"-Нет, нет, нет! Помогите!Они опять преследуют меня!Они такие синие и холодные, их руки как лед!Скажите, чтобы они меня отпустили, я не хотела, не хотела, не хотела!Простите, я убийца!Простите меня, мне страшно!"- Снова зашлась в крике жительница шестой комнаты( Эли никогда не говорила слов палата и пациент даже про себя, потому что твердо знала, что сумашедших людей не существует, есть просто свое видение мира, и еще не ясно у кого оно реальнее, у тех кто живет за чертой, или у находящихся здесь).
Она знала историю той, что кричала.Ее звали Эмма.Один раз, с утра, когда здесь все спокойнее, чем обычно, к Эли подошла эта женщина, и они разговорились.Вернее говорила Эмма, а Эли слушала.
Ей было тридцать четыре года, по профессии журналист, а значит, в довесок, сильная личность и свободолюбивый характер.Именно этот характер и привел женщину к ее нынешнему страху.
Живя в свое удовольствие, и целиком отдаваясь любимой работе, Эмма не имела много времени на личную жизнь.Да и к мужчинам относилась холодно- скептически.Какой- то быстро закончившийся принц, порядком охладил ее натуру к романтическим поискам.
"- Мужчины любят лишь то, что им никогда до конца не достается, а любовь к совместной жизни быстро охлаждает пыл и чувства, а потом не ожиданно появляются странные и раздражающие привычки, - и вообще, хоть" Караул" кричи.Это мы уже проходили", - так выразилась Эмма.
Поэтому, Эмма- цунами, которая, кстати, была очень не дурна собой, и обладала роскошной фигурой, быстро загоралась, и так же быстро остывала к особям мужского пола.
Что до них- они приходили и уходили, задерживались, обижались, пресмыкались, но в итоге, все равно испарялись.
Так и шла жизнь, которая вполне устраивала скептичную ко всему Эмму.
И эта беспорядочная жизнь,привела к тому, что к тридцати трем годам, у женщины было уже восемь абортов.Как она могла их получить, в столь цивилизованный век,- это вообще отдельный вопрос.
На очередную операцию Эмма всегда шла спокойно.Рожать ни от кого она не собиралась, а одним зародышом больше, одним меньше на этой земле, - ничего не изменится, - так она рассуждала.И вообще в мире столько несчастных созданий, которые и сами не знают, зачем родились, и мыкаются туда- сюда.Да они ничего и не чувствуют, они же там еще не живые.- Так рассудила про себя Эмма и больше не возвращалась к этому вопросу..
Ожидая действия наркоза, женщина мысленно дописывала очередную статью, думала о гонорарах, или о намечавшихся повышениях в коллективе, которые, кстати, должны коснуться ее, такую работящую и таллантливую, в первую очередь.
Но однажды все изменилось.
После последнего, восьмого по счету, аборта, Эмма вернулась домой, откупорила привычную бутылку мартини, дописала статью, и в общем- то, с чувством выполненного долга, и приятным хмелем в голове, легла спать.
Пробуждение было ужасным.Хватая ртом воздух, как умирающая рыба, не в силах разогнуть скрюченные судорогой пальцы, в холодном поту, и не понимая где она- еще там, среди них, или этот голубой яркий свет видение, Эмма чувствовала лишь леденящий холод вокруг, который, казалось, она принесла с собой из того мира.
Во сне были дети.Те самые, которым было не суждено появиться на свет.Им было так холодно, что их голые тела стали темно- синими.Они стояли на ледяном, покрытом инеем полу, в какой- то темной, пустой комнате, и тянули к ней свои крошечные скрюченные ручки.-" Мама, забери нас отсюда, нам холодно!" - произнес самый маленький из них, и горько заплакал."- Мама, мы не хотим умирать, согрей нас"- Вторили ему остальные.
А потом один ребенок подошел совсем близко, и схватил ее за ногу.Прикосновение обожгло льдом.Это была девочка, с большими, голубыми, как у Эммы глазами.."-Мама, я хочу куклу, куклу, куклу"- захныкала девочка, и Эмма проснулась.
Долго еще в ее ушах звучали эти слова.И на левой ноге отчетливо отпечатались пять пальчиков детской руки.
С тех пор, Эмма живет здесь.На ночь ей дают снотворное, но оно все равно не действует долго.И когда дети вновь будят Эмму, ей ставят укол.А утром, она бродит бесцельно, и часто смотрит в пустоту, шевеля губами.
Но иногда она приходит в себя.Как раз в один из таких дней и была поведана эта история, теперь уже совсем не скептичной женщиной.