-Отче, давайте перенесем домик поближе к реке.
-Зачем?
-Воду таскать ближе.
-Какая разница? Ты устаешь?
-Нет, что вы. Но тогда будет больше времени нам на беседы.
-Когда ты пришел сюда, ты умолял позволить тебе остаться.
-Да, а помню.
-Ни о каких беседах речи не шло.
-Да, а помню.
-Я ушел в пустынь, настоятель монастыря благословил меня, а я умолял никому не рассказывать о моем нахождении.
-Не настоятель сказал мне.
-Успокойся, я не осуждаю. Я мог отказать тебе и ты бы ушел.
-Да.
-Я просто напоминаю тебе, что тогда для тебя главным было находиться рядом.
-Да, я помню.
-Я не заставляю тебя носить воду, готовить еду, убирать в моей келье. Если хочешь, я буду носить воду. Для нас обоих, разумеется…
-Нет, что ты, отче!
-…но тогда у меня будет меньше времени на...
-Нет, прошу не надо, отче!
-Когда тебя не было, я распределил время: это для молитвы, то есть для беседы с Богом, а это на всё остальное. Если мне не хватало времени, то я молитву не сокращал, а вот всё остальное – да. Меньше штопал, меньше отдыхал, меньше готовил. Иногда вовсе не варил, обходился сухарями.
-Я знаю.
-Не спал. Я думаю, что твое предложение связано не с тем, чтобы больше отдыхать, а чтобы у нас появилось больше времени на беседу?
- Да отче… Нет, чтобы отдыхать!
-Ты можешь перенести свой шалаш к реке.
-Нет, я справлюсь. Я буду успевать. Я успеваю. Нет нужды. Мне лучше с вами, рядом.
-Хорошо, ступай. Мне пора на полуденницу.
…
-Полуденницу?
-Ну, да. В монастырях службы идут одна за другой. Вот он и распределил время для них и название дал. Сам придумал.
-Не самовольство ли это.
-Нет, разумеется. Для монаха главное – молиться, чем он и занимается, а то, что он название дал, так это для себя, для внутреннего, так сказать, пользования.
Но пошли, я должен тебе показать нечто. Я сяду здесь, покажусь, но ты оставайся невидимым.
-Хорошо.
…
-Мир вам, добрый человек.
-Божье благословение да пребудет с вами.
-Если я не отвлекаю вас от молитвы, то можно вам сказать?
-Разумеется.
-Я вижу вас на этом камне уже не первый раз. Ваше ожидание напрасно: старец никого не принимает.
-Я не на разговор пришел.
-О, тогда для вас еще хуже: учеников он не берет. Мне, можно сказать повезло, сейчас я не смогу объяснить, как мне удалось уговорить его. Если вы будете настаивать и попытаетесь встретиться, то он просто перейдет в иное место. Мне жаль.
-Я не на обучение.
-Тогда что?
-Ради тебя.
-Ко мне? Я даже не монах, только послушник. Я ничему не научу вас.
-Я не для разговора.
-Я не понимаю, тогда что? Что вы пишите в своей тетрадке, я думал - это вопросы старцу!?
-Я записываю твои шаги.
-Шаги?
-Да, сколько ты шагов сделал спускаясь к реке и поднимая воду к келье.
-Батюшки, свят,- послушник рухнул на колени, но перекреститься не успел – ангел растворился раньше.
…
-Смотри как ты его напугал.
-А может обрадовал?
-Чему тут радоваться?
-А пугаться?
-Логично, но только для нас. А что должен подумать простой человек при встрече с ангелом?
-Я думаю нам не к чему гадать, пошли, посмотрим!
…
-Отче, отче! Простите что прервал вашу молитву. Я думал… Простите. Там… я перенесу свою келью выше. Простите что прервал вас.
…
-Что он делает?
-Привязывает колокол.
-Зачем?
-Он жил рядом со старцем, а теперь выше. Раньше старцу достаточно было позвать его, а теперь он не услышит.
-Да, не услышит. Но сколько раз призывал старец послушника на помощь? Просил воды, приготовить еды, прибрать в келье?
-Ни разу. Если это не делал послушник, то он всё делал сам.
-Но тогда какой смысл?
-Смысл в том, что послушник должен ощущать себя нужным.
-Логично. Но разве он здесь не для бесед со старцем?
-Да, но тогда он – потребитель. Только потребитель, который только досаждает и никакой пользы не приносит. Он должен что-то отдавать. Иначе жизнь его пуста. Между прочим старец это прекрасно понимает и позволяет ему оказывать услуги в которых он не нуждается.
-В чем смысл? Я не понимаю!
-Что ты имеешь в виду?
-У них запутанные отношения, а тут еще вмешиваешься ты и заставляешь бедолагу делать то, в чем ни он, ни старец не нуждались?
-Теперь у него появился смысл.
-Сделать больше шагов?
-Да, сделать больше шагов.