Глава 15
- Как же хорошо просто ощущать на своем лице капли дождя. Сидеть, вытянувши ноги. Вдыхать свежий воздух. – Виктор понемногу отходил, уже мог выпрямляться без болезненных ощущений. – И все почему? Да потому что Родина выручила из беды, не забыла, не бросила в трудной ситуации, вырвала из грязных лап…
Программист попробовал дотянутся до притихшего дознавателя и кулаками потревожить целостность лица, уже два раза удавалось такое проделать, но Свешников вовремя пихнул освобожденного, оттолкнув от Стоуна. Пригрозил, показав здоровенный кулак:
- Если не успокоишься, студент, я тебя обратно в клетку посажу. Еще меньшую, чем та в которой ты загорал две недели. Или свяжу, нахрен, дикаря отмороженного.
Усатый капитан повернулся к дознавателю. Пристально оглядел с головы до ног:
- Слышь, мужик, че он тебя убить-то усиленно хочет? Что ты ему такого сделал, если он тебя разорвать голыми руками готов, а? Следов пыток вроде на нем не видно, тогда почему?
Стоун не ответил. Еще больше нахмурился. Шмыгнул разбитым носом, потупив взгляд.
Андронова вытерла рукавом мокрое лицо, подсела ближе. Пояснила:
- Ролями поменялись. Так всегда бывает. Наш сидел в клетке, терпел издевательства, мучался в тесном помещении. Теперь мстит. Если оставить их наедине, то уже через несколько минут останется только один. Довольный, отомстивший, и очень даже спокойный. Улыбающийся во всю свою программистскую рожу.
- Тут ты права, Наталья Максимовна. У озверевшего российского программиста лучше во врагах не числиться.
Никифоров остановился и пихнул мрачного дознавателя, хмыкнул:
- Если не расскажешь нам всё как на духу, мы тебя с Виктором наедине оставим. Чуешь, чем пахнет?
Стоун поерзал, втянул голову в плечи. Ничего не ответил.
Спуск в предгорья прошел просто “отлично”, помогали ревущие потоки воды, вдобавок еще и ветер дул ураганный. Теперь вся группа сидела под раскидистым деревом, промокшая до нитки, и даже не думала о том, чтобы обсушится – ливень не переставал идти ни на миг. Капитан Кузнецов сосредоточенно бинтовал мокрыми бинтами простреленную ногу, матерясь в пол-голоса. Прихлебывал спирт из фляжки и горстями употреблял антибиотики, тем самым превентивно избавляясь от всех местных заразных бактерий, включая и тех, что приносят лихорадку… Младший лейтенант Никифоров сокрушался над тем что все приборы были повреждены во время экстремального спуска с гор, промокли напрочь, и теперь их хоть выкидывай. Ходил туда-сюда, размешивая грязь ботинками, ругался, пинал ветки, траву, кусты, зло поглядывал на пленного дознавателя, из-за которого чуть не утонул во время спуска; пришлось бросать аппаратуру в грязь и вылавливать неуклюжего Стоуна из бурного потока воды, куда тот по неосторожности свалился… Батяня задумчиво курил, зная что сигаретный дым забьет ливнем и никто его не учует, рассматривал карту местности, заботливо обернутую в непромокаемый чехол, выбирал дорогу, вспоминал прошлые свои похождения в этих краях – иного выхода не было, приборы Никифорова накрылись во время спуска. И идти теперь придется по старинке… Свешников, весь в грязи, следил за освобожденным программистом, не давая тому нападать на пленного дознавателя… Андронова, немного погоревав о своем внешнем виде – тоже вся в грязи с головы до ног – плюнула на неудобства, собираясь потерпеть до нормальных человеческих условий… Программист понемногу отлеживался, уже проявлял тягу к жизни и движениям, набирался сил. Еще немного, несколько часов, и сможет самостоятельно передвигаться… Дознаватель же, просто чудом еще сохранял остатки спокойствия и нервов – во время движения его не пинал разве что Батяня, другие же обращались с ним как с врагом народа, особенно когда программист рассказал немного об увлечениях Стоуна. Волокли, швыряли, пинали, отвешивали подзатыльники. Когда по его вине Никифоров утопил свою электронику, то дознаватель просто чудом остался жив. Теперь сидел, нахохленный и грязный, кутался в изорванный костюм, прежде выглядевший солидно и дорого, а сейчас… сейчас – обычные грязные лохмотья. И не знал что с ним будет…
Местность, озаряемая встающим солнцем, вернее тем что пробивалось сквозь тучи, выглядела унылой, мокрой, и противной. Всюду вода, ручьи, грязь, медленно проплывают наносы мусора, ветки, сухие листья. От земли поднимется пар, вдыхать приходится с трудом. Еще пара дней, и у кого-нибудь из группы начнется лихорадка, если не выбраться на свежий воздух. В принципе, медикаменты должны защитить от этой дряни, но кто её знает наверняка?
