Глава 8
…Жутко хотелось выпрямиться во весь рост, настолько надоело быть постоянно скрюченным. Виктор уже весь извелся, но ничего поделать не мог – улыбчивый злыдень знал как выбивать информацию, уже незнамо сколько времени приходилось торчать в гребанной крохотной камере-клетке. И с каждым часом Виктору становилось ясно, что долго он не выдержит, или сойдет с ума, или – выложит все что знает о программе спутника. Еще очень хотелось курить, так сильно, что миллион долларов отдал бы за пачку сигарет. Нет, даже два миллиона.
В пещеру вошел улыбчивый. Следом два головореза тащили кресло, столик, и мощный светильник. Виктор заскрипел зубами, подозревая что его тюремщики придумали что-то новое, будто мало им этой гребанной клетки.
Поставив стул и столик возле клетки, головорезы удалились. Улыбчивый расположился с комфортом, словно издеваясь вытянул ноги.
Закурив, поинтересовался дежурно;
- Ну что, Виктор Иванович, не готовы еще к сотрудничеству?
- Пошел нахрен! Ничего я тебе не скажу!
Улыбчивый выпустил кольцо дыма, положил сигареты с зажигалкой на столик, тоже издевался оставив их на виду. Улыбка, похоже, редко сходила с его лица, постоянно она там, постоянно. Как приклеенная.
- Некультурно, Виктор Иванович. Некультурно. Мы с вами обращаемся вполне ласково, а вы в ответ грубите.
- Ласково? – Виктор едва не задохнулся от охватившей ярости, просунул пальцы сквозь малюсенькие щели в клетке, словно таким образом дотянуться хотел и задушить мерзавца. – Да я… я…
Улыбчивый достал из внутреннего кармана небольшую книжицу, сделал глубокую затяжку. На потуги Виктора внимания не обращал никакого.
- Разве мы жестоко с вами поступаем?
- А разве нет?
- Вы, Виктор Иванович, еще не знаете что такое жестокость. – улыбчивый открыл книжку на первой странице, что-то там прочитал, и сообщил: - Я вам, однако, расскажу про жестокость, и вы сразу же поймете что мы с вами обращаемся очень даже ласково. Очень ласково. Очень… Все равно мне скучно и я не знаю чем заняться. Вот и просвещу вас немножко.
Придав себе некоторый гордый вид, он начал зачитывать выдержки из истории. Хрен их знает где насобирал, но в основном речь шла о Древнем Риме, о том как гладиаторы дрались со всяким зверьем, как отмороженные императоры над подведомственным населением издевались, как те же императоры чудили при пытках первых христиан, и опять же эти императоры восстания недовольного населения подавляли, заливая кровью улицы населенных пунктов того времени.
Виктор слушал, слушал, а потом поморщился:
- Зачем вы мне все это рассказываете?
- От скуки, Виктор Иванович. От скуки. – улыбчивый швырнул окурок на пол рядом с клеткой, с тем умыслом чтобы сигаретный дым проникал к пленнику. – Да и восхищаюсь я этими вещами. С удовольствием пытаю людей, так как это моя профессия. Вы, вот, программки всяческие хитрые собираете, микросхемы, прочее компьютерное, а я… а я коллекционирую описания пыток, иногда даже на практике свою коллекцию использую. Так сказать, это мои рабочие инструменты.
Многозначительно помолчав, он продолжил, уже попросту читая вслух. И опять же речь зашла о древних временах, но теперь с тем уклоном, даже акцентом, что пытки описывались кроваво-красочно, вплоть до вырванных мягких частей тела, замуровывания живьем, скармливания голодным псам. Особенно внимание уделялось пыткам женщин в разных странах, с тем намеком что супругу программиста может ожидать подобное, все зависит лишь от желания Виктора сотрудничать.
Улыбчивый прекратил чтение минут через сорок. Глянул на Виктора и того прохватил озноб при виде глаз полыхающих практически огнем. Напротив клетки сидел натуральный маньяк, Чикатило и рядом не стоял.
