Колокола звенели. Белая церковь на краю деревни, как белая царевна в бесподобном убранстве, словно взлетала на крыльях под колокольный звон.
А звон колоколов отражался от чаши озёрной и взлетал ещё выше и дальше, до соседних волоков.
И там, в утренней синей дымке лесов, вторили ему другие колокола.
Над таёжным краем, над чистотой рек и озёр, больших и малых, перекликались колокола.
В темноте Сима будила ребятишек. Они поднимались недовольные, спросонья таращили глазёнки. Кто на полу спал, кто на лавке.
-Вставайте! Дорога дальняя, - говорила мать. Сегодня в церковь идём. Праздничная служба.
Не хотелось ребятишкам идти в церковь. Целый час шагать по лесным колеям, спотыкаясь о корни и ветки босыми ножками.
Маленькую Грушеньку мать несла на руках впервые. Идти им недалеко. Поднесла к батюшке. Девочка испуганно таращила глазёнки на человека в длинной рясе с большой бородой.
От страха вцепилась ручонками в чёрную бороду и закричала. Еле оторвали. Всю жизнь потом с улыбкой будет Груня вспоминать рассказ матери об этом.
А ребятишки постарше шли в церковно-приходскую школу. Школа- деревянный дом. Там всего один учитель.
Улыбаясь, уже старая Груня будет рассказывать:
- Когда ладили купола, боязно было Ивану на такую высоту подниматься. Подошёл к нему странник и сказал:
- Не бойся. Высоко будешь стоять. А будет тебе казаться, что земля рядом, под ногами.
Так и было. Утвердился в этой вере Иван. Ведь земля-то рядом. Так и работал.
А когда скидывали колокола, гулко и больно отозвались они при встрече с землёй. Да не долго прожили те, кто скидывал. Встретили скоро нежданную смерть.
Кирпичи.
Свете ещё пять лет. С утра мама запрягла лошадь, чтобы привезти кирпичи.
Девочка ещё ни разу не была так далеко. Лошадь легко бежала по снегу. Дровни катились весело.
-Где же берут кирпичи? - думала девочка.
-Вот и приехали, - сказала мама.
Это была незнакомая деревня. Девочка подняла глаза и увидела, как высоко вверх, кажется, в самое небо поднимались белые колонны. Над ними была арка. Двери, украшенные деревянной резьбой. А двери никуда не вели.
Вместо стен лежали руины в снегу. Это и есть кирпичи.
- А какая церковь была.., - думала её мать Тамара.
Разрушать- то начали в тридцатые годы. Самые бедные, самые идейные, безжалостные. Рвались напором колокола скидывать.
Колокола гремели так далеко. Что в другом волоке за двенадцать километров слышно было…
А потом кирпичи церковные увозили на Тринадцатый. Там прямо в лесу привезли и выбросили людей с Украины.
- Лес будете валить! Стройтесь сами!
Сосны да ёлки кругом. Волки да медведи. Потом это место прозовут Качаном по имени старшего. Долго он будет жить тут, среди леса, пока не похоронит жену.
Это место зарастёт малинником, ёлками, соснами.
И только имя его навсегда останется прежним - Качан.
А когда придут сюда люди за малиной, увидят свежие медвежьи следы в зарослях малины. Почуют тревогу непонятную или боль людей, мыкавших в этих дебрях своё горе…
Выворачивали кирпичи церковные все. Из них складывали печки.
Долго собирала и укладывала Сима в дровни эти толстые кирпичи.
Лошадь хрумкала клочок сена, брошенный ей под ноги. Светка немного помогала. Мала ещё она. Но через шестьдесят два года вспомнит эти белоснежные колонны и резные церковные двери, ведущие в белое пространство жестокого и беспощадного мира.
Покаяние
Травы зрелые до металлического блеска цепляются за ноги. Место церковное поросло деревьями, скрыло и запечатало могилы прадедов. Где-то здесь среди других лежит прах Варлама Пороскова… Он начинал строить эту церковь. А теперь корни деревьев, как жилы земли, прорастают через церковный фундамент
И когда все поля зарастут высокими травами,
обмелеют реки и высохнут болота,
когда нечего будет делить людям…
Да и людей останется мало,
когда перестанут бродить в утреннем тумане лошади
и мычать в хлевах коровы,
когда зарастёт память людей травой забвения,
ранним июльским утром мужики на шестом десятке, уже много повидавшие и пережившие, уже побродившие по белу свету,
возьмут пилы и топоры и пойдут валить высокую крепкую сосну.
Они обрубят ей ветки, привезут в деревню, окорят.
Положат под острые ножи пилорамы и выточат из неё пятиметровый брус.
Потом начнут ладить, благословясь, Православный Крест.
Что-то непонятное тронулось в их сознании.
А ведь не видели они никогда той белой церкви, выросли в безверии и суете, не слышали того колокольного звона.
А некоторые скажут:
- Что придумали - то!?
- Нам и соседней церкви хватит помолиться.
У каждого своё мнение будет.
Но ведь благое это дело - покаяться за прадедов и за себя.
Так пусть же поднимется над Святым озером Поклонный Крест, крест памяти тем, кто в земле покоится, крест Храму разрушенному.
Пусть дрогнут сердца пришедших сюда людей и наполнятся любовью и прощением.
И придёт вместе с другими мальчик, которого увезли несколько лет отсюда, когда закрыли школу.
Он будет собирать эти кирпичи церковные и обломки кирпичей.Он будет вытирать каждый кирпич от земли ладонью. Вспомнит о том, как не ладится у него с учёбой в новой школе. Молчаливый и замкнутый мальчик вдруг скажет:
-Вырасту, приеду сюда и поставлю дом.
фото автора