос солнцезащитные очки. Мне, конечно же, необходимо было показаться дома, хотя бы для того, чтобы переодеться. Но Стася огорошила меня новостью, что мы проспали, а потому о поездке до дома не могло идти речи. А самым удивительным было то, что за ночь мне ни разу не позвонил «любимый» муж, потому я сочла не нужным звонить ему тоже.
Голос ребёнка в телефонной трубке был такой печальный, что у меня разрывалось сердце, и я решила хотя бы на время завязать со спиртным и вечерами в компании приятных девушек с работы. А Стася проходя мимо меня из ванной комнаты в чём мать родила, легонько провела ладонью по моему бедру. Я бы пожалуй даже не обратила внимание на эту деталь, если бы не странная почти мгновенная реакция возбуждения, прокатившаяся по телу током. Мой мозг тут же решил, что во всём виновато отсутствие нормального секса с мужем на протяжении такого длительного периода. Но ощущения не отпускали, заставляя меня смущаться обнажённого тела Стаси, которая как будто специально мозолила мне глаза своей наготой.
- Помоги мне застегнуть блузку, - попросила она, приближаясь ко мне, уже облачённая в юбку и на каблуках. – Сейчас подъедет такси.
Едва я дрожащими пальцами застегнула сопротивляющуюся пуговицу на воротнике блузки Стаси, как она отмочила жест, который окончательно вывел меня из душевного равновесия.
- Спасибо, - растягивая гласные произнесла она и потёрлась своей щекой о мою всё ещё лежавшую на её шее руку.
- Пожалуйста, - заикаясь на первой букве «п», выдохнула я и резко убрала руки подальше от неё, только сейчас осознавая насколько всё это выглядит странно и подозрительно.
Оглядываясь в сторону входной двери, словно в поисках ожидающего нас внизу такси, я уже собирала свои немногие вещи в сумку, которая валялась на полу в коридоре Стаси. Сначала мне пришлось бороться со своим нездоровым возбуждением, а теперь ещё и со своими нездоровыми страхами об однополой любви, которые явно были навеяны поведением больного на всю башню супруга. Вот на кого нужно было сосредоточить всё своё раздражение и истерию! К осуществлению чего я немедленно и приступила.
- Что с тобой? – голос Стаси был такой мягкий и располагающий к открытости, что я занервничала ещё больше.
Покидая квартиру вместе со Стасей я думала, что уже никогда не окажусь в ней снова, во всяком случае, постараюсь избежать этого обстоятельства, как и самой девушки.
А избегала я её долго и упорно, при этом всё чаще замечая, что у неё очень красивые длинные волосы такого удивительного шоколадного оттенка, какой редко встречается в природе, что у неё невероятно длинные ноги и она почти всегда ходит на шпильках на работе, а по вечерам переодевается в кроссовки и бегает в парке с плеером в ушах, что у неё очень одухотворённое лицо, не смотря на неправильные черты и длинный нос. А ещё она всегда, когда нервничает или волнуется в особо ответственные для неё моменты, растягивает гласные звуки в словах.
Зато теперь я намного реже задавалась вопросами, где обитает мой гомосексуальный муж, и то, как я несчастна. Теперь куда чаще мне названивал он и всегда спрашивал про нюх, которого у меня не то, что отбило, его вообще никогда не было, иначе я не связала бы свою жизнь с таким человеком, который бросит меня на произвол судьбы, как он.
- Это будет долго продолжаться? – злой голос Стаси застиг меня врасплох в женском туалете нашей конторы, когда я пыталась поправить косметику на лице после очередной недоистерики в адрес звонка супруга.
- Что? – не поняла её я, продолжая больше искать ответы в сливающейся в отверстие воде, чем на лице симпатичной мне девушки.
- Вот это всё! Ты долго собираешься меня игнорировать? – продолжила свои вопросы она, приближаясь ко мне быстрым шагом.
Вот это я не могла оставить в стороне, моё личное пространство – это только моё и ничьё больше!
- Стой! – взвизгнула я, когда Стася оказалась за моей спиной. – Не надо ближе. Прошу.
А я-то надеялась, что мне всё померещилось и её внимание ко мне было вызвано чем-то другим помимо личного интереса, а так же мой организм совсем сошёл с ума и всё-таки потерял нюх или ориентацию, что так бурно физически реагирует на девушку!
- Ага, понятно, - словно прочитала мои мысли Стася и тут же улыбнулась им, но выполнив мою просьбу не приближаться. – Может, вечером поговорим? В кафе?
