" Я говорю: нас,граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот конанад,
И если завтра будут баррикады -
Мы не покинем наших баррикад...
И женщины с бойцами встанут рядом,
И дети нам патроны поднесут,
И надо всеми нами зацветут
Старинные знамёна Петрограда."
Ольга Берггольц.
CУДЬБА ПАРТИЗАНА АЗИНА
Фронтовые истории, создаваемые на основе текущих событий и эпизодов из боевой жизни, порой похожи на легенды и имеют самые неожиданные повороты. Такова была быль, рассказанная моей мамой Елизаветой Григорьевной Генадиник (быв. политруком 2 -й гвардейской дивизии Народного ополчения. 1-й стрелковый полк медико-санитарной роты) ещё в годы войны в блокадном Ленинграде.
Ей было 32года, когда началась война. Училась в аспирантуре в Институте Культуры им. Крупской. В 1941 году 21 июня сдала последний экзамен по немецкому языку, а 22 июня началась война. Молодая, красивая женщина, казалось бы предназначена была для другой жизни, но нет, она добровольно ушла на фронт и её зачислили во 2-ю гвардейскую дивизию Народного ополчения. В Народном ополчении она выполняла несколько функций :сандружинницы, политруком роты, т.к. была историком и переводчицей. 11сентября 1941 года полк оказался в окружении врага. 1-й стрелковый полк взял огонь на себя в Гатчине и задержал врага на ближних подступах к Ленинграду., и под шквальным пулемётным огнём с большими потерями удалось вырваться из окружения. У каждого в военной биографии есть свой эпизод, который запомнился на всю жизнь больше всего. Маме врезалась в память эта фронтовая история о спасении партизана Азина, которую она вспоминала со слезами на глазах : " Это было в первые дни осени 1941 года. Фашисты упорно стремились овладеть Гатчиной. Очень много погибло наших ополченцев у деревни Пижма, которая располагалась за лесом и несколько раз переходила из рук в руки. Я была политруком медико-санитарной роты 1-го стрелкового полка 2-й гвардейской дивизии Народного ополчения. 5 сентября отправила пять сандружинниц ( Нину Браташину ( Журавлёву), Машу Рындину (Острову) , Тамару Кудрявцеву ( Клыкову) , Зину Елагину , Валю Чибер на розыски раненых и для оказания им помощи. Срок 2-3 часа. Время прошло , а сандружинницы не возвращались. Я начала беспокоиться и решила отправиться по следам девушек.
От командного пункта до опушки леса было , вероятно, около километра. Шла, осматриваясь. Запомнилось , что в секторе 2-го батальона трассирующие пули ярко сверкали , создавая впечатление фейерверка. Вскоре меня догнал танк , на нём я и добралась до опушки леса. Двигатель перестал работать , и тут стало отчётливо слышно , как трещат ветки под ногами быстро удаляющихся людей. Я и танкисты углубились в лес и заметили человека в гражданской одежде , привязанного к дереву. Он был без сознания , пульс едва прощупывался. Мы его развязали и он упал. Пахло палёным. Волосы пострадавшего местами выгорели , кругом ожоги. Понесли человека к танку, но тут нас обстреляли из автоматов. Мы бросились на землю. Когда стало ясно что стрелявшие удалились , дотащили неизвестного до железной дороги. Танкист вернулся к танку , а я привязала человека к своему ремню и вместе скатились по склону насыпи на другую сторону дороги. Нас заметили бойцы, дежурившие у командного пункта. Развязали. Меня оставили на КП для обьяснения. А найденного человека отправили в медпункт полка, который располагался в Гатчинском парке. В медпункте часа через два пострадавший открыл глаза. Надо было заполнить на него " карточку передового района". Но он никаких сведений о себе не давал. Человек потерял сознание под пытками, а теперь , очнувшись , никак не мог понять , что находится уже не у немцев , а в расположении советских войск. Считал , что ему уготовили ловушку. Когда я подошла к нему и заговорила , то установила , что он не слышит меня. Тогда я взяла блокнот и написала : -
- Какая ваша фамилия ?-
- Не знаю ,-
- Как вас зовут ? -
- Не скажу . -
- Вы партизан ? -
- Не задавайте никаких вопросов , всё равно ответа не получите. "
Убеждала его , что я политрук , мне можно всё сказать , не бояться. Бесполезно. Тогда я показала ему свой партбилет. Глаза у него заблестели. Он увидел , что выдан билет Дзержинским райкомом партии , узнал подпись Кузнецова Алексея Александровича - первого секретаря Дзержинского райкома партии. Ленинград. ( арестован 13 августа 1949 года по " Ленинградскому делу". 1 октября 1950 года расстрелян. Реабилитирован военной коллегией Верховного суда СССР 30 апреля 1954 года. ) Неизвестный был членом парторганизации этого же района Ленинграда. И тут он заговорил : "
- Моя фамилия Азин Александр Михайлович. Я партизан. Попал во вражеские руки и был подвергнут пыткам. Как видно, подоспели своевременно наши , и меня, может быть, спасли. Но радости мало : мне ведь полностью задание не удалось выполнить !".
