На службе Отечеству. Глава XXI

Владимир Шевченко
О том, что в ночь на 27 января японский флот напал на русскую эскадру на внешнем рейде нашей военно-морской эскадры Порт-Артур в Китае Алексей узнал только через два дня и то благодаря тому, что в Михайло-Семеновской работал телеграф. Возчик передал досмотрщику, а тот уже управляющему. Циркуляр ДТС с указанием о порядке работы в военное время пришел намного позже.
     Поначалу известие не столько огорчило, скорее всего раздосадовало. Империя огромна, объявят мобилизацию, начнут призывать досмотрщиков на военную службу, даже если быстро найдут им замену, так ведь надо еще их подготовить. Сразу на высший разряд не поставишь, а низшему разряду можно доверить только охрану товаров. Тут же подготовил письмо управляющему таможенным районом о необходимости просить военное руководство края не призывать  таможенных служащих на войну, хотя сам понимал, что это вряд ли поможет. Ведь во время китайской компании призывали всех подряд, особо не разбираясь.
      Уже вечером после ужина сел за письменный стол и стал выстраивать мысли в логическую цепочку. О то, что напряженность в отношениях с Японией нарастала, из газет было видно, но вот чтобы всё это переросло в боевые действия – этого Алексей конечно не ожидал. Вот только как Генеральный штаб мог прошляпить подготовку и выход в море японского флота. А вот противник имел отличную агентуру не только во Владивостоке, но и в самом Порт-Артуре. Сколько пошивочных мастерских, фотоателье, да и просто лавчонок, не говоря уже про публичные дома было в этих, да и других городах Российской империи. Поди разберись, прачка это или поручик разведывательных служб микадо. Ведь стоило ввести наш флот во внутреннюю гавань и закрыть проход бонами и всё, а так самые мощные и современные корабли выведены из строя.
    Нет, в победе русского оружия Алексей не сомневался. Если крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» сумела дать такой отпор в несколько раз по силе превосходящему противнику, то и остальные будут сражаться с такой доблестью. Какой у нас мощный флот, перебросят корабли с Балтики, подтянут резервы и выигрыш обеспечен. На Владивосток японцы не нападут, крепость мощная – цель у них скорей другая – захватить Корею, сделать из этой страны вассала, уничтожить нашу базу в Порт-Артуре и ослабить влияние России в Китае. Посмотрим, что у них выйдет…
     Приходящие газеты, которые Алексей читал с обострённым внимание пестрели призывами помочь армии, было начат сбор добровольных пожертвований и подарков в действующую армию. Об этом поведал и возвратившийся с месячным опозданием из отпуска Лукъянский, провалялся в госпитале на станции Мысовой с воспалением легких :
    - Представляете Алексей Андреевич, на станциях толпы людей с флагами, все воинские эшелоны провожают криками «Ура», солдатам дарят иконки,табак, кисеты, сладости….
       Вот только дальнейшие сводки говорили о начавшихся крупных провалах. Сначала уже в феврале японские войска беспрепятственно высадились в Корее, а затем в мае провели высадку своих войск на Квантунский полуостров и перерезали южную ветку КВЖД, тем самым прервав железнодорожное сообщение крепости с Россией. Оставалась конечно надежда, что прибудут кадровые части с западных областей, подойдет флот с Балтики, но эти надежды похоронили известия о сдаче в конце декабря крепости японцам. Десятки тысяч солдат и офицеров попали в плен. Корабли порт-артурской эскадры были или потоплены артиллерией японцев или взорваны экипажами. Вот только гавань неглубокая, что стоит противнику корабли поднять и использовать на своей стороне…
     Из опасения развития военных действий почти всех должностных лиц Владивостокской таможни перевели в Никольск-Уссурийское, туда же последовали и другие государственные учреждения. Снова пришлось ввести режим порто-франко, чтобы покрыть нехватку товаров, железная дорога была забита воинскими перевозками, а морской путь стал небезопасен.
     Рождество и новый 1905 год  встречали настороженно, что еще может произойти страшного. Верилось в лучшее, но плохие вести так и посыпались…
     Сначала расстрел мирной демонстрации 9 января в Санкт-Петербурге, которое позже окрестят «кровавым воскресеньем». Как можно было стрелять в безоружных людей, пришедших с иконами к императору. Вину возложили на военного губернатора и постарались отправить его подальше от столицы…
    В феврале пришлось отступить в генеральном сражении при Мукдене. Затем страшнейшее поражение в Цусимском сражении, где корабли русской эскадры или пошли ко дну, или были вынуждены спустить андреевкий флаг. Такого позора наш флот еще не знал. Из всей эскадры только легкий крейсер и пара эсминцев сумела прорваться во Владивосток.
