Наступили выходные и мы снова отправились к озеру.
Пятница, вечер. Позади трудная рабочая неделя.
Едем с другом, разговариваем. Солнце уходит на закат, небо становится разноцветным.
-О, смотри, два солнца, - замечаю я и достаю фотоаппарат.
-Остановить? - спрашивает Ник.
-Не, я из окна сфотографирую, на ходу, - отвечаю я и делаю несколько кадров.
Доехали быстро, по лесу прокрались без трудностей. Никаких других отдыхающих в этот вечер мы не встретили. Народ, в основном, тусуется у въезда, поближе к дороге, вглубь леса желающих забраться нет.
Вот и наша поляна. Поставили палатку, Ник высыпал у зарослей камыша рис.
-Мне ещё в городе сказали, что надо крупу, - пояснил он.
Надо, так надо, кто спорит.
Потом он пошёл угощать муравьёв сахаром и манной крупой, я отправилась в лес. Поздороваться и дров присмотреть.
Дрова лежали сразу у входа в лес. Ровные такие, примерно одной длины, березовые поленья.
Я взяла парочку, набрала хвороста, пошла обратно.
- Берите сразу все необходимое для костра, - услышала я. – Не стоит сегодня ночью уходить с поляны.
Передала услышанное Нику. Он сходил сам, натаскал готовых дров, развел костер.
- Я приглашаю всех к огню! – крикнул он во весь голос несколько раз, когда дрова разгорелись. – Угощения всем хватит!
Мы сидели у костра и разговаривали.
- Знаешь, - сказал Ник, - я хочу видеть всех тех, кто приходит, слышать и понимать, что они говорят.
-Ты и так их видишь и слышишь, - ответила я Нику.
-Нет, я хочу их видеть не боковым зрением и слышать не из разряда: «Я это сам подумал или мне показалось». Хочу слышать и видеть чётко, ясно и понимать, что это они со мной разговаривают. Они – Хранители места. Хранители озера, Хранители леса.
- Будьте осторожнее в своих желаниях, - ответила я Нику.
- Да ладно, - махнул он рукой, - меня трудно испугать, я столько всего видел в своей жизни, что могут не прятаться и показываться во всей красе.
- Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая, - услышала я голос.
-О, мне опять стихи читают. Вечер поэзии продолжается, - сказала я другу.
-Хорошо тебе, - вздохнул он. - Я ничего не слышу.
- Он точно выдержит? – спросил меня голос. – У многих тех, кто может показаться, внешность далека от привлекательной, по вашему мнению.
-Выдержит, - уверенно ответила я. – Да и я справлюсь. Думаю, что я тоже не испугаюсь.
Тишина в ответ.
Ночь подкралась как-то незаметно, и на поляне стало вдруг очень темно.
Ник подбросил дров в костер и направился к зарослям камыша, высыпать остатки риса.
Вдруг поворачивается ко мне и на лице его изумление.
-Наааат, я сейчас видел лицо. Просто лицо, представляешь? Одно лицо, в несколько сантиметров от земли и оно огромное! Одно лицо ростом с меня и больше ничего.
- Ты же сам просил, - развела руками я, - ты хотел видеть, тебе показались.
Ник присел на бревно, которое ещё с прошлой поездки служит нам скамейкой, я сходила к машине, вытащила свой рюкзак и отключила телефон.
Возвращаюсь обратно, а друг стоит у костра и принюхивается.
-Ты чего? – спрашиваю я.
-Пахнет сильно духами. Такими, старыми очень, сейчас таких не делают.
-Я не пользуюсь парфюмерией, у меня аллергия.
-Я знаю, - отвечает Ник и тут поднимает на меня круглые глаза, - она здесь. Её зовут Анна. Это её духи.
- Спроси, зачем она пришла, - сказала я.
-Не отвечает. Просто пришла, посмотреть. Нат, я давно не чувствую запахи, особенно, если они едва уловимы. А тут… Эти духи не такие, как сейчас. Сейчас барышни используют агрессивные, пробивающие, оставляющие тяжёлый шлейф. А эти с лёгким цветочным ароматом, ненавязчивые и такие, если хоть раз почувствуешь, точно не забудешь. Ушла Анна. Сказала, просто посмотреть приходила, кто к костру звал.
