Наблюдать за поведением домашних животных интересно всегда. Но еще интереснее, мне кажется, наши любимцы ведут себя на природе. И совсем иные поведенческие реакции у тех домашних животных, что вроде бы и не дикие, имеют хозяев и привязаны к ним, но гуляют «сами по себе». Чаще всего это бывает на селе. А иные поступки кошек, собак кажутся разумными, «человеческими». Хотя, конечно, все вполне объясняется условными рефлексами и тысячами лет общения с человеком. Вот несколько таких историй.
Спаниель-пожарник
В один из выходных меня пригласили знакомые на отдых. Естественно взяли с собой и своего любимца, рыжеватого длинноухого спаниеля Джеки. За полчаса, что мы добирались до базы, он измучил всех своей непоседливостью. В конце концов, он улегся на моих ногах (после этого мои туфли так сильно пахли псиной, что пришлось их выбросить). На базе было великолепно: озеро лежало как в чаше, окаймленное еловым лесом. Спаниель вел себя, как и положено охотничьей собаке. Он носился за птицами, облаивал белок, бросался за хозяевами в воду. А порой, когда над озером пролетали утки, он вопросительно-укоризненно смотрел на хозяина: мол, что же ты, уважаемый, не стреляешь. Днем меня удивил лишь один момент. Когда я бросил на песок окурок, Джеки тут же подскочил и стал носом зарывать его в песок.
Ну, а самое интересное было вечером, когда мы, поев ушицы и отведав шашлыка, уселись у костра. Дрова разгорелись, а подувший ветерок стал относить в сторону искры. Спаниель же подбегал к каждой упавшей искорке и носом затирал ее в землю, словно дотошный пожарник. Вообще-то собаки, как и все животные, остерегаются открытого огня. Но Джеки казалось сознательно гасит искры, словно понимает, что маленький огонечек может привести к большой беде. Потом, когда вечернее застолье на природе закончилось, и мы загасили костер водой и землей и собрались уже уходить, спаниель залаял, схватил хозяина за штанину и потянул к заборчику. Оказалось, что туда закатился небольшой, еще тлеющий уголек. Подняв морду, Джеки посмотрел на нас, а потом носом и лапами усердно закидал уголек землей. Даже сами хозяева были поражены такой бдительностью пса. Причем они не учили его подобному поведению. Откуда же такая реакция пса на огонь? Может он видел как на охоте люди тщательно затирают подошвой окурки в землю и гасят подобным же образом отлетевшие искры? Не знаю. Но уважать после этого спаниеля я стал еще больше, особенно когда на утро увидел, как распух у него от ночных пожарных дел нос. Я даже простил ему мои основательно пропахшие псиной туфли, которые потом пришлось выбросить…
Собака-спасатель
Другой любопытный, но, если бы не собака, ставший бы трагическим случай, мне рассказал мой товарищ Юрий. Он строил дачу в одном из сел, расположенных на берегу красивой протоки. Но работа забивала, стройка шла медленно и потому ночевать ему долгое время приходилось в купленном на разборку полуразрушенном доме, на еще сохранившейся кухне с печкой. И вот однажды он решил пойти с деревенскими корешами по первой пороше на охоту. Взял с собой десятилетнего сына и собаку, лайку. Все было как всегда. Встреча с друзьями, застолье, долгие разговоры, обсуждение планов охоты. Засиделись допоздна. Не спал и сын, внимательно слушавший разговоры разгорячившихся охотников. И когда рано утром товарищ собрался на охоту, он не стал будить сына, уж слишком сладко тот спал.
На улице, где его ждали напарники, было еще темновато и смурновато. Но свежий, пахнущий еще чистым снегом воздух быстро выветривал остатки вчерашнего застолья. А лайка по кличке Малыш в нетерпении носилась кругами, обнюхивала следы, и радостно взвизгивала. Закинув рюкзаки за спину и взяв зачехленные ружья, друзья тронулись в путь. И вдруг выскочивший после очередного исчезновения за избами Малыш остановился перед охотниками и залаял. «Кошку, наверно, увидел», – сказал один из напарников. «Да нет, на кошку она лает по-другому. Очевидно, бурундука почуял, а может еще какую зверушку», – заметил хозяин. И они собрались продолжить путь. Однако Малыш подскочил к хозяину, схватил за брючину и стал тянуть назад. «Да ты что, сдурел? А ну отцепись», – рассердился Юрий и даже отшвырнул ногой собаку. Однако реакция лайки удивила и встревожила уже всех. Малыш вдруг сел на дорожку, поднял морду к небу и…завыл. А потом с каким-то тревожным лаем бросился назад. «Э, нет, парни, что-то тут не так, давай возвертаться к халупе. Малыш – собака умная, попусту так брехать не будет»,- рассудительно сказал самый «возрастной» охотник Колян. Делать нечего, развернулись и зашагали к дачному участку Юрия. Когда вывернули за угол деревенской улицы и открылся полуразрушенный дом, в котором остался сын товарища, то открылась страшная картина: горела полуразобранная крыша. Все бросились бегом, открыли дверь, в которую скребся, встав на лапы, Малыш, запеленали и вынесли ничего не понимающего с спросонья пацана, отнесли его в соседнюю хату, к знакомым. А затем уже стали заниматься тушением пожара. Благо нашлась лестница и ведра, а колодец был не на замке. Но прежде отключили рубильник на столбе. Оказалось, что виновником беды стали оголенные провода электропроводки, открытые всем ветрам и водам после частичного развала и разборки крыши. Очевидно, после порыва ветра, а может и сорвавшейся какой-нибудь доски, провода вскоре после нашего ухода закоротило. «Я как представил, что могло быть, если бы не Малыш, меня чуть кондрашка не хватила, – рассказывал потом мне Юрий. – Да я бы себе вовек не простил». После этого случая развалюху быстро снесли окончательно. А Малыша, когда его привозил на дачу Юрий, все соседи старались угостить чем-нибудь вкусненьким.