Снова потерял сознание. Когда Азин опять пришёл в себя , то попросил не уходить от него. Около 5 часов я находилась рядом с ним. Потом мы отправили его на санитарной машине в сопровождении двух санитаров в медсанбат.
По пути следования от Гатчины до посёлка Тайцы , где располагался медсанбад , машина попала под вражеский налёт. К тому же дорога скверная , Азин опять потерял сознание. Вернувшиеся санитары на мой вопрос о том , как довезли партизана , ответили : " Он, кажется , умер по дороге".
Прошло полтара года после прорыва блокады Ленинграда и я получила командировку в политуправление Ленфронта. В городе случайно встретила давнюю знакомую - преподавателя философии института им. Крупской - Устькачканцеву Антонину Фёдоровну. Мы очень обрадовались встрече , и я у неё остановилась. В разговорах провели весь вечер. Вспоминали друзей, предвоенную молодость, ну и , конечно , главной темой была война. Антонину Фёдоровну интересовали эпизоды из фронтовой жизни. И тут я рассказала ей о случае под Гатчиной. - " Да, я хорошо знаю Азина Александра Михайловича ! - воскликнула Антонина Фёдоровна.
- Он жив , вчера выступал по радио и рассказал о всём, что с ним произошло , только не назвал Вашей фамилии."
Я, конечно, усомнилась о том ли Азине речь, ведь он умер... На следующий день Антонина Фёдоровна пригласила Азина " для опознания". Я сразу увидела шрам на его голове. Да, это он, бывший партизан Александр Михайлович Азин, претерпевший пытки, живой, улыбающийся. Оказывается, пытая, фашисты сломали Азину ногу. Вот почему, когда мы отвязали его от дерева, он рухнул.
А.М.Азин нашёл меня по телефону только после войны. Где-то в начале 70-х годов, когда я исполняла обязанности секретаря Совета ветеранов партии Дзержинского района , Азин был приглашён на юбилей старых большевиков района. Здесь он выступил с воспоминаниями. К 30-летию Победы в газете " Смена" появилась статья московского пропагандиста - профессора Андронова под заголовком " Подвиг партизана Азина". Последний раз я видела Азина в Доме кино , когда он горячо и страстно говорил о войне и победе. Умер в начале 80-х годов."
После ликвидации Народного ополчения , маму оставили в армии на Ленинградском фронте в сануправление фронта , и оттуда перевели в госпиталь № 57 медсестрой и политруком. В ноябре 41-го госпиталь отправили на Восточный берег Ладожского озера в деревню Кабоны для спасения раненых и дистрофиков блокадного Ленинграда. Из дневниковых записей мамы :"
" 10 дней мы в посёлке Ваганова на берегу озера ждали пока озеро полностью покроится льдом. 26 ноября нас погрузили на открытые машины и начали переправляться через озеро. Был сильный мороз, пурга, мы ехали в открытых грузовиках. Не успев доехать до середины дороги - начался массированный налёт противника от бомб которого образовались воронки и трещины. От воздушной волны , сидящие в кузове 5 человек в том числе и я разлетелись в разные стороны Ладоги. Машина с медицинским оборудованием и нашими документами пошли под лёд , а нас контуженных подобрали и увезли в госпиталь. Госпиталь развернули в лесу в палатках . Когда я оправилась от контузии я выполняла свои функции до мая 1942 года, а потом перевели на работу ВСЛ ( Военно-сан. летучка ) № 555 Ленфронта. Мы брали раненых из передовой медсанбата и привозили их в распределительные госпиталя для отправки в санпоезда тыл страны северным путём. 27 июля 1942 года был налёт на Волховский мост, где ехала моя часть с ранеными и бомба попала в наш состав. Я упала в реку Волхов. Дальше я ничего не помню. Меня вытащили без сознания и из медсамбата отправили в госпиталь, где лежала до 15 сентября. Мне предлагали инвалидность, но я отказалась и продолжала работать на летучке Ленфронта."
Много разных писем получала моя мама - Лиза Гиршевна Генадиник : от подруг по учёбе в Одесской совпартшколе и тянувшихся к знаниям парней из Днепропетровской школы колхозной молодёжи ; от кулаков Нововитебского сельсовета с угрозой убить - и однокашников по Московскому Университету( национальных меньшинств) ; а сколько было фронтовых писем от сослуживцев , от раненых и излеченных солдат ?
