Вторая карьера

В 10:15 зазвонил телефон.
Он стоял на тумбочке посредине лаборатории. Если вы при слове лаборатория представили себе комнату, заполненную физическими или химическими приборами, то вы ошиблись. Это была обыкновенная комната с шестью столами, за которыми сидели старшие и младшие научные сотрудники и лаборант. Если вы подумали, что лаборант - это сотрудник, который моет колбы, готовит химические или физические опыты, вы опять ошиблись. Лаборант носит на подпись бумаги, делает копии, ходит на почту и варит кофе. Эти звания просто были закреплены в штатном расписании научного института, о котором идет речь. В комнате работали, если можно назвать работой то, что они делали, шесть человек и был такой, неизвестно кем установленный порядок: каждый день дежурит у телефона кто-то другой. Кто-то взял трубку и сказал:
- Эдуард Герцевич, это - вас.
Пожилой мужчина преклонного возраста в потертом сером костюме и вышедших из моды очках, отложил в сторону ручку, которой вписывал формулы в очередной научный отчет, шаркающей походкой подошел к тумбочке и взял трубку.
- Эдуард Герцевич, - он услышал знакомый голос секретарши, - зайдите, пожалуйста, к Борису Ивановичу.
- Это срочно? - спросил Эдуард Герцевич.
- Да, прямо сейчас, - секретарша положила трубку.
К директору его вызывают не часто. Эдуард Герцевич поправил галстук, достал по привычке из нагрудного кармана расческу, потом махнул рукой и положил ее обратно. Расчесывать практически уже было нечего. Достаточно просто пригладить волосы. Он знал, зачем его вызывают: вот уже две недели, как в институте работала комиссия по увольнениям. Он обвел взглядом всех сотрудников, они потупились, и стали перекладывать свои бумаги.
Слегка притворив дверь, он остановился в коридоре и послушал приглушенный разговор.
- Ну вот, пришел и его час.
- Все там будем.
- Есть слух: пока увольняют только кандидатов наук. На их зарплаты не хватает денег.
- А может, просто увольняют Герцевичей?
- Да, бросьте, ему остался всего год до пенсии.
- Я займу его место у окна. А куда девать его шкаф с бумагами?
- Вот сам и будешь его выносить.
- Ребята, это нечестно, место у окна надо разыграть.
Эдуард Герцевич вздохнул, распрямил плечи и бодро зашагал по коридору. Через двенадцать шагов будет лестница вниз, подумал он и лестница появилась. Теперь по коридору налево, третья дверь. Дверь была на месте. Пустая приемная.
- Заходите, можете не стучать, - сказала секретарша.
Он открыл тяжелую дверь и вошел.
Несколько человек сидели полукругом, как на дружеской вечеринке. Многих он знал: начальники отделов, председатель месткома, секретарь партбюро, два заместителя директора. На их зарплаты деньги, значит, есть, подумал он.
- Здравствуйте, Эдуард Герцевич, - сказал директор, - присядьте. Вы, наверное, знаете, зачем мы вас вызвали?
- Да, знаю.
- Вот и хорошо. В институте сложилось очень трудное финансовое положение. После распада Советского Союза большинство организаций, с которыми мы сотрудничали и которые платили нам деньги, оказались в других странах и расторгли все договора. Институт остался без денег. Платить зарплату нечем. Вашу тему с Казахстаном также пришлось закрыть. Так?
- Так. Но у меня осталась еще одна тема с Кировским заводом, она обеспечит мне зарплату.
- Эдуард Герцевич, вам остался год до пенсии. Сейчас вышло постановление, согласно которому вы начнете получать пенсию сразу после увольнения. Тему вашу будет продолжать Золотарева, она одинокая мать с малолетней дочкой. Ее уволить нельзя. Вы передадите ей дела.
- Разве я смогу на пенсию прожить?
- Сейчас многие живут на пенсию. У вас есть дача. Дети ваши уже выросли.
- Я кандидат наук, имею тридцать изобретений, у меня есть заслуги перед институтом.
