Она вошла, поздоровалась, аккуратно вытерла о коврик ноги и остановилась в нерешительности. В ее руках нежно сиял небольшой, красиво оформленный, букет весенних цветов.
Немного постояла, застенчиво переминаясь с ноги на ногу. И, наконец, сделав несколько неуверенных маленьких шажков, робко протянула мне цветы и произнесла:
— Передайте, пожалуйста, папе. — И боясь, что ее прервут, торопливо продолжила: — Мы их сажали вместе с ним. Вы не думайте, они не завянут. Я их сегодня выкопала, с луковичками.
Голос девочки дрожал, казалось, она вот-вот заплачет.
— Скажите папе, мы ждем его…
С этими словами ребенок осторожно передал в мои руки свой трогательный подарок. От него исходил тонкий приятный аромат. Это были голубые пролески.
Посмотрев на меня с надеждой и сказав, "спасибо", девочка вышла из комнаты так же тихо, как вошла.
* * *
Я держал в руках маленький нежный букетик и вместе с ним частицу любящего детского сердца. Лепестки первоцветов светились кроткой, покорной голубизной, а атласные зеленые листочки символизировали надежду.
Папа этой девочки был моим другом. Но так часто случается, что у двух неразлучных друзей не всегда одинаковые взгляды на жизнь.
Я держал в руках маленькую цветочную композицию, с любовью сделанную ребенком, и в голове у меня роились очень грустные мысли: "Почему мужчина оставляет одну женщину и уходит к другой? Есть много причин для этого... Но почему он при этом перестает любить своего ребенка?"
На этот вопрос у меня не было ответа... " Да, стоит ли ему, вообще, вручать этот детский подарок? — думал я. Он-то, когда узнал, что я еду в город, где у него осталась семья, не передал со мной для своего ребенка ни письма, ни презента".
Возмущался я искренне и долго, но детский подарок, конечно, вручил. Передавая его, я выплеснул наружу бушевавшую во мне бурю эмоций. Высказал все, что думал о его неблаговидном поступке.
Я, конечно, не только ругал его, но и сочувствовал... Жизнь так лихо закрутила моего друга с новой пассией, которая была почти на десять лет моложе, что о ребенке он просто забыл.
* * *
Цветы не завяли. Маленький светло-голубой букетик, вестник печали, был трогательно нежен и красив.
Друг вернулся в семью… Потом снова ушел. И затем, опять вернулся, совершая челночный маршрут.
— Как не кинь, все клин, — сказал он мне при встрече. — Безвыходная ситуация…
Так и мечется он в челночном беге, показывая чудеса ловкости и изворотливости. Его беда в том, что он любит обеих женщин: и ту, к которой ушел, и ту, которую оставил.
С тех пор, когда я вижу первые весенние цветы, я погружаюсь в хмельную ауру радости и грусти. Я радуюсь, что у меня все стабильно и хорошо и мне не нужно совершать челночные маршруты. И завидую другу, у которого не одна, а две любимые женщины…