- Лично я считаю, Виктор Иванович, что каждое убийство есть восхождение на более высокую ступень, каждое требует усовершенствования в следующем. И очень скоро обнаруживается, что просто убивать – недостаточно, что надо убивать так, чтобы кровь застывала в жилах.
- Завязывайте, я понял что вы маньяк. – Виктор передернулся. – Хватит читать эти ужасы.
Улыбчивый отрицательно покачал головой. Перелистнул несколько страниц. Посмотрел на пленника.
- Могу привести не такие ужасные примеры, Виктор Иванович. Хотите?
- Валяйте, дело ваше. – Виктор вяло отмахнулся, понимая что отказ не будет услышан. – Вам ведь это доставляет удовольствие.
- О, да. Несравненное.
Улыбчивый закурил и вновь начал читать, но длилось это недолго. В пещеру заперся головорез, оборвав чтение. Что-то шепнул ему на ухо и тут же удалился. Улыбчивый, в результате, поднялся с кресла, убрал книжку в карман, и сообщил пленнику:
- Извиняйте, Виктор Иванович, снаружи срочно требуется мое присутствие. Потом, как освобожусь, мы продолжим.
Ушел, закурив новую сигарету.
Виктор поерзал, устраивая затекшие конечности. Проворчал в никуда и никому:
- Натуральный маньячина… Как таких земля-то носит?
* * *
- Так, посмотрим еще раз, что мы имеем. – Батяня оглядел всех, расположившихся вокруг стола, на котором были разложены распечатки и фотографии места. – А имеем мы хорошо укрепленную берлогу в горах, которая удалена от побережья больше чем на двести километров и, ко всему прочему, предположительно еще и охраняется как президентский дворец. Посреди этого бардака располагается нужный нам человечек, коего необходимо вытащить на свободу, живого или мертвого. Лучше бы, конечно, в живом состоянии, так он хранится дольше да и передвигается самостоятельно. Вытащить, вывести с территории Перу, доставить в Россиию, и уже считать что поставленная задача выполнена.
Андронова возразила, намекая на известный факт пыток пленника:
- Он наверняка сам ходить не сможет, бедолагу всяко покалечили частично, выдавливая необходимую информацию. А то и ноги-руки поотрывали, или же сломали в нескольких местах.
- Руки вряд ли сломали, Наталья Максимовна. – Никифоров возразил в свою очередь, оторвавшись от разглядывания снимков из космоса. – Руки программисту нужны как воздух, вам ли этого не знать.
Андронова и ему возразила:
- Да может у них своих программистов хватает? Главное что? Главное коды управления выведать, или слабые места в защите узнать. Этот программист именно этими вопросами и занимался, значит по-любому знает все “дырки в заборе”, а то и вовсе – знает как обойти вообще все ловушки и тревожные места. Похитителям остается только управление спутником перехватить, ну а там и начнется беспредел на орбите, спутник-то конкретный запустили, такого даже у американцев не имеется, с их хвалеными приспособлениями для информационной войны.
Свешников откинулся на спинку стула, поерзал.
- А чего вообще этого умника в Колумбию-то отпустили? Дома что-ли курортов мало? Вон, в тайге, завались хороших и тихих местечек, отдыхал бы там, и горя не знал. Лечебницы всяческие, природа потрясающая, воздух чистейший, сервис, язык родной, змей и пираний нету, крокодилов и подавно не водится. Нет же – поперся хрен знает куда, еще и жену с собой прихватил.
- В тайге пальм нету, вот парняга и рванул в Южную Америку. – Кузнецов хмыкнул, кивком указав на иллюминатор, где как раз и проплывали-виднелись упомянутые им пальмы. – Лично я бы тоже в похожие места съездил, только на этот раз с мирными целями, а не в командировку за головами. Куда как приятнее загорать на пляже и рассматривать стройненьких соблазнительных аборигенок, чем бегать с оружием по сельве и высматривать противника.