- Конечно, в приказе об увольнении я объявил вам благодарность, и вы получите выходное пособие. У вас останется институтский пропуск, и вы может приходить, когда вздумается. А если вы захотите продолжать работать, возможно, вас заинтересует другая профессия. Сейчас Центры занятости предлагают программу "Вторая карьера". Мы дадим вам отличную рекомендацию.
- У вас на любой вопрос готов ответ, - сыронизировал Эдуард Герцевич, терять ему уже было нечего.
- Работа у меня такая, - серьезно ответил директор, - зайдите в отдел кадров, там вас ждут. Будьте здоровы.
Эдуард Герцевич не знал, что директор института уже тайно ищет себе другое место.
...Прошел год.
Если в один из летних вечеров мы подойдем к театральному подъезду Большого оперного театра, где в этот вечер состоится премьера оперы Родиона Щедрина "Очарованный странник" и внимательно посмотрим на людей, спрашивающих на ступеньках лишний билетик, то без труда узнаем Эдуарда Герцевича. Он в новом костюме, импортной рубашке и красивом галстуке, а на его переносице красуются модные очки. Эдуард Герцевич - заядлый театрал. Правда, в последнее время билеты поднялись в цене, но отказаться от посещения премьеры он не может. Сегодня ему не везло: редких владельцев лишнего билетика перехватывали молодые конкуренты, и он уже совсем отчаялся, когда его окликнули.
- Эдуард Герцевич, это вы?
Он с трудом узнал в изящно одетой даме Ирину Григорьевну, с которой работал в институте. Она трудилась в рекламном отделе, который первый пошел "под нож".
- Как я рада вас встретить! В институте по-прежнему организуют культпоходы?
- Я уже не работаю в институте, - сказал Эдуард Герцевич, - у вас нет лишнего билетика?
- Идемте со мной, я достану вам контрамарку.
Через несколько минут она вышла с контрамаркой, и они оба прошли в зал.
- А где я сяду? - спросил Эдуард Герцевич.
- Мы займем с вами правую ложу, сегодня она свободна.
- Ирина Григорьевна, большое спасибо, вы волшебница. Как вам это удалось?
- Просто я работаю в театре. Заведую сектором рекламы. Спектакль длится полтора часа, потом мы побеседуем. Вот программка.
Никогда Эдуард Герцевич не сидел так близко от сцены. В оркестровой яме зажегся свет и музыканты стали занимать свои места.
- На нас смотрят, - шепнул он.
- Это ложа для иностранных гостей. Спектакль будет сопровождаться синхронными титрами на английском языке. Вы знаете английский язык?
- Когда-то сдавал кандидатский минимум.
- Тогда помолчим.
Эдуард Герцевич открыл программку и узнал, что послушник Валаамского монастыря был влюблен в цыганку Грушу, а она любила беспечного и неверного Князя. Груша не смогла  перенести измены Князя и утопилась. Роскошные декорации, удивительные костюмы, необыкновенно красивая музыка и прекрасные голоса. Как в старые добрые времена, подумал Эдуард Герцевич, и ему на минутку показалось, что он снова молод, готов к схватке с жизнью за свое будущее. Прозвучали финальные аккорды и после долгих аплодисментов они встали.
- Если вы не спешите, - сказала Ирина Григорьевна, - выпьем кофе у меня в кабинете.
- Я свободен, - сказал Эдуард Герцевич, - жена уехала к сыну повидать внуков.
Она достала ключи, и они оказались в красиво обставленной комнате, стены которой были увешаны рекламными плакатами. Через минуту она принесла поднос с чашками кофе.
- Ирина Григорьевна, значит, вы работает в театре?
- Я попала в театр благодаря программе "Вторая карьера". И еще воспользовалась старыми связями, и представьте себе, институтский опыт в рекламном отделе мне очень пригодился. Но сейчас появилось намного больше возможностей: радио, телевидение, Интернет. Печатаю красочные буклеты на русском, английском и других языках, созваниваюсь с областными театрами, надо готовиться к будущим гастролям! Ну а вы, чем занимаетесь вы?
- Я работаю в торговом порту, заведую научным сектором.
- Что и в порту есть место для науки?
