Есть особый язык, который легко может освоить каждый. Более того, – на котором каждый день каждый из нас говорит, НА-ЗЫ-ВА-Я. И это – язык имён. Прежде я не старалась его различить, обналичить. Но, прислушавшись единожды, ясно поняла: когда на дело идут Имена, слова, неуклюже вываливающиеся изо рта, становятся слишком плоскими, значительно теряют в объёме. Голословной быть не хочется:
«Нелли, не Нелля», – мысленно поправляет Воспоминание, помертвело проигрывая давно не звучащую в реальности пластинку когда-то обоюдно оберегаемой дружбы.
«Морфий», едва переступивший порог сцены, уже знает, что ему здесь больше не будут рады. Что это – больше не его сцена, где можно единолично исполнять номера всевозможного накала страстей и проверки на прочность. Нисколько не жалея, он всё знает, а потому даже не устремляется к двери с прежде столько лет нараспашку открытым «Женька», что теперь неисправимо вытравлен в четыре руки холодным ветром отчуждающего расставания.
«Ксю» от друзей, не смущаясь, просит совета, выражает лучезарное дружеское одобрение и приходит в гости, уверенная: здесь приласкают, здесь помогут, развеселят, утешат, отвлекут, спрячут от тревог и забот повседневности.
«Димон» приходит после футбольного матча на поле, недалеко от нашей родной улицы. Добродушно улыбается, всегда готовый вместе посмеяться над шутками, тактично пожурить, если на то есть весомый повод, придя в гости, притащить два пакетища с вкусняшками, а в тяжёлую годину участливо помолчать, включив в это молчание – всю имеющуюся заботу, сопереживание, сочувствие и братскую нежность.
«Димка», красуясь на поздравительной открытке ко дню рождения, без слов говорит адресату: «Ценю нашу дружбу. Так рада, что столько лет мы бок о бок общаемся, смеёмся и горюем, ЖИВЁМ редким, но подкреплённым сотнями дел «всегда можешь на меня рассчитывать».
Стройный, подсознательно вырывающийся из сердцевины меня ладный хоровод «Мишаня», «Мишенька», «Мишка» знает: утром, даже опаздывая, я приготовлю тормозок на работу, днём не раз и не два вспомню и незаметно для мира «не-двоих» улыбнусь одними уголками губ, а вечером – доверчиво кинусь обниматься, как только закроются двери лифта.
«Миша» – выступает в тревожных, или намеренно-строгих обращениях, на самом деле поясняя: «Меня это задело, я тревожусь, это надо обсудить, чтобы успокоиться, уничтожить непонимание».
«Ксеня», – с неименной 24 года интонацией произносимое родителями, трогательно ступает на сцену, ласково говоря: «Мы любим тебя, ты для нас всегда останешься маленькой девочкой с забавно торчащими косичками, что плакала над каждым грустным моментом в книжках да стеснялась незнакомцев».
«Ксеня», – хрипло-нежно высказанное мужем только наедине и только дома, смело становится посреди зала с тихим, не вызывающим, и оттого ясно различимым и правдивым: «Ты для меня – семья, ты – родная. Я знаю, я разглядел эту девочку с забавно торчащими косичками, что плакала над каждым грустным моментом в книжках да стеснялась незнакомцев. И готов её защищать».
Тем важнее, тем интереснее, Кто же, впервые взглянув на наш мир, маму с папой, являя собой торжество Жизни, придёт к нам в грядущем ноябре. Кто, ещё не зная языка слов, громко скажет о самом главном.