5. БАРТОК
Играя в Бачи – болл надо быть внимательным и иметь хорошую сноровку. Она её имела. Мне пришлось только дважды показать ей – что делать, и она – сразу схватила, и у неё стало получаться даже лучше, чем у меня – пожалел, что играю с ней не в паре. Зато это дало возможность её лучше разглядеть. Простоватое лицо ничем не цепляет – белесо было все- водянистые глаза без ресниц.( Нет, были, только очень светлые, коротенькие, так что глаза казались голыми .) Белесые же волосы, которые она забирала в хвост, обнажая робкий затылок. Веснушки дружными кучками обсыпали короткий вздернутый нос и крепкие руки. Она вообще была прочная на вид. Совсем не в моем вкусе – меня всегда влекли к себе барышни меланхоличные, чтоб движения – с ленивой поволокой, губы чтоб пышные и впечатлительные, разом раздвигающиеся в сахарной же улыбке, так и придставляешь некоторые части своего тела там, в этом сладком горячем блаженстве.
Она была – полной противоположностью, и улыбки я так и не дождался – сплошная собранная сосредоточенность, играет, как работу делает, чтоб – все совпадало и сходилось, приход - расход. Да и была она( я потом узнал) страховым агентом, а до того – бухгалтером. Пегги. Разве это имя? –Лошадинная, какая-то, кличка. А звучит, как ни странно, хорошо «Пег –ги, Пег – ги» У меня ни одной знакомой Пегги до неё – не было.
Вон, стоит, просторно расставив ноги , обутые в сандалии без каблуков, приготовилась к броску, руку назад отвела – Р-р-Раз! Летит, прищурилась, провожает взглядом! Чем же она мне так нравится? С такой и на людях показаться – странно, а не то что…
Я спросил её, можно ли проводить. Посмотрела на меня спокойно и кивнула. Так, молча, и дошли до её дома – говорить-то было не о чем. Я смотрел на её красиво развитые икры ног и думал, что если выше не смотреть, то и влюбиться, пожалуй, можно !
На той же неделе столкнулся с ней в Супермаркете. Она обожала зелень и постоянно импровизировала с салатами. Я идею вегетерианства не поддерживал, но головой согласно кивал – полезно так полезно. Если еще полить сверху чем-то, и сыру добавить – есть можно.
Пегги с авоськой отправилась домой пешком – она вообще обожала ходить. Я было предложил подбросить её на своем «Мерседесе» но она отрицательно покачала головой. Ну и упрямая! Хорошо хоть телефон свой дать согласилась.
Потом у меня заболела кошка – из ящика с песком не вылезала. Позвонил Пегги – она, как выяснилась, была большой специалист по кошкам . В клинику к ветеринару поехали уже вместе. Марго не шарахнулась от незнакомки, видно почуяла родственную душу, а, может, совсем плохо ей уже было.
Так продолжилось наше странное знакомство.
Шли месяцы, а с мертвой точки ничто не сдвигалось - Я ни разу еще её не поцеловал. Хотя, поползновения были. Однажды, проводив до подъезда ( она никогда не приглашала меня подняться к себе), я притянул её к себе. Она воткнула мне в грудь свои маленькие кулачки, но не отстранилась. Мне вдруг сделалось жарко и, почему-то, захотелось в туалет. Я думал: « целовать – не целовать? « Вроде как и хотелось, но вдруг все затянется, а позывы становились все сильнее, и совсем не романтического свойства.
Кончилось тем, что поцеловал я её в лоб, и услышал вздох облегчения. Мигом шмыгнула она в свой подъезд и оставила мне на прощанье свой запах – нагретой солнцем голубики.
***
Распорядок дня у меня скомканный, сумбурный – самое главное – не опаздывать в зал суда. На это у меня есть ассистенты, чтобы держать в курсе. Тексты на мобильном печатать могу чуть ли не ногами, когда руки заняты – папки, портфель, пальто. Весь день – бегом. И вдруг – Пегги позвонила. Оказывается, приглашает на ужин. Намек? Ровно в семь топтался возле скромной двери с эвкалиптовым венком на нем, еще ягодки какие-то маленькие были – красные, успел разглядеть и нанюхаться, пока ждал хозяйку.
Пегги выглядела великолепно, даже глаза тушью подкрасила. Кошка её сомнительно обнюхала меня, так что кончик хвоста дрогнул, и милостиво посторонилась, разрешая пройти. Я – не с пустыми руками, конечно, принес пышные розы цвета разбавленной крови, а так же бутылку вина – Jakob Gerhard 2007 – она любила белое, я уже был в курсе.
Да, я её не узнал сегодня – даже чужой показалась, но косметики на ней не было с избытком, а веселенькое платьишко с подсолнухами и вовсе оживляло общий портрет.
Запахи в квартире носились – ошеломляющие! Кажется, мясное рагу, несмотря на её собственную вегитариантность. Впрочем, как оказалось, себе она отдельно приготовила тофу с овощами. Свеча на столе. Я нерешительно огляделся – все так безыскусно, чисто, кошкой не пахнет, не то что в моем доме – всегда песок несвежий, а Маргоша – брезглива, если ящик полный, то и на пороге сюрприз оставить может.
Так мне уютно вдруг стало. Голову рукой подпер, смотрю на неё и понимаю – никого другого – не хочу. Герань, как водится, на окнах затюленых, фикус в углу, письменный стол, на котором все на своих местах , не то что у меня – черт ногу сломит, а то и обе. Здесь же - все было размеренно и упорядоченно. Блюда сменялись – одно другим, Пегги улыбалась, и губки её, тронутые розоватой помадой, показались мне прекрасными. Не витало в воздухе никакой чувственности, было так несложно и тихо на душе, что захотелось, чтобы это – никогда не кончалось. Но – кончилось, конечно… После десерта хозяйка начала проявлять признаки нетерпеливости – два раза посмотрела на часы, скромно зевнула, прикрывшись ладошкой. Я понял – пора, и вежливо ушел, чтобы не дай бог , не напортить чего ненароком. Не был ли этот ужин только данью вежливости – я ведь её сводил в рестаран на прошлой неделе? Но мне не хотелось так думать, хотя я уже и понимал – бастион по имени Пегги завоевать будет не так то просто.