Елизавета Григорьевна - так называли её сослуживцы и раненые - знала и всю жизнь помнила причину оставленного на память со времён войны письма - это грусть по фронтовым подругам , жгучая мечта остаться в живых , встретиться после войны и " закатить бал-маскарад" в Гатчинском парке. Но, к сожалению, это осталось мечтой.
ГАТЧИНСКИЙ ДВОРЦОВО - ПАРКОВЫЙ АНСАМБЛЬ.
( из воспоминаний мамы)
" Плачевное было состояние Гатчинского дворца. Отступая, фашисты подожгли дворец. Вокруг пожарища валялись обломки мраморных скульптур. В парке были взорваны все мосты. Павильон Орла полуразрушен. Берёзовый дом - разграблен." В 1944 году поражённое человечество внезапно осознало , что оно навсегда потеряло целый комплекс крупнейших художественно- исторических музеев , дворцовых ансамблей Петергофа , Пушкина , Павловска , Ломоносова и Гатчины. У всех работников музеев перед глазами стояла надпись, обнаруженная на стене парадной лестницы Гатчинского дворца, сделанная химическим карандашом по немецки :" Здесь мы были , сюда мы больше не вернёмся Когда придёт Иван , всё будет пусто. Конечно, мрачное предсказание фашистского солдата не могло подтвердиться. Но сколько правды было в его словах. Мама рассказывала , как безжизненно выглядели тогда , в 1944 году взорванные, обгорелые , разграбленные пригородные дворцы - музеи. И возрождение Гатчины началось с того , что 16 августа 1944 года мастер М.Б. Гусев вынул из стены парадной лестницы кусок штукатурки с немецкой надписью. Залил его для укрепления с обратной стороны гипсом и окантовал под стекло. Этот необычайный экспонат хранился в фондах Гатчинского музея. Не знаю , как сейчас, но 20 лет назад ещё не были залечены раны , и прежде всего в сфере культуры. Не закончилось возрождение дворцово-парковых комплексов. В конце 80-х годов началось восстановление дворца в Гатчине. Труд рестовраторов, музейных сотрудников дал свои плоды. Собрана и возвращена часть гатчинской коллекции - исторический интерьер 18 века. И мы всегда будем помнить тех , кто не дал погибнуть произведениям искусства, не забыл достоинства дворцов и парков, нашёл мужество доказать , что их возрождение не только возможно, но необходимо для будущего России. На многолюдном собрании в доме Архитектора старейший русский зодчий А.В.Щусев , призывая к возрождению пригородных дворцов , сказал :" Если не сделаем этого мы , современники , знавшие и помнящие эти дворцы, во всём их блеске : следущее поколение - никогда восстановить их не сможет."
Но вернёмся к письмам. Обратимся к дневнику, который моя мама вела с осени 1941 года Вот запись :" 16 сентября. Купчино. Стоим на формировании. С начальником санчасти тов. Аксёновым решили пойти в соседнюю деревню на разведку. У ворот стоял человек и спал. Решили разбудить. Окликнули - он начал ругаться по-немецки. Бросились в канаву и ползком скрылись. По нам стреляли. Деревня была у немцев."
Когда осталась без роты , она больше не видела своих девочек, а от бывшего начальника санроты Аксёнова в конце июля 1942 года получила с фронта из-под Невской Дубровки совершенно неожиданное письмо - воспоминание об их первом фронтовом коллективе. Это наивное на мой взгляд послание начальника полевой медицины Аксёнова - мама хранила в своём архиве. Это письмо я решила опубликовать как исторический документ.
ПИСЬМО ИЗ 42-ГО.
20.07.42г
" Здравствуйте, товарищ Генадиник !
Признаться, очень рад, получив Ваше письмо. Сердечно благодарю за ту славную память , которая осталась у всего нашего коллектива о первых боевых делах и незабываемых днях Отечественной войны. Лучшими страницами в моей жизни остались дни, проведённые в СП , а его коллектив остался живым, памятным образом. Война, как обычно, разлучает друзей , но память остаётся навсегда. Мне, конечно, было трудно перенести эту разлуку, но обстановка в своё время потребовала это сделать. В основном, в суровые дни зимы я воевал со своим новым коллективом, из которого выковался неплохой коллектив и с которым продолжаем работать и сейчас. Девушек ещё зимой у меня забрали в медсамбат. Зина Бурнейко сейчас во 2-м МСБ, - я её вчера видел, такая же подвижная, заметно покрасивела, так же работает Катя Худышкина, Фадеева Наталья, Маруся Рындина эвакуировалась из Ленинграда. Со мной сейчас из девушек никого нет. Вообще, за последнее время стал дураком , что-то рассердился на девушек и никак не хочу их держать в ППМ. Вы только не обижайтесь - думаю , что перевоспитаюсь. Живём сейчас неплохо, устроились в лесу , чудная природа , на фронте относительно тихо. Усиленно готовим себя к дальнейшим боевым действиям. Пишите , что Вам известно о наших "докторах" - Алексеевой и Пигалёвой, где они " обитают" , если их увидите , передавайте мой искренний , чистосердечный привет, они замечательно работали и хорошие товарищи. В заключение, пожелаю Вам наилучшего в жизни , работе и отдыхе. Быть может ещё раз придётся повернуть прошлое, было бы неплохо. Я сейчас провожу плодотворную компанию. Быть может, Вам покажется смешным - я агитирую свой 1-й коллектив ( С кем имею связь) встретиться и " закатить бал-маскарад" в Гатчинском парке - разумеется , после войны. Вы как-то должны поддержать меня в этом и также проводить соответствующую подготовку.