     С открытием летней навигации по Амуру и Сунгари тоже пошли транспорты с войсками и воинскими грузами. Вот только Алексея поразил взгляд одного из солдат, призванного видно из запаса. Тот с такой звериной тоской посмотрел на Гусликовского, что тому стало даже не по себе. В память надолго врезалась нескладная фигура с бородой почти до пояса. Оторвали мужика, что называется от сохи, надели гимнастерку и отправили неведомо куда. А где же наша хватка и мужицкая смекалка, которой из топора может кашу сварить? Куда она делась? Этот мучающий его вопрос он задал штабс-капитану, сопровождающему один из транспортов…
    - Гвардия надо отправлять, а не этих обабившихся крестьян… лучшие части…
      В стране назревала буря, посыпался шквал забастовок, проводились митинги и демонстрации. Всё чаще на плакатах вместо требований о введении 8- часового рабочего дня и повышения заплаты появлялись призывы покончить с самодержавием и предоставить всем гражданам избирательное право.
     Читавший все газеты  Алексей для себя сделал вывод, что в течении двух,  максимум трех месяцев может произойти решительный перелом в войне. В Японии для восполнения потерь призывали 16- летних юнцов и 60-летних стариков. Только в ходе последнего штурма господствующих высот в Порт-Артуре погибло 15 членов императорской фамилии и вдруг позорный мир – Японии отходит южный Сахалин, Ляодунский полуостров и Южно-Маньжурская железная дорога.
     Объявленный 17 октября 1905 года утвержденный императором Николаем II Манифест, предоставлявший законодательные права Государственной Думе и обещавший предоставление избирательных прав для граждан Алексей прочитал в благовещенских газетах за 23 октября лишь в начале декабря.
   В стране тем временем назревал хаос. В Благовещенске 27 октября состоялся стихийно возникшая много тысячная демонстрация. Над толпой взметнулось красное знамя. Полиция в следствии своей малочисленности ничего сделать не смогла, а расквартированные казачьи сотни отказались разгонять толпу и слились вместе с демонстрантами. Но то, что произошло во Владивостоке было совсем вопиющим. Вот что писали владивостокские газеты, попавшие окольными путями к Алексею. Гусликовский читал сообщение, а строчки буквально прыгали перед глазами:
    -30-31 октября толпа солдат и матросов совершили массовые погромы и поджоги, убито и ранено более 180 человек, центральная часть города сожжена на четверть, полностью  разграблен магазин фирмы «Кунст и Альберс», убытки оцениваются в 8-10 миллионов рублей. Но случай 12 ноября, даже на этом фоне  не укладывался в голове. Капитан артиллерии Новицкий возвращался со службы, а ему навстречу шел младший унтер-офицер с порт-артурцев, вернувшийся из японского плена. Шинель нараспашку, на груди два георгиевских креста, в зубах папироска. Прошёл мимо не думая отдавать воинскую честь т привести себя в порядок. Новицкий сделал замечание и получил удар кулаком в лицо. Не сдержавшись, выхватил палаш и зарубил обидчика. Это видели солдаты из чуркинских казарм и толпой погнались за офицером. Новицкий вбежал в Офицерское собрание и заперся. Но солдаты уже ломали дверь и окна, Новицкий застрелился. Ворвавшаяся солдатня избила находившихся в собрании офицеров, трое после скончались от побоев.
      Алексей прочитал эти строки и задумался, а как бы он поступил сам, если бы на замечание досмотрщику, нарушившему форму одежды, получил удар, да еще в лицо. Залепил бы ответную пощечину  и отвел в полицейский участок? А если тот сильнее физически, да рядом стояли дружки?  Утерся, а затем написал рапорт вышестоящему начальству?  Перестал бы себя уважать, тогда хоть стреляйся. Обидчик жив- здоров, а ты в гроб? Нет – свобода и вседозволенность – это не одно и тоже. Подорвутся все устои государства…
Так для себя ничего не решил…
    А тут еще забастовка почтово-телеграфных служащих , начавшаяся 15 ноября практически парализовала работу, связь с руководством района и ДТС прервалась почти на два месяца – ни поступление требовательных ведомостей на выдачу денежных средств, ни отправка отчетов… Только 29 декабря возобновились почтово-телеграфные операции, но только для нужд населения. Отправившийся лично 23 декабря в станицу Михайло-Семеновскую Гусликовский столкнулся в конторе с открытым хамством.