- Тут ты прав, Вован. – Свешников кивнул несколько раз. – В тайге пальм нету. Вымерзают или ломаются под тяжестью облепивших комаров; дерево-то новое, еще не сидели… Эх, трава она и есть трава, че в ней хорошего? То ли дело – кедр! И питательнее чем бананы, и на дрова идет, и мебель хорошая получается, да и на вид намного красивее. Кислорода больше дает… Пригласишь девку в лес, по грибы, хвои надергаешь, разложишь, расположишь, ну и…
- Усатый, не начинай. – Андронова нахмурилась. – Достал со своими девками, у тебя этих историй на каждый случай припасено. Хватит.
- Это жизнь, Наталья Максимовна. Это жизнь. Ты вот сама подумай, да и Вован дело говорит – нахрена переться в Колумбию, если можно прилично отдохнуть и в России? Черное море, Каспийское, Балтийское, таежные курорты, прочие загляденческие места. Да и красивее наших девок никого на свете нету! Э-э-э-э…применительно к тебе, Наталья Максимовна, пусть будут горячие российские мужики…
Андронова прищурилась злобно:
- Усатый, ты точно сегодня нарвешься на неприятности, попомни мои слова.
Батяня кашлянул, прерывая ненужную болтовню.
- Не расслабляемся. После высадки некогда обсуждать будет, бегом и молчком двинемся.
Десантники подобрались, встряхнулись. Начали изучать снимки и листки.
За иллюминатором колыхался вечерний Тихий Океан, различалось еле видимое по редким огонькам побережье Перу. Подходил к концу третий день после вылета из Мадагаскара. Пересев на другой самолёт в Бразилии десантники благополучно и быстро добрались до Эквадора, сели на корабль и теперь ожидали вечера. С наступлением темноты сухогруз под эквадорским флагом должен был пройти мимо обозначенного квадрата высадки, ну а там… там десантникам придется надеяться только на свои силы – больше никто помогать не будет, и до места будут добираться пешком. А это еще дней пять, не меньше.
Отвлекающая группа, которую отправил полковник из СВР наверняка и мыса Доброй Надежды до сих пор не достигла, замысел хороший, плыть будут еще долго, ну а спецгруппа майора Лаврова вот-вот должна была уже высаживаться, оставалось каких-то пару часов, в этих широтах вечереет быстро. К высадке все было готово, оружие и спецсредства проверены и упакованы в водонепроницаемые рюкзаки, так как следовало высаживаться посредством водолазных костюмов, и ни о какой резиновой лодке речи не было; перуанские пограничники вмиг заметят, ну а там … там либо расстреляют в воде, либо – посадят лет на десять. И хрен её знает, что лучше.
Батяня напомнил:
- По дороге до этого логова ни в какие контакты вступать нельзя, местное население может запросто нас выдать, и очень не хотелось бы перестреливаться с десятком поисковых полицейских отрядов. Первые две группы, вон, стрелялись, и в обоих случаях неудача. А там, небось, не слабже нас парни были, в спецназ только конкретных мужиков берут, железных и выносливых.
Посмотрел на Андронову. Поправляться не стал.
- Так что – двигаемся быстро и бесшумно. За пять дней должны всяко дойти, итак почитай целая неделя уйдет, программист парень пусть и крепкий, но под химией наверняка спасует и все выложит.
Никифоров раскрыл ноутбук, что-то копировал с дисков.
- Если уже не выложил…
- Будем исходить из того, что он все еще держится. – Батяня строго глянул на Никифорова. – Приказ вполне ясен: пойти и освободить, а выдаст – не выдаст, это дело десятое. Может он и пакость какую-нибудь похитителям сочинит, после которой им нашего спутника как своих ушей не видать. Ладно, не об этом речь. Нас его информация интересовать не должна, нас интересует он сам. Желательно, повторюсь, в живом виде… Второй попытки у нас не будет, этого бедолагу опять куда-нибудь в другое место передислоцируют, ищи его потом по всей местной стране.
Андронова отодвинула от себя фотографии, посмотрела на старшего группы. Спросила:
- А что потом, Андрей?