Мы сидели в тишине, молчали. Я закрыла глаза, пытаясь разложить едва уловимые звуки на составляющие. Вот слышно, как на другом берегу, на базе отдыха что-то кричат и доносятся хлопки взлетающих в небо салютов. Вот кричит чайка с острова на озере. Это шелестит листва берёзы, аэ то кто-то идет по воде. Кто идёт по воде?
Я открыла глаза. Ник стоял спиной ко мне, лицом к озеру.
-Нат, - тихо сказал он. – Они пришли, и я их всех вижу. Они сидят вокруг костра плечом к плечу. Мужчин больше, чем женщин.
- Во что они одеты, - спрашиваю я его.
-Шкура, мех, кожа. Они очень давно здесь. Круг большой.
-Я слышу, мне говорят: «Мы принимаем вас в свой круг», - ответила я.
- Передо мной мужчина, - продолжал Ник. – На мужчине одежда, которая напоминает длинную накидку с капюшоном, который закрывает лицо. Я не вижу его лица. За ним женщина, - Ник поднёс палец к губам, - она говорит: «Тссс, тшшш». Этот, который в капюшоне сердится.
-Почему он сердится? – спросила я.
-Говорит, на что людям речь, зачем людям слова, если они с первого раза не понимают. ОН привык говорить один раз. Те, кто сидит у костра, его слышат с первого раза и выполняют всё, что он говорит. Беспрекословно. Но я его только сейчас услышал.
- Что он ещё говорит? – спросила я.
- Он говорит, что раньше здесь не было озера. Здесь были горы. А там, где перешеек, куда мы с тобой плаваем, обрыв. Озеро было на дне этого обрыва. Здесь были люди.
Ещё люди подходят с той стороны! – Ник указал в сторону другого озера. – Эти другие. Они не подойдут к костру им нельзя. Их не пустят те, кто уже сидит у костра. Они пришли просто посмотреть.
- А женщина, она кто? – спросила я Ника.
Он какое-то время молчал.
-Не понимаю, - произнёс он.
-Жена? – спросила я.
-Нет.
-Соратница?
-Нет.
-Шаманка? Жрица? Ведунья?
-Нет, - помолчал Ник снова и ответил, - он говорит, что она часть него. Она сейчас молчит и стоит чётко за его спиной.
И тут Ник выставил вперёд руки и повернул ладони вверх.
-Нат, он дал мне кинжал.
-Я вижу.
Кованый кинжал был в ножах, сантиметров 50 длиной вместе в рукояткой. Обоюдоострый, с уплотнением лезвия к середине по всей длине. Рукоять обмотана кожаным тонким шнурком внахлест.
-Он сказал, что я сам пойму, для чего мне кинжал, - сказал Ник.
- Что он ещё говорит?
- Он говорит, что алкоголь, это зло. Сожалеет, что алкоголь пришёл в их мир. Тем, кто сидит у костра, алкоголь нравится, но они им не злоупотребляют. А этот главный, говорит, что алкоголь мешает человеку.
Я встала за плечом Ника. Я услышала эту инструкцию и выполнила её.
Ник выдохнул и пришёл в себя.
Мы сели на бревно у костра. Молчали.
-Это не шизофрения, - сказал Ник.
-Ты чего это? – спросила я.
-Это он сказал, - Ник указал рукой в сторону озера.
-Ну, раз он сказал, значит, не шизофрения.
Я отползла «до кустиков». Обычно нисколько не страшно идти в темноту, подальше от поляны. В этот раз я не смогла пересечь дорогу и отойти от поляны. Было ощущение, что всё место нашей стоянки укрыто плотным куполом, и покидать его пределы нельзя. Будто те, кто пришли с озера, ограничили наше взаимодействие с теми, кто в лесу. Странно, никогда не задумывалась, дружат ли меду собой озерные духи с лесными. Хотя, может быть, нас прикрывали не от духов, а от кого-то другого.
Я резко захотела спать. Глаза закрывались, и тело входило в спящий режим со скоростью света.
Я завалилась в палатку и моментально вырубилась. Следом за мной в палатку заполз Ник.
Кто-то ходил вокруг, кто-то шлёпал по озеру, кричала какая-то птица….