С тов. приветом Аксёнов
Просмотрено военной цензурой АО
В дальнейшем судьба сложилась так, что мама участвовала в прорыве блокады Ленинграда , когда соединился Ленинградский фронт с Волховским в районе Синявино. После прорыва блокады по узкой временной военной дороге через Шлиссельбург приехали в родной город. Там же по этой же ВСЛ № 555 возили пополнение и штрафников на передовую и оттуда раненых в госпиталя Ленинграда , в том числе госпиталь № 22 ( Мечниковская больница) - 1-й Медицинский институт. Здесь мама работала до полного снятия блокады.
Но как не вспомнить стихотворение А.Ахматовой о победе :
" Победа у наших стоит у дверей...
Как гостью желанную встретим ?
Пусть женщины выше поднимут детей ,
Спасённых от тысячи тысяч смертей ,-
Так мы долгожданной ответим."
А.Ахматова
После снятия блокады вместе с личным составом во главе с капитаном А.Г.Сычёвым и мамой - замполитом - перебросили на 2 -й Белорусский фронт к маршалу Рокоссовскому. Прошли всю Восточную Пруссию , Польшу , побывали в 23-х городах - вывозили пленных из концлагерей.
Из воспоминаний мамы о дне Победы:
" Мы были в городе Дойч - Эйлау - весь состав был загружен ранеными . Мы получили телеграмму и текст об окончании войны. Можно себе представить какие были эмоции. В одном из вагонов с одной стороны лежали русские , с другой - французы. Все были раненые и освобождённые из концлагерей. Русские узнав об окончании войны от восторга плакали , целовались, а французы почему-то молчали. Я вышла из вагона взяла маленький русско-французский словарик и как могла перевела эту информацию о победе на ломаном французском языке. Они всё поняли и трудно себе представить их эмоциональный всплеск. Они тоже со всеми целовались , от радости бросали в воздух всё-что попадалось , как дети и повторяли слова" товарищ" . "
Мама получила правительственные награды - Орден Красной Звезды, орден Отечественной войны и медали за оборону Ленинграда и за победу над Германией.
МОЯ МЕДАЛЬ
Осада длится , тяжкая осада
Невиданная ни в одной войне.
Медаль за оборону Ленинграда
Сегодня Родина вручает мне.
Не ради славы, почестей, награды
Я здесь жила и всё могла снести :
Медаль " За оборону Ленинграда"
Со мной, как память моего пути.
Ревнивая, безжалостная память !
И если вдруг согнёт меня печаль , -
Я до тебя тогда коснусь руками,
Медаль моя , солдатская медаль.
Я вспомню всё и выпрямлюсь , как надо,
Чтоб стать ещё упрямей и сильней...
Взывай же чаще к памяти моей
Медаль " За оборону Ленинграда"
Ольга Берггольц
Моей мамы нет 18 лет, и я решила через много лет опубликовать её дневниковые, разрозненные записи. Может ничего тут особенного нет - фронтовые будни , мелкие, скудные слова, незначительные эпизоды, обыденные фрагменты её биографии. По крупицам собирала материалы и вылилось в общую картину гатчинского периода , снятия блокады. Ведь это наша история , а прошлое - наша память.
Все материалы я отдала обществу блокадного Ленинграда г. Нью-Йорка.
Словами ленинградской поэтессы Веры Инбер хочу закончить этот рассказ.
" Улицы, ограды, парапеты,
Толпы...толпы. Шпиль над головой,
Северным сиянием победы
Озарилось небо над Невой.
Гром орудий. Но не грохот боя,
Лица..Лица. Выраженье глаз.
Счастье...Радость. Пережить такое
Сердце в состоянье только раз.
Слава Вам, которые в сраженьях
Отстояли берега Невы,
Ленинград, незнавший пораженья
Новым светом озарили вы.
Слава и тебе, Великий город,
Сливший во едино фронт и тыл.
В небывалых трудностях который
Выстоял. Сражался. Победил.
Вера Инбер. 1944г
Материал подготовила дочь - Людмила Криворуцкая.