Новый 1995 год Грозный (Чеченская республика)
Никто не забыт. Ничто не забыто.
- Твою мать, Серебрянников! Подъем немедленно! – орал сержант, пытаясь поднять бойца с земли, присыпанной снегом. – Положат всех из-за тебя, сволочь! Вставай, сказал, сука!
Но даже удар ногой не заставил молодого парня с черным от копоти лицом сдвинуться с места. Из темного проема подвала выскочил капитан Еленский, с размаху отвесил ему пощечину.
- Что же ты делаешь, тваренышь! За тебя парни кровь проливают, а ты решил мне концерт устроить? Подъем, рядовой! – практически в ухо прокричал командир.
Боец встал, сначала на одно колено, облокотился на приклад автомата, словно на костыль и полностью поднялся на ноги. Капитан схватил за шиворот, потерявшего контроль бойца, и потащил за собой в укрытие.
- За мной, Конопко! – скомандовал капитан, бесцеремонно затянув внутрь рядового. Сержант проскочил за ними следом.
Поодаль от входа сидели еще трое. Ровесники Серебрянникова, но в отличие от него держали себя в руках. Хотя на лицах без труда читался страх и замешательство. Их можно понять, подумал капитан, боевое крещение и такое. Практически всех положили «духи», а снайпера так и не взяли. Комок злости подкатил к горлу Еленского. Мужик не из слабых, таких называют «глыба», но смотря на оставшихся, испытывал чувство вины за жизни ребят. От «двухсотых» лишь сгоревшие останки. Обычно забирали жетон и документы, чтобы хотя бы семья погибшего могла получать пенсию, а не списать все на исчезновение без вести.
- Ваня, следи за подходом, - отдал приказ капитан.
Сержант кивнул и прислонился к стене, положив «калаш» цевьем на сгиб локтя. По рукам пошла пачка «Космоса» - закурили. В практически уничтоженном артиллерией, минометным огнем и локальными стычками Грозном, редко бывает тихо. Бои ведутся очагами, поэтому кажется, что стрельба доноситься, отовсюду. Иногда земля сотрясается близкими разрывами, осыпая штукатурку, заставляя пригибаться солдат. Федор Еленский рассматривал подчиненных. На грязных лицах застыло выражение недоумения. Федор прекрасно понимал ребят, еще свежа память о собственных первых вылазках, когда окружающая действительность казалась фарсом. Ощущение нереальности происходящего – как будто не с тобой. Обидно другое, что задание порученное отделению, не выполнено. Вместо этого семь «двухсотых» и один сломался, а это похуже ранения будет, никто не знает, какой фортель выкинет.
На месте лежки снайпера оказались только пустые пивные бутылки, отстрелянные гильзы калибра 7.62 и окурки. Зато на обратном пути в расположение сожгли «коробочку». БМП вспыхнул как спичка, благо люди были открыты и боекомплект не детонировал сразу, а лишь спустя пару минут, когда всех кто был на броне, раскидало как щепки в разные стороны. Еще одного пацана «сняли», когда пытались перебраться под укрытие близлежащего дома. Ему пробило шею. Дотащить до безопасного места удалось лишь труп с пузырящимся кровавой пеной ртом. Отстреливались не долго - в подвале оказался переход на противоположную сторону, через который и удалось уйти. В случае его отсутствия, скорее всего, долго продержаться остаткам отделения не удалось бы.
Иван вскинул АК и выпустил несколько коротких очередей. Оружие дергалось в его руках, исправно выполняя прямые обязанности. В сгущающихся сумерках видимость сильно ухудшается, от чего стрелять точно практически не возможно.
- Что там, сержант? – командир вскакивает.
- Напротив, между домами пробежал.
- Не свои там, случаем?
- Ни как нет - свои бороды не носят.
- С этим бы я поспорил, Ваня.
В эту секунду со стороны нахождения предполагаемого противника огрызнулся пулемет, выбивая фонтанчики бетона из стены, напротив входа.
- Не высовываться никому, - крикнул Еленский. – Серега, Стас слушай мою команду: разведать подвал на предмет выхода на противоположную сторону и не высовывайтесь без надобности.
Двое из молодых ребят встали и, пригибаясь чуть ли не в четверо, исчезли в мрачной темноте.
- Саня, давай пулемет сюда, - отдал следующий приказ командир.
Александр подтащил орудие и передал его Федору. Тот накинул на плече лямку и открыл огонь с бедра, с силой удерживая, трепещущий в отдаче РПК. Сработав по цели, Еленский отступил за прикрытие стен.
- Он обратно побежал, обратно - к дому! – закричал Александр Боровой, который теперь сидел, всматриваясь в серую хмарь увядающего дня. – Товарищ капитан, он в доме.
- Куда именно? Я ничего не видел.
- В подъезд заскочил, это точно.
- Значит, сука из окна будет работать. Уходить надо! Где Серый запропастился? – Федор понимал, что с такими бойцами долго не протянуть, чувство безысходности закралось в душу военного.
Конопко продолжал вглядываться в пустые глазницы окон дома, куда направился боевик. Ни одного стекла, сплошь в щербинах от пуль, громада здания истощала невидимую угрозу. Следы недавних пожаров оставили на его стенах черные разводы копоти от чего оно казалось сержанту еще более зловещим. Минуты превратились в густой кисель, тянулись, словно пьяные улитки. От напряжения выступили бисеринки пота на лбу. Иван разглядывал в проемах тень «духа» пока солнце совсем не спряталось за горизонт. Прикинул расстояние до объекта – около ста пятидесяти метров. Вполне можно закинуть подствольником гранату хоть на пятый этаж – главное попасть. Эти штуки взрывались от удара и разбрасывали смертельную шрапнель радиусом около четырнадцати метров. Если попадание точное, оставались только нафаршированные свинцом тушки боевиков.