Разговор был недолгий и совсем какой-то глупый, почему-то мы больше молчали и как бы ненавязчиво касались друг друга руками или ногами под столиком. Сексуальное напряжение не спадало ни на миг.
А уже позже вечером в квартире Стаси, куда она всё-таки уговорила меня поехать, я стонала и изнемогала от её прикосновений на моей «личной территории».
- Внезапно, - улыбнулась она, целуя меня в губы, едва мы оказались в её квартире. Я только болезненно вскрикнула в ответ, когда холодная рука Стаси проскользнула мне в трусики. На самом деле я, всё ещё надеясь, что происходящее неправда и я просто слишком долго жила без секса, чтобы так хотеть кого-то, кто физически подобен мне же и не имеет предмета гордости в штанах, который принято ласкать и любить.
- Тише, тише, - осторожничала Стася, лаская меня пальчиком, и тяжело дышала в шею.
Это было похоже на фейёрверк или звёздный дождь, когда невозможно оторваться от происходящего с тобой, которое увлекает всё больше и раскрывает твою сущность, которая очень долго была в темнице и не могла освободиться из тёмного чулана, а потом однажды вырвалась и теперь яростно дышала свободой.
Так и мы не могли оторваться друг от друга, растворяясь в биении своих сердец и ласках нежных тел, которые дарили нам радость и ликование.
Никогда до сих пор я не получала такого блаженства от близости, ведь с мужём всё было совсем по-другому, ему всегда надо было быстро и эффективно. В конце концов, и я приспособилась под его требования и ритм жизни, секса, удовольствия. Так и жила с ним, пока не оказалось, что всё обстоит на самом деле совершенно по-другому, что у меня есть свой ритм и я могу под него жить и заниматься любовью.
Так всё завертелось и закружилось со скоростью света, и я была совершенно счастлива тому, что могу проводить время с сыном и наслаждаться новыми прекрасными отношениями с девушкой. Так продолжалось до тех пор пока мой муж не сообразил, что совершенно потерял контроль над обстановкой в семье. Мы всё ещё изображали нормальную семью, по выходным были «бабе - цветы, детям – мороженое», а в будни – родители на работе, ребёнок с бабушками, которые души в нём не чаяли. Такая нормальная – нормальная семья с виду, а на самом деле у нас буквально всё шло под откос со скоростью света. И он не намерен был останавливаться на достигнутом, ему нужно было разрушить всё до основания. Крах маленькой субординарной космической системы под названием «семья» случился внезапно и убедительно для всех тех, кто готов был шагать по нашим следам – вперед, в будущее!
- Мне надо с тобой поговорить, это важно, - шепнула мне на ухо Стася, когда мы в очередной раз закрылись в её кабинете на работе. Должности у нас были одинаковыми, только вот к её должности прилагался отдельный кабинет, в отличие от меня, работающей в общем зале. О том, как она смогла добиться такой привилегии я старалась не думать и игнорировать странные намёки на это со стороны других наших сотрудников, которым явно не нравилась такая фешенебельность обычного менеджера, многие намекали на особые отношения между Стасей и нашим большим «боссом», который в офисе появлялся крайне редко и каждый раз устраивал шоу со своим визитом и проверкой работников на эффективность.
- Говори, - улыбнулась я в ответ и щёлкнула замком на двери, чтобы не ждать неожиданных посетителей, которые могут увидеть много чего ненужного.
Запуская руку в вырез на её белой блузке, я заметила странный сочувствующий взгляд, которым она пыталась дать мне понять, что новость будет крайне неожиданной и даже неприятной.
- Ну, говори же, не тяни, - моя рука уже стягивает бретельку бюстгальтера с одного её плеча, а другая обнимает её за талию.
Стася словно чувствует себя неловко и потому отодвигается в сторону от моих назойливых рук:
- Твой муж…как бы тебе сказать…
- О, господи, теперь-то что с ним не так? – мне остаётся только возводить глаза к небу и тяжело вздыхать. Иногда мне даже становится интересно, что ещё такого может совершить этот человек? Выебать всех геев нашего города? Трахнуть мэра, президента?
Мои мысленные рассуждения и ласки, раздаваемые бюсту Стаси, прерывает сама его обладательница:
- Боюсь, что он водил тебя всё это время за нос. Не было у него никаких любовников, и вовсе он не гей.
Вот такие фразы заставляют сердце биться чаще и истеричнее, учащается дыхание, на глазах появляется влага, а кожа становится холодной, как у покойника. Я бы заревела, если бы могла, вместо этого я срываюсь обычно на гортанный и хриплый смех, задыхаясь попеременно всхлипами и кашлем.