- Конечно. Например, сейчас намечено строительство новых портовых складов. Возникает много вопросов, какие грузы будут приходить в ближайшие годы, как много их будет? С какими странами мы будем торговать? Приходится часто бывать в Министерстве иностранных дел, беседовать с капитанами, самому много путешествовать. Вы знаете, и я воспользовался программой "Вторая карьера". Эта программа помогла мне перестроиться и начать новую жизнь! А вы что-нибудь слышали о наших сотрудниках?
- Немного, - сказала Ирина Григорьевна, - но кое-что слышала. Вера из экономического отдела вяжет на продажу носки. Муся из отдела стандартов продает на вокзале сигареты. Сазонову утвердили кандидатскую степень, он освоил сварку и подрабатывает на строительстве дачных домиков. Шварцман открыл свой бизнес и его чуть не убили. Еле ноги унес - он сейчас в Израиле. К сожалению, хорошо устроиться в наше время удел немногих...
Эдуард Герцевич отодвинул рукав и посмотрел на свои импортные часы:
- Ну, мне пора. Могу я тут вызвать такси?
Она вышла его проводить.
- Ирина Григорьевна, вы прекрасно выглядите, вас подвезти домой?
- И вам бородка к лицу. Спасибо, я еще задержусь: мне надо позвонить в Китай, там сейчас утро. Планируются большие гастроли.
Они пожали друг другу руки и расстались
Вестибюль покидали последние зрители. Гардеробщики торопились домой, а ей торопиться было некуда, начиналась вечерняя смена. Она прошла в подсобку и критически осмотрела свое хозяйство: моющие средства, импортные дезинфекционный состав без запаха, бумажные полотенца, новая швабра и пара ведер, в одно она нальет горячую, а в другое холодную воду. Хорошо, что она выбила у начальства тележку, не придется ничего таскать на себе. Повезло Эдуарду Герцевичу, думала она, переодеваясь, кандидат наук нигде не пропадет. Она ведь тоже могла пойти в аспирантуру, но в рекламном отделе предложили хорошую зарплату. Если бы знать. Работать уборщицей в театре ведь тоже неплохо: все спектакли она смотрит бесплатно. А контрамарку придется отработать: в выходной она посидит с детьми администратора. Ирина Григорьевна выкатила свою тележку в вестибюль и достала швабру. Хорошо, что не было дождя, уборка будет легкой и сегодня она сможет уйти раньше...
Пока такси мчалось по вечерним улицам, Эдуард Герцевич обдумывал прошедший вечер. Как удачно подвернулась старая знакомая. Он уже думал, что в театр не попадет. И на билете сэкономил, хватит, чтобы сходить к зубному. А вот и торговый порт. Остановив такси у первого терминала, Эдуард Герцевич показал на проходной пропуск и вскоре открывал дверь сторожки, где его ждал напарник Захарыч.
- А я думал, что с тобой что-то случилось, - сказал Захарыч, - ты ведь всегда приходишь раньше меня. Ба, какой ты сегодня шикарный! Где ты был?
- В опере, - сдержанно сказал Эдуард Герцевич, - на премьере, я ведь и тебя приглашал.
- Эдик, ты же умный человек. Кандидат наук. Ну, подумай, на хрена мне твоя опера? Если бы ты меня позвал в рюмочную, разве я бы отказался? Теперь смотри сюда, нам выдали теплое обмундирование, ночь обещает быть холодной, это твои ватные штаны и телогрейка.
Вот как поворачивается фортуна, думал, переодеваясь, Эдуард Герцевич. Он ведь тоже мог пойти в рекламный отдел, реклама везде нужна. А он подался в аспирантуру. Если бы знать.
- Обход будем делать вместе, от меня ни на шаг, - продолжал Захарыч, - ты слышал, прошлой ночью на втором терминале сторожа ранили. Вот твое ружье, ты с ним поосторожней, оно заряжено. И Матильда сегодня с тобой. Услышав свое имя, большая немецкая овчарка встала и подошла к сторожам. Эдуард Герцевич прицепил к ее ошейнику поводок и все трое вышли в ночь.