9 часов полета и две классных кормёжки закончились благополучной посадкой. Четыреста пассажиров даже не похлопав пилотам, выбрались из кресел и получили багаж. Я вышел последним и в проходе не толкался. А багаж получил первым, потому что в Москве регистрировался последним. И сразу же приступил к ожиданию самолета из Новосибирска с детишками. А пока заряжал телефон и изучал местные обычаи.
А вот и мои туристы. Не виделись уже год! Никита вырос, а Антон доседел до 80%. Сороковник на носу. Сели в поезд аэроэкспресс и через час уже были на вокзале. В кассе добрая тётя нам напродавала билетов до Хабаровска, до Тынды, а дальше не стали покупать - неизвестно же, примет нас в Уояне Валя или мы проедем мимо.... И вот мы бродим по дождливому Владику в поисках "изумруда". Так называется остановка автобуса идущего на остров Русский, ведь нам нужно переночевать и отдохнуть денек на берегу океана или японистого моря. По пути натыкаемся на музей погранвойск ДВО. Три этажа интересных фотографий диверсантов и задержателей. Никита тормозит у каждого кинжала и пистолета - внимательно читает все, что написано рядом. Чувствуется, что отчет о поездке будет тщательно запротоколирован.
Наконец, посетив пограничный туалет, мы прощаемся с музработником и, влезши в рюкзаки бредем к "изумруду" «Изумрудом» остановка называается, оказывается, потому, что рядом магазин выкрашен в зеленый цвет. Чем торгует неясно, а нам видится невдалеке надпись "столовая". Перебредаем через реку на асфальте и, мокрые по колена, ищем вход в кормовое заведение. Безуспешно. Хотя вывеска занимает весь торец пятиэтажки, ни одной двери в столовую не находим и уезжаем на Остров. Русский остров знаменит тем, что на нём служил и воспел его словоблуд кемеровский, тем, что там уморили двенадцать матросов срочников и мостом Путина. И мы туда едем по витиеватому вверх-вниз, вперед-разворот-назад-стоять-ползти, городу. Окна автобуса в каплях и фотографировать не получается. Но Мариинский театр оперы и балета успеваю увидеть. Впечатление скоростроя и отсутствия у архитектора мысли о том, что он строит ТЕАТР, а не правление нефте или газопрома. Мост же на остров точная копия моста через бухту Золотой рог. Только подлинее и повыше. Этим бы да двум мостам стоять в разных концах страны или, хотя бы, в разных городах.
По пути едем мимо заливов и бухт. В одном из них Антон впечатлился броненосцем разводящем дым. Скорее всего это был пароходик типа меньше крейсера. Метров семьдесят длинны и весь черный сквозь пелену дождя. Интересно откуда столько дыма? Неужели он движется паром? Может быть даже углём топят! И вот мы приближаемся к университетскому городку. У него был Архитектор. И были деньги у строителей, поэтому все гармонично и есть лицо. А вот у Новосибирского Университета стоящего в кустах, лицо - административный корпус, появилось только сегодня. Шестьдесят лет стоял недострой и недодел в середине Академгородка - то война во Вьетнаме, то в Анголе, то в Афгане.... Денег не хватало. А Владику проще - продали флот и квоты на рыбу азиятам и могут позволить и мост и университет! Еще и мэрин местный успел хапнуть долю немалую. Как раз в автобусе идет обсуждение этой трепещущей для местных жителей темы. Беседуют профессор - очёчки и бородка и дама передо мной в прическе мальчика и возрасте профессора. Пока профессор сделал паузу, я успел задать даме вопрос - а где нам лучше выйти, чтобы заночевать в палатке? На что получил ясный ответ - валите отсюда и поскорее - надвигается тайфун! Распиналась то она долго и вычурно, а смысл именно такой. Еще побеседовав, я выяснил, что имеет она отношение к университету самое прямое - преподаёт теоретическую механику. Страшный человек! И вот нам выходить прямо под дождь. И искать проход между корпусами к морю. Дождь превращается в проливень! Вбегаем в первую открытую дверь. Компания санитарных техников в чистеньких фирменных робах милостиво разрешает нам переждать и перекусить в их владениях. Огромный тепловой узел со стерильным полом. Стелю на пол полиэтиленовый мешок еще из германских запасов и рублю на нем сухую колбасу, хлеб. Хочу развести примус, но проходящий мимо начальник запрещает. У нас воды целых пять литров и она из магазина - пить можно и сырую. Начинаю жевать и замечаю, что мои "туристы" мнутся в стороне. "Чаво"? Вопрошаю. " А мы с пола не едим" - это младший. А старший выдаёт - "колбаса в плесени". ... А я закусил и колбасой в "плесени" и прямо с пола запил водой. Тут и дождь стал пореже и мы, не рискуя столкновением с тайфуном, вернулись во Владик.