Рыбак по кличке Бим
Дело было зимой, в декабре, в самый канун Нового года на горной речке Кур, что в далеком Хабаровском крае. Морозец стоял крепкий, а лед нарос уже сантиметров в пятьдесят. Мне, гостю, важен был процесс. А хозяину хаты, где я остановился, нанайцу Сашке, нужна была свежая рыба. Чтобы приготовить традиционное блюдо, талу. Перед этим Сашка долго проболел и оказался к Новому году без свежей рыбки. Запутавшаяся в поставленных им месяц назад сетях живность давно стала не пригодной для еды.
…От одиноко стоявшего на берегу речки дома отошли недалеко. Да и зачем в здешних довольно безлюдных местах куда-то «ломать ноги». Рыба здесь не очень пуганая. Для талы сгодился бы и ленок, но лучше всего было бы настрогать талы из красавца-тайменя. Вот потому мы и поставили одну из снастей – громадную, сантиметров в пятнадцать, горизонтальную блесну – на тайменя. К блесне был привязан полевой двужильный телефонный провод, оголенный с одного конца. Опустили внушительное орудие лова в полынью и закрепили прочно махалку – короткое зимнее удилище толщиной почти что в руку. Отошли подальше, пробили пешнями лунки и стали «играть» сиговками – небольшими горизонтальными самодельными блеснами. И, конечно, по закону подлости, еще вчера бравший отменно ленок, сегодня как сгинул. Шел час за часом, а не было даже поклевки. Мы меняли места, били все новые и новые лунки, но толку было мало. В конце концов, отойдя под наветренный бережок, разожгли костерок и от огорчения и закрепчавшего мороза разлили и выпили по стопарику водки.
А вместе с нами увязалась Сашкина собака, русский спаниель по кличке Бим. Это была не квартирная кудрявая собачка, а мощный пес с развитой сильной грудью. Однажды зимой он вместе с двумя другими собаками одолел забредшего в село взрослого гималайского медведя. Отметины на морде Бима были тому свидетелями.
Бим в начале рыбалки недолго посидел возле нас, а затем куда-то исчез. Ну, так вот, пока мы обсуждали безрадостные перспективы возвращения домой без единой рыбки, вдруг раздался сильный и какой-то нехарактерный для Бима лай. Мы переглянулись: может быть собака добыла в очередной раз выдру? Был на счету Бима и такой случай. Постояв некоторое время в нерешительности, мы рванули на лай. Увиденная картина поразила. Схватив зубами махалку, Бим отчаянно тянул ее, упираясь изо всех сил лапами в лед, подальше от полыньи. Когда мы добежали до места, на льду уже бился приличных размеров таймень с ярко красными плавниками. А Бим старался ухватить его за «горло», что в конце-концов ему и удалось сделать. Когда мы отобрали рыбину, пес как-то презрительно посмотрел на нас, словно хотел сказать: «Эх, вы, рыбачки-чудачки!». И потрусил к дому. Тайменя мы потом взвесили: он потянул на пятнадцать килограммов. Себе на Новый год мы сделали отличную талу, а Биму сварили супчика из головы и требухи.
Добычливый котенок
Коль зашла речь о рыбалке, не могу не рассказать о других героях. Но уже кошачьей породы. У того же Сашки-нанайца при доме жило сразу две кошки. И отличались они от домашних городских сильно. Были умнее, самостоятельнее и добывали пропитание сами. Когда кто-то на берегу ловил рыбу, они сопровождали рыбака, внимательно наблюдали за поплавком, а при поклевке коротко мяукали. Причем именно при поклевке, а не при случайном притоплении поплавка. Как они различали это, хоть убей, не пойму. Брошенную им рыбу они брали деликатно, с достоинством, но съедали даже костистого карася всего, вместе с головой и костями. А еще у Сашки был котенок. Однажды в середине октября, когда по утрам уже образовывался тонкий ледок, я в очередной раз приехал в гости к Сашке. И когда подходил к дому, увидел любопытную картинку. Возле ручейка, вытекавшего из порядком обмелевшего озера, в характерной настороженной позе сидел котенок. И вдруг он резко опустил лапу в изрядно холодную воду.
А когда выдернул, то на коготке трепыхался малек. Хвост и усы у бедняги от легкого морозца и воды заледенели. Котенок-рыбачок просидел у ручейка еще минут двадцать, а затем, насытившись, потрусил к дому.
А вот эпизод тоже про кошек и рыбу, но в другом ракурсе. Было это в селе Малышево. Мы вернулись с рыбалки и выложили карасей для чистки. Тут откуда ни возьмись, появились здоровущие, размером с упитанного поросенка, местные коты. Они подошли и не просительно, а требовательно начали «наезжать» на нас. «Мяу» в их исполнении звучало, если перевести с кошачьего на человеческий, как: «Эй, ты, рыбачок, ну-ка, быстрей гони рыбу!». Не хватало только растопыренных пальцев. Но вместо них были устрашающих размеров когти, которые коты время от времени демонстрировали. Брошенный карась весомых размеров был пойман на лету и с ужасающим хрустом съеден весь, вместе с костями и чешуей. Это вам не домашние кошки, которым нужна протертая кашка и которые давятся малюсенькой косточкой. Прикончив карася, они, разевая глотки, и противно мяуча, снова стали требовать еды. Я попытался их шугануть, но «братки» так угрожающе зашипели, что пришлось поступиться частью улова.
Серпухов, 2006 г.