- Потом? – Лавров и сам не знал что будет после освобождения, чуть плечами не пожал. – Потом… потом будем думать как дотащить этого программиста до дому. В тот же Эквадор можно уйти. В Колумбию. В Бразилию.
Усмехнулся, решил обнадежить:
- Или через Мексику в Америку, ну а там мимо Канады на Аляску и, встав на берегу Берингова пролива, махать платочком нашим пограничникам. По-любому увидят за сорок километров и пришлют подводную лодку. Н-да…
Свешников добавил, не удержавшись:
- А по дороге надо заглянуть к девкам. А то сериалов бразильских и американских насмотришься, и репу чешешь – так ли все у них на самом деле? Может, врут? А может…
Смолк под сердитым взглядом Андроновой. Отвернулся и стал смотреть в иллюминатор.
Кузнецов достал сигареты, повертел в руках. Предложил:
- Может, покурим пойдем, мужики? Когда еще свободно, не таясь, подымить придется? Считай, после высадки, до самой Аляски – ни-ни…
Вечерний океан раскрасился диковинными оранжевыми цветами-красками, словно был залит пламенем. Идеально ровная поверхность воды как зеркало отражала с себе заходящее солнце, которое в этих широтах казалось совсем другим, вечереющее небо тоже, казалось бы, должно захватывать, но вместо этого темно-синий цвет остывающих небес на воде казался просто черным, отчего глубина за бортом отдавала чем-то таинственным, мрачным, и чужим что ли. Пять силуэтов десантников на краю огромной тени сухогруза еле различались, и оттого воображалось будто…
- Ну чисто как в родных краях на теплоходе вечером. – капитан Свешников смело перебрался через ограждение борта. Уселся поудобнее, свесив ноги в пустоту, но тем не менее рукой придерживался. Закурил. – Того и гляди кораблина повернет за излучину Оби и покажутся огоньки родной деревни. Там на причале ларек пивной, девки уже издали руками машут, лепота. Сойдешь на пристань, усы расправишь, и…
- Смотри не кувыркнись, усатый. – Андронова хихикнула. – А то замечтаешься о своих девках, шлепнешься в океан, а там и с акулами побеседуешь. Тут тебе не Обь, учитывай.
- Злая ты, Наталья Максимовна. А что касаемо акул, то скоро нам всем придется с ними беседовать. Пока до берега доберешься под водой, не одну рыбину зубастую увидишь, не одну.
- Да они спят все, усатый. Ночь скоро.
- Ну да, как же, спят они… Помню, года три назад одного придурка ночью из Штатов вытаскивали под водой. И надо же было такому случится, что этот идиот нечаянно порезался. Минуты не прошло, как вокруг замельтешило около сотни этих страшилищ. Еле успели на корабль влезть, не то сожрали бы всю группу в момент.
Никифоров с беспокойством вглядывался в темную воду, неуверенно спросил:
- И что, они даже сейчас там плавают?
Свешников отмахнулся, начал в своей манере:
- Не, Серёга, сейчас они на дне валяются. Какой им смысл бестолково плавниками трепыхать? Валяются себе на песочке, колышутся в такт водорослям, ждут когда сверху появится что-то вкусное, аквалангист, там, или еще что водоплавающее. Ну а потом меж собой решают, кому жрать, ну и… и… и, короче аквалангиста больше нету, слопали.
Сплюнул прямо в воду, продолжил:
- Или могут по девкам плавать, хотя акульи девки вполне вероятно сами приплывают, размножаться же как-то надо. Акульим мужикам проще, под водой цветы не растут и шубы носить не принято, заплыл с тыла и… и рыбьего населения в океане скоро прибудет. Ну а если акулиха недовольна, всякое бывает, то ихним мужика остается притаскивать изловленных аквалангистов. Вот тут-то и начинается пирушка, всё как у людей.
Андронова усмехнулась, подбодрила Никифорова:
- Брешет он, Сергей, не слушай его. Акулы вполне безобидные существа, главное не давать им почувствовать запах крови, и все будет ровно. И близко подплывать не станут. Некоторые отморозки, по телевизору сколько раз видела, даже гладить акул умудряются, и нихрена им не делается, живые до сих пор.
