Тайны Латвии
Прикоснись к тайнам Латвии…
Категория: История, Мир и Латвия
Латыши в СССР в 20-30 годы
После Октябрьской революции, гражданской войны в России и на территории Латвии и после падения Советской власти в Латвии на территории РСФСР оказалось около 200 тысяч латышей, то есть примерно каждый шестой латыш, так или иначе, жил Советской России (позднее, в СССР).
Латыши обосновались всюду. Их поселения были в Башкирии, в Краснодарском крае, в Смоленской области, в Сибири (речь пока идёт о людях, добровольно отправившихся на далёкие земли), в Витебской области, в Москве, в Ленинграде, на Кавказе….
С традиционным упорством латыши строили дома и заводы, обрабатывали землю, работали на железных дорогах, в авиации, служили в армии и возглавляли различные учреждения, не говоря о тех, кто возглавлял армейские службы, органы безопасности, работал народными комиссарами (министрами) и в милиции.
Постепенно латыши создали разветвленную систему своего землячества, ориентированного в СССР на претворение в жизнь желанного социализма.
В тридцатые годы на территории Советского Союза работали 150 латышских школ, 130 латышских библиотек и читален. Действовали 200 латышских клубов.
Только за последний год существования латышского профессионального театра “Скатуве” (“Сцена”) в СССР, в 1937 году, театр показал девять различных пьес Блауманиса, Райниса, Упита, Эйдеманиса, Йокума, Апиниса, Гольдони.
В СССР на латышском языке велось преподавание в одном педагогическом техникуме, на рабфаке для латышей при Ленинградском университете, в Герценовском педагогическом институте (повторяем, что Латвия к СССР не относилась и речь не о ней).
При обществе латышской культуры “Прометей” было свое издательство, типография, книжный магазин. Издавалось много книг на латышском и русском языках, в том числе и произведения писателей, живущих в Латвии. Выходил орган латышских советских писателей – литературный журнал “Целтне”, дневная газета “Комунару циня”, журналы для детей “Дарба берни”, “Мазайс колективистс”.
Издавались даже учебники, календари, периодика на латгальском диалекте.
В СССР жили талантливые латышские художники, такие, как А.Древиньш, Г.Клуцис и другие.
Система латышской социалистической культуры была разрушена оперативно и одновременно. Центры латышской культуры в Москве, Ленинграде, Новосибирске, в Смоленской и Витебской областях, да и повсюду, были уничтожены. Десятки латышских хуторов – примеров для социалистического хозяйства – были объявлены “кулацкими колхозами”, а почти все мужчины в них арестованы. Большая часть их пропала без вести.
Обучение на латышском языке в школах было прекращено за один день. Все они одновременно перешли на русский язык.
За найденную во время обыска книгу на латышском языке или латгальском диалекте «виновные» арестовывались за шпионаж.
По приблизительным подсчетам, в конце тридцатых годов в СССР было уничтожено от 73 до 80 тысяч латышей, сыгравших такую большую роль в создании и развитии социалистической отчизны.
Мария Лейко
В число убитых латышских писателей этого времени входят и делегаты Первого Всесоюзного съезда писателей – Л.Лайцен (выступивший на съезде с речью), Р.Эйдеманис и А.Цеплис. Они были расстреляны.
Известная всей Европе легендарная актриса Мария Лейко в 1936 году выступала в театре “Скатуве”, и в интервью газете “Комунару Циня” с гордостью назвала себя советской гражданкой. Счастливая советская гражданка была объявлена агентом иностранного империализма. Не выдержав пыток в Бутырской тюрьме, она повесилась на шелковом чулке, купленном еще в Германии в годы ее актерского триумфа.
Мы намеренно не упоминаем в этой заметке о судьбе тех латышей, что создавали Красную Армию, славную ЧК и советскую промышленность. Там можно говорить – «за что боролись, на то и напоролись», да и вина многих из репрессированных деятелей очевидна. Мы говорим только о тех 200 тысячах латышей, что поверили краснобаям и переехали в социалистическую Россию (которую, конечно, они во многом и создали).