- А кто он тогда? – где-то в перерыве этой истерики я умудрилась даже задать вопрос, который автоматически сформулировал мой мозг.
- Врун типичный, лжец-лжец-лжец! – успокаивала меня опять Стася, запустив уже свою руку мне под блузку. – Ты не принимай близко к сердцу. Это всё поправимо, главное теперь тебе с ним завязать окончательно.
Среди типичных для меня мыслей о том, что весь мир полон чёрного и этот цвет неминуемо накрывает каждого в самые сложные ситуации в жизни, появилась где-то светлая мысль о том, что я, наконец-то, смогу закончить со всем этим безобразием в своей жизни. Особенно если учесть, что события последних шести месяцев назвать нормальной жизнью было сложно и даже практически невозможно. Оставалось только выяснить, откуда Стася узнала такую информацию о моём супруге.
Моя любимая девушка продолжала меня нежно трогать и сочувственно смотреть, надеясь сексуальным удовольствием смягчить жесткую преподнесенную ей новость.
- Откуда ты узнала про него такое? – я уже пять минут как не смеялась, однако голос по-прежнему был ломким и чужим. Тело было готово расслабиться, если позволит голова, в которой включился буйный мыслительный процесс.
- Лика, я сама его видела с какой-то расфуфыренной и накаченной ботексом куклой. И поверь, их отношения смело можно назвать состоявшимися. Это было в ресторане, куда меня пригласил сегодня на обед Босс, - произнося его кличку, она картинно расширила глаза, давая понять, насколько наш Босс велик и могуч, - Там я увидела твоего благоверного, который тоже обедал и даже скандалил с этой женщиной. Вероятно, она у него не единственная, и это помимо тебя. Хотя я всегда считала, что с его как бы гомосексуальные отношения имеют странный характер. Но надо отдать должное твоему мужику, чтобы назваться добровольно геем для прикрытия своих внебрачных связей. А главное чего до сих пор не могу понять: зачем ему это понадобилось? Ведь мог просто развестись с тобой и гуляй потом по бабам.
Слушая её, я понимала, что она права буквально во всём, начиная с того момента, как муж сказал мне про свою неправильную любовь с Максом. Если подумать по-хорошему, то этот персонаж очень быстро и резко ушёл из отношений, а кто оказался на его месте после, я не знала, потому что давно перестала интересоваться этими вопросами, предпочитая активно заниматься саморазрушением до такой степени, что даже забыла про своего ребёнка! Это было невероятное, но самое главное открытие.
- Мой муж обманывал меня с какими-то тёлками, пока я разбиралась в том, кто я и что я…
- А ещё с чем тебя можно съесть, - Стася подбадривала меня, как умела, её рука была давно у меня межу ног и на ближайшие полчаса я могла забыть о муже и всех бедах, которые он мне принёс и, вероятно, ещё принесёт будущем.
..- Милая, ты совсем нюх потеряла: ни пишешь, ни звонишь! – его голос как всегда до приторного сладкий и терпкий, как и личико, на которое, наверняка, многие велись, если уж он решил погулять от меня на стороне.
- Это ты охуел, дорогой. Мне нужно поставить тебя в известность, что я подала на развод, жди бумажек с вызовом на ковёр и в суд. Сообщи мне, как думаешь делить имущество, нажитое тяжёлым и непосильным трудом, - говорю я в телефон, а сама невесело усмехалась, зная, как он не любит таких неожиданных новостей.
Тишину, которая опустилась как ватный густой туман, покрывший и оседающий на невидимых нормального глазу проводах, связывающих нас через многие километры, я ощущаю физически. Рядом находилось округлое, но всё таки надёжное плечо Стаси, оказавшийся со мной в самый подходящий момент.
Она снова гладила меня своей мягкой ладонью и внимательно заглядывала в глаза, стараясь угадать малейшее отклонение от заданной траектории – закончить невыносимые отношения с гулящим мужем.
- Ты где сейчас? – наконец, произнёс муж жёстким, словно каменным голосом, какой бывает у него только в особо серьёзных случаях. Хотя за всю нашу совместную жизнь, таких случаев было не так много.
- Я дома, - практически шептала в ответ и терялась в расширенных как и мои зрачках Стаси. Это практически точка – апофеоз и окончание нашего совместного бытия. Я это понимала, как и он, а потому мой муж приехал достаточно быстро, чего с ним не бывало уж очень давно.
- Что ещё за дела? – он ворвался в квартиру резко с намерением крушить и ломать. Я знала заранее, что так будет, но по-другому быть и не могло, никогда не было и не будет.