    Сидевший в окне выдачи корреспонденции почтовый служащий на предъявленное Алексеем удостоверение лишь криво усмехнулся и процедил сквозь зубы:
    - Полицейско-режимные учреждения не обслуживаются.
     Гусликовскому кровь ударила в голову. Вытащить браунинг и выстрелить в потолок, чтоб этот писака обмочился. Могут не понять, подумают ограбление… Надо сдержаться…
    - Среди документов, которые вы задерживаете, ведомости на выплату денежного довольствия досмотрщикам, а у них семьи. Кто кормит то их будет – вы что ли.. Я так служащим и объявлю..
     Лицо у сидевшего вытянулось:
   - Я свяжусь со стачечным комитетом в Благовещенске, но решение  придет только завтра…
    - Хорошо я завтра еще раз подъеду…
    Решил зайти в станичное правление, может быть какие то новости имеются. Сразу бросилась в глаза какая то не ухоженность, не то чтобы площадь  -подходы к крыльцу толком не расчищены. А вот сквозь снег проступает предательски желтое пятно, скорее всего ночной караульный справил малую нужду прямо с крыльца, не удосужившись зайти хоть для приличия за угол.
    К атаману прошёл беспрепятственно, никто из находившихся в приёмной казаков и о чём то оживленно споривших, не поинтересовался целью визита.
Лишь один полуобернулся на его стук в дверь и снова продолжил перебранку.
   Атаман сидел за столом обхватив голову руками и что то читал. Увидев входящего Гусликовского приподнялся и сделал несколько шагов навстречу:
    - Поздравляю с наступающим Рождеством и Новым годом. Всех благ, здоровья вам и всем домочадцам, успехов на нелегком поприще…
   - И вас Алексей Андреевич с наступающими праздниками и всех благ. Вот только что то не до праздников…
    - Что такое еще может случится. Война закончена, казаки с Маньжурии скоро вернутся…
   - Скорее бы, может удастся некоторым горячие головы остудить, а то совсем распоясались, - атаман вручил несколько исписанных аккуратным писарским почерком листков,- это требования, принятые на станичном сходе в Екатерино-Никольской от 6 декабря сего года для рассмотрения на Амурском войсковом казачьем съезде. Тот начал свою работу 15 декабря. Представляю, что они там насочиняют, боюсь, что придется потом этих делегатов прямиком на каторгу отправлять. Вы присядте, прочтите , коли время есть…
    Даже беглого просмотра хватило понять, что некоторые требования схода подрывают не только дисциплину, но и устои общества. Чего стоил пункт о свободе стачек и свободном выходе из казачьего сословия и беспрепятственную службу в гражданских учреждениях, или свободный выход из казарм во всякое неслужебное время и сокращение действительной службы до одного года и нахождения в запасе до восьми лет. А вот обязательное обучение грамоте в строевых частях, устройство библиотек и перевод казачьих школ в ведение Министерство народного просвещения, а также открытие в станице ремесленного училища более чем актуален.
   - В нашей станице слава Богу удалось уговорить дождаться увольнения казаков, призванных по мобилизации, а тогда и принимать решение. А пока не сочинять никаких резолюций. Вот только делегата пришлось таки избрать – отставного урядника Андрея Андреевича Вертопрахова. По слухам он там председательствует. Не знаю чем там их поят – то ли настой белены или черемичной водой, но договорились до ограничения самодержавия. А сын его за китайскую компанию одним из первых в нашем казачьем войске георгиевский крест получил и сейчас еще с частью в Маньжурии.. Но былого порядка уже нет, да и сами видели. Службу несут спустя рукава, на замечания дерзят…
      Уходил Гусликовский со станичного правления с грустными думами, что еще будет, если в казачестве возьмут верх смутьяны.. Придет время Стеньки Разина? На следующий день всю корреспонденцию приняли и выдали, в том числе два письма от жены и одно от мамы.
    Обстановку стала меняться только в конце января 1906 года, в Благовещенск на помощь военному губернатору прибыли подразделения регулярной армии, вернулся из Маньжурии казачий полк. Делегатов казачьего съезда за редким исключение отправили на каторгу. Империя на этот раз устояла.