Комментарии
Юрий Эглескалн
14 ноября 2012 года
Мне потребовалось много лет, чтобы близко принять к сердцу написанное в выше приведенной публикации. Этот экспромт четко и коротко отражает весь ужас чудовищных страданий латышских переселенцев из Латвии устремившихся в 40-80-х годах 19-го столетия в Россию. Мои прадеды, батрачившие еще в 1770-х годах в Гробиньском уезде Курляндии на немецких баронов, не выдержали и оказались в 6-й волне “счастливчиков” (о пяти переселениях написал Х. Стродс).
Я думаю, они радовались, как дети, так как смогли купить до 15-30 га пустовавшей, заболоченной земли. Привычные к тяжелому крестьянскому труду, они быстро освоили эти земли, обзавелись хозяйством, сельхоз инвентарем, нарожали детей, помогая друг другу в севе и на уборке урожая. Так под Новгородом образовалась до 300 хуторов латышская колония. У них были свои школа, лютеранско-евангелическая церковь и кладбище. С/х продуктами они обеспечивали Новгород и Ленинград, приняв спокойно соцреволюцию. Но вот, начиная с 1926 года против них, попавших в одночасье в разряд кулаков, начались репрессии. Сначала их лишали избирательного права. С 1930 г. стали высылать на Север и в Сибирь, с 1933 по 1938 уже в лагерях на спецпоселениях арестовывать с новыми сроками до 10 лет ИТЛ +3 года п/п или расстреливать. Оставшихся в колонии из хуторов переселили в деревни, отобрали земли и все нажитое добро, “добровольно” принудительно записали в колхозы типа “Безбожник”, где они по-настоящему познали голод, нищету и бесправие. Пострадали не только отцы, но и их дети.
Не успели Новгородские колонисты сжиться с потрясениями предыдущих лет, как пришла новая беда. Началась Вторая мировая война. Немцы так быстро продвигались к Ленинграду, что уже к 24 августу были в Новгороде. Молодые латышские новобранцы, которых в общей панике и беспорядках управления городской администрации не успели еще обмундировать в красноармейскую форму, оказались, как бы в плену. Сельчане их не выдали немцам. Весной 1942 года немецкая комендатура собрала латышских колонистов и объявила, что их повезут в Латвию. Латыши плакали и обнимались, они уже представили, что встретятся там со своим родными и близкими. Но поезд после Резекне, где высадил часть семей со стариками, женщинами и детьми, двинулся с остальными дальше в Германию. Латышей из России повезли в новое рабство. Мой дед Яков Эглескалн работал конюхом у немецкого барона, а двоюродную бабушку Марию Закрепскую с внуком Бруно Медусон довезли до деревни в пригороде Гюнстрова, где они работали в огородническом хозяйстве. После окончания войны выжившие латыши вернулись в Латвию.
Мария Закрепская умерла под Гюнстровом, а внука Бруно отправили после этого в концлагерь г. Штеттцин, откуда он бежал. Ему посчастливилось, он вернулся в тоже хозяйство, где деревенские немцы прятали его до прихода в марте 1945 г. Красной Армии. Его не арестовали, не сослали в Сибирь, а напротив, как в волшебной сказке, зачислили в стрелковый полк, с которым он дошел до Берлина, за участие в боях за который он получил медаль. После войны его полк перевели в Даугавпилс и затем в Ригу, где он неожиданно встретил, казалось навсегда потерянную в 1935 году свою маму Эльфриду Эглескалн, сосланную как СОЭ (социально опасный элемент) в г. Саратов.
Жившие в городах России мои родственники латыши, до конца жизни скрывали от своих детей принадлежность свою к латышам, жили с русскими именами и исковерканными латышскими фамилиями, так как навеки в них жил страх преследования по национальной принадлежности, к латышам.
Так вот и закончилась мечта латышских колонистов из-под Новгорода о счастливой и справедливой жизни в России.
Прошло, конечно, уже много лет, ушли и уходят из жизни люди тех лет, а меня не перестает преследовать мысль: ’Почему проявляет равнодушие и не желание даже знать, ворошить прошлое, не только молодежь и но взрослое поколение’.
Ирина
3 января 2013
Трагическая судьба, обидно до слёз.