Лев Иванович Шустов играл пальцами левой ноги. "Вот, смотри-ка, - думал Лев Иванович при этом, - смотри, как умно всё природой устроено! Одновременно всем пятком - могу, отдельно четырьмя - получается, а одним большим - нет, не получается...".
Он услышал шаги в коридоре и спрятал босую ногу в сапог. Шёл кто-то большой и тоже в сапогах. "Эка, бухает, - подумал Лев Иванович, - бух, бух... просто Малхамовес какой-то!".
В дверь вошёл Малхамовес, потный и сердитый. Лифт в корпусе опять не работает, так изволь на седьмой своими ногами. А ноги, между прочим, не купленные.
Лев Иванович обрадовался:
- Принёс?
Малхамовес не отвечал.
- Принёс, я спрашиваю?
- Принёс, - ответил Малхамовес. - Что я, курьер вам? Туда, сюда... целый день на ногах. А ноги, между прочим...
- Принёс, так включай!
- Ладно.
Стуча большими сапогами, Малхамовес подошёл к воспроизводящему устройству. Он вставил диск, который принёс, и нажал кнопку "Воспр.". Послышалось гудение. Оба, взволнованный Лев Иванович и равнодушный Малхамовес, уставились в экранчик. Там замелькали цифры, потом пошли буквы, только очень мелкие, и разобрать их не было возможности.
А потом всё исчезло. Из чёрного поля басовитый голос сказал, как показалось Шустову, горестно:
- Эх...
И показался Лев Иванович, сидящий на стуле. Левая нога разута и вытянута вперёд.
- Вот, смотри, - сказал тот Лев Иванович, - смотри, как умно всё природой устроено! Одновременно всем пятком - могу, отдельно четырьмя - получается, а одним большим - нет, не получается.
Снова замелькали буквы и пошли цифры. Воспроизводящее устройство загудело и, погудев с полминуты, само выключилось.
Лев Иванович обалдело сказал:
- Это что?
Ответа ему не было.
- Я тебя спрашиваю!
- Что, что, - пробурчал Малхамовес, - сами знаете - что!
- Нет, погоди...
Лев Иванович вскочил и стал ходить, как цирковая лошадь - по кругу.
- Вот это, что только что... это - всё?!
Малхамовес губительно улыбнулся:
- Приборы больше ничего не зафиксировали!
- Нет, ты погоди, погоди. Я Шустов Лев Иванович, русский... ну, неважно... родился и так далее... пятьдесят шесть лет?! Вот это вот?!
- Пятьдесят шесть лет, семь месяцев и один день, - уточнил Малхамовес, любивший точность по роду службы.
- Ну? И...
- Приборы не зафиксировали, - повторил Малхамовес. - Ну, я пошёл? Диск вам оставить?
Лев Иванович тяжело опустился на стул.
- Не надо, - сказал он. - Чего там... разглядывать! Иди. Чай, не один я у тебя.
1 августа 2016 г.