А ещё кто-то долго и нудно говорил. Я не разбирала слов, но судя по речитативу, мне всё ещё читали стихи. Какие же они начитанные. Никогда не думала, что Хранители леса являются такими любителями классики...
Утро началось с того, что я дико захотела кофе. Открыла глаза, выползла из палатки. Дрова в костре всё ещё были красными и тлели. Сходила в лес, принесла хвороста, поставила на огонь ковшик. Что может быть лучше свежесвареного ароматного кофе с прикусом костра?
- Нат, у нас есть мясо? – из палатки выполз Ник. – Я такой голодный, будто не ел несколько дней.
-Теперь ты понимаешь, почему после приёма информации и «работы» с духами, я требую еды. Быка бы съел, если бы дали.
Я сварила рис, Ник открыл банку тушёнки. Завтрак удался.
Потом мы по очереди плавали на перешеек. Залезть в озеро можно только с соседней стоянки, там берег не настолько заболочен.
Большой надувной матрац помогает в качестве плавсредства. Перебирая вчерашнее видения Ника, мне стало понятно, почему в первый приезд я не смогла купаться далеко в озере. Я отлично плаваю, умею лежать на воде, умею нырять. Но почему в тот раз я смогла доплыть до каменной гряды, и, стоило мне заплыть чуть дальше в озеро, меня накрыла паническая атака. Мне показалось, что у этого озера нет дна, поэтому я развернулась и купалась только вблизи этих камней.
Полнее вероятно, что там обрыв, о котором говорили ночные визитёры.
Возвращаюсь к берегу. Гребу на своём матраце, и вдруг мимо меня проплывает боевой карась! Он был такой бодрый, такой крупный и вид его был воинствующий. Ну, ни дать, ни взять – акула! Пусть озёрная и маленькая, но боевая!
Я заржала в голос, пропуская карася. Ему нужнее. Он тут, понимаешь, по делу спешит, а всякие на матрацах мешаются под ногами.
Я вернулась к стоянке.
-Нат, поехали в город, - предложил Ник. – У нас хлеба нет.
Мы съездили в Касли, купили хлеба, воды, мороженого, коробку красного вина.
Посмотрели на провинциальные свадьбы, бессмысленные и беспощадные.
Вернулись обратно.
Ник замариновал с утра мясо, пожарил его на костре. Это было божественно! Да ещё и с кружкой холодного красного вина.
И мы вырубились спать у костра.
Я проснулась от того, это поднялся ветер. Лежала и смотрела в небо, как плывут облака. Тишина. Только лёгкий, едва уловимый шелест облаков.
Посмотрела на часы – пора выходить в сеть. Я подрабатываю на «удалёнке», поэтому ноутбук и модем всегда со мной. Связь ловилась плохо, и я пошла на соседнюю полянку, с которой открывался вид на город.
На соседней поляне связь работала, модем включился, и я быстро сделала необходимую часть работы.
Поднялась с брёвнышка и только хотела пойти обратно, как я подумала – а чего это такое хорошее брёвнышко будет здесь лежать, когда оно нам тоже понадобится. Это было хорошее ровное бревнышко, длиной чуть более метра и толщиной сантиметров 20.
Подняла его одной… правой, закинула себе на бедро и пошла.
В общем, если кто-нибудь вдруг в лесу увидел бодро шагающую по лесу женщину, которая несла на вытянутой руке открытый ноутбук с модемом и «мышкой», а другой рукой придерживала на бедре бревно – вам не показалось, у вас не шизофрения. Так тоже бывает.
Я принесла бревно к палатке и бросила его у костра. От грохота падающего бревна проснулся Ник.
Он ничего не сказал. Просто покачал головой. Я пожала плечами. Уральские девки настолько суровы….
Мы планировали в эту поездку ещё раз наведаться к каменным ступенькам в лесу и прошерстить берег озера в поисках тех странных камней, которые видели в самый первый свой приезд. Но было стойкое ощущение, что в лес нас не пускают.
Нельзя и все. Не в этот раз.
Ночью кто-то драл траву вокруг палатки и традиционно бродил туда-сюда. Утром вокруг палатки мы обнаружили много следов, но чьи они – непонятно.
Зарядил долгий и нудный дождь. Мы собрали палатку и отправились домой.
До новых встреч.