Свешников докурил, перелез обратно. Возразил:
- А еще по телевизору показывают, что ежегодно эти безобидные существа нагло съедают около тысячи купающихся… Фильмы, еще, крутят. Про челюсти. Я, вот, в книжке одной вычитал что некоторые виды акул не довольствуются тем что плюхнулось в воду, а сами нападают на мелкие суда и лодки. Выскочит из воды, рухнет на суденышко, пополам его развалит или весом потопит, ну и хавает что оттуда высыпалось.
Покосился на Андронову:
- Что же до отморозков, которые акул гладят, то… то я по-пьяни даже медведя поглажу против шерсти, и нихрена мне за это не будет.
Батяня оборвал беседу, указывая на подходящего матроса:
- Тихо, мужики. Что-то сообщить хочет.
Матрос подошел, сказал по-английски:
- Готовьтесь, через сорок минут подходим к точке. Придется высаживаться на ходу, перуанские пограничники мгновенно подойдут к остановившемуся кораблю.
Ушел, не оглядываясь.
Батяня оглядел погруженный в темноту берег, глубоко вздохнул всей грудью.
- Ну что, пора менять наряд. Вроде и ВДВ, но чего для родины не сделаешь, приходится и водолазничать временами.
До берега десантники добрались без проблем, пусть и медленно в темноте, но верно. Эквадорский сухогруз уже давненько скрылся в наступившей ночи, даже огней видно не было. Солнце полностью закатилось, лишь слегка подсвечивало одинокую тучку на горизонте, и кругом царил мрак. Шумели прибрежные пальмы под ветром, волны тяжело накатывались на каменные насыпи, неподалёку что-то гудело, вроде дизель-генератор, светился далекий костерок, наверху горел невидимый с воды фонарь – листья ближайших пальм заметно освещались явно искусственным светом.
Стараясь не производить ни звука, десантники осторожно вышли из воды и поднялись по каменным насыпям – решено было двигаться здесь, а не левее где песчаный пляж и могут находиться местные жители, коих в темноте не углядишь. В такое время суток многие парочки ищут уединения на лоне природы, а чем пляж не подходит. Забавно же будет наблюдать расширенные глаза перепуганных местных, когда увидят выходящих из воды пятерых личностей в аквалангах и при оружии.
Батяня добрался до края насыпи первым, выглянул и осмотрел прилегающую местность, одев прибор ночного видения. Взгляду предстала асфальтированная дорога, группки пальм, что-то типа навеса от дождя, одинокий фонарь и журчащий под ним дизель-генератор. Никого из людей не обнаружив, майор дал знак остальным чтобы поднимались.
- Че за фонарь-то с дизелем? – Кузнецов спрятал ласты в рюкзак, обувался. – Сторож какой живет?
- А хрен его знает. – Батяня пожал плечами. – Может тут останавливаются, когда надо перекусить в дороге. А может и действительно сторож есть. С дробовиком и злой собакой.
- Собака, это плохо. – Свешников пошевелил плечами, нагоняя под резиновый костюм воздух, прежде чем снять его. – Хуже, чем дробовик. Дробовику похрену на ночных прохожих.
- Ну еще бы.
Батяня глянул через прибор еще раз, более внимательнее осмотрел окрестности, но опять же никого не увидел. Попросил Андронову:
- Наталья, у тебя глаз зорче, присмотрись пока.
Старлей уже закончила с обувью, кивнула. Полезла в рюкзак за винтовкой с тепловизорным прицелом. Остальные молча обувались и готовились к быстрому уходу с побережья; негромко позвякивало оружие, скрипела резина, щелкали застежки, шуршала одежда.
- Чисто. – старлей никого не нашла.
Через десять минут, перебежками, а кое-где и ползком, группа добралась до густых зарослей местного кустарника и без звука растворилась в темноте. Впереди поднимались горы, верхушки их закрывали звезды, и таилось много чего неизвестного. Где-то там терпел лишения и подвергался пыткам гражданин России. Весьма одаренный гражданин.