Едва он заметил на горизонте Стасю, вынырнувшую из дверного проёма спальни, как ядовито поинтересовался:
- Это она тебе чего-то рассказала? Не верь ей. У неё своя выгода. Мне вообще не нравится твоя новая подружка!
Ему никогда не нравились даже мои старые подружки, я должна была принадлежать ему безраздельно и полностью, а потому в последние годы они у меня и перестали водиться. В природу моих отношений со Стасей он явно не был посвящён и я не собиралась его вводить в курс дела, а потому просто улыбнулась и предложила пройти на кухню Стасе:
- Я прошу тебя, давай без истерик. Давай просто решим, что делать с сыном, которого я никому не отдам, даже если ты попросишь совместной опеки – меня это не устроит. А ещё хотелось бы понять, зачем ты мне лгал про то, что ты гомосек? Это какая-то новая шутка или мода такая пошла – быть геем?
Данил, усмехнулся так, как будто я сказала что-то из ряда вон выходящее и скрылся в дверях кухни, дальше игнорируя Стасю, мимо которой проскользнул.
На кухне, куда я проследовала за ним практически по пятам, он решил разоткровенничаться:
- Мне это нужно было, чтобы ты не задавала лишних вопросов. И потом, зачем рвать всё, что строилось годами. Вообще, я не знал, как тебе сказать правду. Только понимал, что ты будешь молчать о том, что муж – гей и таким образом никто не узнает, как я с тобой грубо пошутил!
- Ты – просто грязная сука, - не смогла сдержать нахлынувших эмоций вошедшая следом за мной Стася, но я не хотела допускать её вмешательства в нашу семейную драму.
- Если ты так хотел сходить налево, направо, за угол, то мог не изобретать таких нелепых поводов, а просто уйти и всё. Поверь, мне бы хватило и этого, помимо того, что я мучилась вопросом того, так не смогла вовремя рассмотреть в тебе человека с не той сексуальной ориентацией! По-моему это не просто подло, низко…
Всегда замечала, что обычно слов очень много, но когда речь заходит о самом сокровенном и болезненном, то они как будто специально растворяются во мгле или тумане, который мы сами и нагоняем в своей голове. Мне слов уже не хватало, но и заменять их на какие-либо иные эмоции я не собиралась.
Данил тоже не собирался ничего делать: ни раскаиваться, не объясняться, таким образом, мы решили, что на этом нам стоит остановиться и закончить решение этого уравнения делением всего напополам. Имущество, обязанности по воспитанию ребёнка и прочие нужные вещи мы разделили поровну через месяц в зале суда, на котором было окончательно решено, что мы больше не семья, а отдельные элементы общества.
Стася долго уговаривала меня предать огласке тот факт, что Данил изображал передо мной гея, но я не поддалась на провокацию, считая, что раскрытие такой информации скорее выставит меня перед всеми не очень умной и дальновидной женой гуляющего кабеля. А потому тема была закрыта и забыта, а тем временем мне оставалось решить ряд вопросов, связанных с введением в мою семейную жизнь самой Стаси.
…- Послушай, давай я останусь жить там, где живу сейчас, а у тебя иногда ночевать, когда Ярик остаётся у твоей мамы? Я не хочу съезжать отсюда, - оправдывалась девушка, уткнувшись головой в моё плечо.
Мы сидели на расправленной кровати и курили дорогие гаванские сигары, которые подарил Стасе наш Босс в это посещение офиса и одобрив нашу эффективность работы. А ещё он поздравил меня с освобождением от тяжкого груза оков брака, зная не понаслышке о том, что это такое и как с ним надо расставаться.
- Даже не знаю, - я сомневалась в правильности таких отношений. – Но с другой стороны, вряд ли если кто-то узнает про нас, то одобрит. Хотя мне и всё равно…
- Тем более, зачем нам давать повод для слухов! – Стася улыбалась, пуская дым колечками под потолок комнаты, а кусок простыни так красиво спадал с её плеча, что я забывала про решение важных насущных вопросов своего будущего с этой потрясающей девушкой.
- Ты совсем нюх потеряла, - рассмеялась я и, убирая сигару в пепельницу на прикроватной тумбе, повалила девушку на подушки.
Хотелось верить, что в этот разу меня с нюхом окажется всё в порядке и я не обманулась с выбором того человека, который должен быть рядом. Хотя в каком-то аспекте я понимала, что правильный путь мне помог найти муж, так убедительно разыгрывающий передо мной человека неправильной ориентации.