Опять не удалось сделать фото знаменитого моста. Зато, пока ехали, наш юный хакер смог найти хостел и мы прямо от изумруда почапали под дождичком на ночлег. В хостеле нам выделили собственную комнату с кроватью на троих и заставили разуться. Нашу обувь деушка пообещала высушить. Ужинали дошираками и коньячком. Вкусно! Особенно детям. Дык они же не перекусывали с утра и с пола. К утру все телефоны зарядились. Мне не спалось в связи с перелетами и волнениями и я менял заряжалки и телефоны. А вот обувь нам утром вернули совсем непригодную. Видимо горничная наша сушила её над калорифером и в результате все красивые наклейки на Китятиных фирменных кроссовках отпали. Но у него есть "плетенки" и в них вода втекает и вытекает свободно и не нужно потом сливать её как из кроссовок. Тем не менее, надо покупать новую обувь всем троим. В магазинах и ларьках очень дорого и нужно ехать на "спортивную". Едем. Обычный базар. Вьетнамский. Цены приемлемые - около тысячи. Я выбирал из пяти пар. Почему-то одна нога у меня оказалась меньше. Но туфли купил неплохие. Ребята взяли кроссовки. Любят шнурки и наклейки - детство. По совету русской продавщицы "пообедали" у вьетконговки Светы. Заведение супер чистое и даже красивое. Впечатление портит туалет с мылом детским вареным из трупов наших общих врагов америкосов (дико вонькое) и сама лапша как хваленое блюдо. Лапша не по-нашему рисовая, не понятно почему с сахаром и в довершение с мясом из так же непонятных животных. Чай бесплатный, мутный и отвратительный на вкус. Урча голодными органами покинули Свету и весь базар.
Побывали в местной картинной галерее. Запомнились портреты монахини, русского солдата Верещагина и картина " Сплав по Рейну". Опять долго ждали дотошного Кита.
Бродили по городу и видели много забронзовевших сцен и героев. Даже есть бронзовая автостопщица! Прокатились на фуникулёре и осмотрели город и бухту с высоты памятника грекам Кирюхе и Мефодию. Эти два уже и на востоке учат русских как нам писать. Будто и до них не умели. Картину города портят своими рожами вездесущие китаёзы. Фотографию города можно сделать только перегнувшись через перила и вытянув руку, иначе какой-нибудь Сунь-Вынь влезет в кадр. Спустились вниз, прокатились на пароходике набитом опять Хуньками. Бухта с воды и сам город снизу произвели! Комментарии матроса татарина опустили эмоции. Он поведал о трудной судьбе флота рыбного и рыбаков русских. Всё продаётся и хиреет. Он сам, вместо отдыха в законном отпуске после двух лет плаванья матросом, вынужден матросить на прогулочном катере. О китайцах сказал, что их во Владике мало, но и тех мерзопакостных рож, что он видит, ежедневно вывозя в бухту, ему достаточно до потери аппетита. Кстати, капитан теплоходика не взял с нас денег за провоз - эти сволочи заплатят - кивнул он в сторону орды и плюнул в лужу мазута за бортом.
Потом был вкусный обед в уютном свадебном ресторанчике возле кукольного театрика. Даже Антон съел окрошку! В подводной лодке я лично ничего нового для себя не нашел, скорее обрыдшее старое. Из лодки выкинули почти все механизмы и стены украсили фотодокументами. В лучших традициях совка. На воде невдалеке от лодки стояли два военных парохода - старый музейный закрытый для посещения и новый, куда никогда "сапогов" не пущают. Зато можно было приблизиться к зеркалу России. Оно, зерцало, именно тут ступило на землю Родины приехав из Америки. Это, вы конечно поняли, был А Солженицын. Бронзовый.
Но нам уже было пора в хоспис, тьфу, хостел за вещами и на ночевку на пресловутый остров Русский. Тайфун то, наверное, уже миновал...
На больных ногах мы, Антон и я, дотащились до местахранилища наших рюкзаков и побрели опять к изумруду. По пути затарившись дошираком и коньячком с тушенкой. Долго ли коротко, но опять виляя и сделав тыщу остановок, мы выбрались за университет и спустившись по шоссе к морю, продолжили наш путь по береговым зарослям и грязи. Берег моря здесь каменист и весьма загажен время здесь проводящими жителями. Но мы, во избежание тайфуна и подальше от грязи, углубились в заросли и поставили палатки прямо в лесные лужи. Входы совместили и перед порогами "домов" расстелили скатерть - опять мешок для мусора привезенный из Ойропы. Примус мной сконструированный, себя оправдал! И чай вскипятил и доширак заварил.
Ночь прошла спокойно. Тайфун не пришел. Но подо мной была лужа и я её впитал почти полностью. Сушить некогда и сворачиваем влажное. День сегодня сухой и город из Владиводостока можно переименовывать опять и назад в солнечный Владивосток. Привычный автобус довозит нас до поднадоевшего «Изумруда». До поезда нам можно побывать в музее. На этот раз «имени лучшего друга Дерсу Узалы» Арсеньева. В действительности это обычный краеведческий музей, где ни полслова об Арсеньеве. Как всегда черепки и кости рыб и мамонтов. Иду мимо быстрым шагом и потом полчаса жду Никиту. Ему каждую кость нужно обнюхать и все запомнить. Я жду в «военном» зале с хилой экспозицией и заикающейся музыкой. Врывается толпа желтолицых братьев. Увидев карту СССР поднимают гвалт и, оттеснив Антона тычут в почти дырку на месте Новосибирска. Антон потом делился – сразу понял, что эти х%ри хотят иметь наш город. Наверное, новую столицу себе намечают. Те из орды, кто уже насладился осмотром, громко орут тем кто отстал на два зала. Ком, мол, цу мир! Здесь интересно! Пожелав им всего нехорошего, удаляюсь к выходу, там мой телефон заряжается. Фотографировать можно, но нового я ничего не увидел и, предвидя это оставил телефон в гардеробе. Через полчаса и мои вышли.
В общем, Владивосток нам всем троим понравился. В меру чист, и почти нет пробок. Люди приветливые и открытые. Есть что посмотреть и чему удивиться.
Нам на вокзал и ждать поезда. Через два часа мы уже едем в Хабаровск. До него восемьсот километров.