Батяня оставил карту и внимательно оглядел спасенного программиста, спросил:
- Со здоровьем как у тебя, Виктор? Прививки делал перед Колумбией?
- Делал. А здоровье… что здоровье? Я с Новосибирска родом, закаленный.
Батяня усмехнулся, не поверил:
- У вашего брата, компьютерного, из-за долгого сидения перед монитором атрофируется весь иммунитет. Так что не звезди… Антон, у тебя аптечка не промокла?
Свешников пощупал набедренный карман, вытащил медпакет.
- Сухая вроде.
- Ну тогда накорми человека, а то лихорадку запросто подцепит. – майор опять углубился в изучение карты. – Надо его до дома в целости и сохранности дотащить, иначе все зря.
Дознаватель впервые заговорил с момента захвата. Тоже, видать, берег своё здоровье.
- А мне кто-нибудь даст антибиотики или противомикробное?
Андронова пихнула капитана.
- Усатый, как думаешь, дать ему таблеток?
Свешников пристально глянул на пленного. Выдал:
- Я ему сейчас ******* дам!
Пленный опасливо отодвинулся. Уже доводилось получать “этого самого” во время пути. Больше не заикался.
Батяня, выбрав как идти до границы, убрал карту. С сожалением выкинул промокшую сигарету. Решил все выяснить с пленным, тем более что тащить его с собой не было никакого смысла, только задерживал группу.
- Ну рассказывай, мастер пыточных дел, чего тебе от Лымарева Виктора Николаевича нужно было?
Тот нахохлился, исподлобья глядя на обступивших десантников. Процедил:
- Ничего я вам не скажу. Можете бить, пытать, сдирать кожу, но ни слова от меня не добьетесь. Я умею терпеть любую боль. Приучен.
Майор пожал плечами, решил не играть в пыточные игры. Сказал начистоту:
- А мы и не собираемся из тебя ничего вытягивать, у нас времени на это нет. Просто если расскажешь что-то стоящее, то возьмем тебя с собой. Отсидишь несколько лет, да на свободу выйдешь… Ну а будешь упрямиться – привяжем к дереву и оставим. Начнешь уже беседовать с диким зверьем, но только вот после беседы тебя сожрут. Испытаешь на себе все, о чем долгими вечерами рассказывал Виктору.
Дознаватель вскинул голову. Твердо ответил:
- Привязывайте. Ничего я вам не скажу.
Батяня посмотрел на Свешникова. Улыбнулся.
- Антон, помню в Польше ты очень диковинный способ дознания применил. Еще раз покажешь?
Свешников кивнул.
- Да запросто!
Через сорок минут группа уже уходила с места привала, выслушав от дико визжащего дознавателя довольно ценную информацию. Сам бедолага остался лежать в грязи, даже добивать не стали, оставив это дело местному зверью, которое обязательно скоро появится завтракать, привлеченное запахом человеческой крови.
* * *
Всю ночь напролет Мартинес осторожно следовал за русскими, соблюдая все предосторожности и ничем не выдавая своего присутствия. Ливень нисколько не мешал, тем более что точного направления можно было не придерживаться – дорога вниз только одна. Иногда даже видел их, спускающихся довольно быстро, и сам увеличивал скорость, порой просто следуя короткими путями, а порой и посредством бурного водного потока. Разбиться не боялся, горы знал как свои пять пальцев, да и не волновала его сейчас собственная жизнь, гораздо важнее было отомстить русским отморозкам которые безжалостно убили всех парней Мартинеса во время освобождения пленного. Отомстить, и уже со спокойной душой думать как жить дальше и стоит ли набирать новую команду.
Теперь, когда рассвело, Мартинес сидел в сотне метров от спецназовцев, весь грязный с головы до ног, вдобавок еще и облепленный листьями для маскировки. Слушал как пленный Стоун дико визжит и в коротких паузах что-то сбивчиво рассказывает русским спецназовцам. Прямой видимости не было, да и говорили непонятно, но скорее всего русские просто подвергли дознавателя пыткам, и теперь выслушивают все что хотели узнать, иного и не помыслишь. Нарвался, бедолага, на собственное же… увлечение.
Местность парила, в воздухе реяли мельчайшие капельки воды, звонко шелестел ливень, еще пара дней и сельва станет вовсе непролазной, уровень воды поднимется на один-два метра, все раскиснет, станет практически болотом. Мартинес подозревал что русские тоже об этом знают, иначе с чего так быстро уходят с этих мест? Отдыхают немного и вновь идут дальше, несмотря на то что среди них слабосильный программист, а один из спецназовцев прихрамывает, наверняка ранен в ногу.
Вопли и визги Стоуна прекратились. Спецназовцы двинулись дальше. Мартинес немного выждал, поднялся из своего укрытия, и, стараясь поменьше хлюпать ботинками в грязи, осторожно приблизился к бывшей стоянке русских.
Разглядев что к чему, покачал головой:
- Н-да, не повезло вам, мистер Стоун…
Дознаватель лежал на животе в грязи. Со спины была сорвана вся одежда и капли воды размывали потеки крови, сочащиеся из страшных порезов, поясница и вовсе была превращена в кровавое месиво.
Мартинес присел перед Стоуном на корточки. Тот, заслышав что рядом кто-то есть, с трудом повернул голову, проморгался от воды и грязи. Захрипел:
- Помоги, Мартинес. Позвони своим нанимателям, скажи что мне нужна помощь. Я заплачу, Мартинес. Любые деньги, только вытащи отсюда, не дай подохнуть в этих зарослях и в этой грязи. Позвони…
- А смысл тебя вытаскивать, мистер Стоун? Тебе осталось максимум полчаса. А потом ты умрешь от потери крови.
- Сделай хотя бы что-нибудь, у тебя же есть медикаменты. – дознаватель попробовал встать, но жуткая боль не дала этого сделать. – Помоги, Мартинес.
- Я могу тебе помочь. – Мартинес мрачно усмехнулся, вытаскивая нож. – Могу помочь только таким образом. Да и некогда мне с тобой здесь торчать, честно тебе скажу, время поджимает. Я должен следовать за русскими. Так что… так что без обид, мистер дипломированный дознаватель из Америки.
- Стой! Не делай этого!
- Поздно, мистер Стоун. Поздно…
Немного понаблюдав за стекленеющим взглядом мертвого дознавателя, мститель убрал нож в чехол, присел под деревом, вытащил завернутый в пленку спутниковый телефон, и принялся звонить нанимателям. Пора уже было ставить их в известность, иначе русские спецназовцы запросто доберутся до границы с Бразилией, а там их достать будет уже намного сложнее. Намного.
На том конце ответили сразу. Молча выслушали скомканный рассказ Мартинеса, поинтересовались здоровьем патентованного дознавателя. Узнав что специалиста угрохали русские, пришли в конкретную злость, и несколько минут из трубки неслись яростные маты на нескольких языках одновременно.
Мартинес криво ухмыляясь, курил и равнодушно слушал. Когда же, наконец, наниматели немного успокоились и поинтересовались куда сейчас двигаются русские спецназовцы, мститель выбросил сигарету, и сообщил что скорее всего они пойдут по одному из двух направлений, и на обеих следует организовать горячую встречу.
Обговорив со своими нанимателями все детали, Мартинес отключился, убрал телефон в рюкзак, и осторожно двинулся следом за русскими. Знал, что уже через сутки все дороги будут перекрыты и спецназовцам никуда не скрыться – всех перестреляют или возьмут в плен. Ну а там… там можно будет самолично всех перерезать, старые связи в полиции позволят это провернуть. Нет ничего проще, чем устранить человека в местной тюрьме. Устранить поодиночке, и уже будет ясно какие из этих спецназовцев воины. А начать следует с девки. Да.