Она была голубых кровей. История их семьи петляла где-то рядом с царской, оседая то в дворянских поместьях, то в сталинских лагерях...Но многое было неизменным - порода, осанка, стать, взгляд, такт...
Родители умерли, с трудом дав Лизе хорошее высшее образование и оставив в полной нищете. Комната в коммуналке, красный диплом, воспитание -это были три кита, на которых тридцатипятилетняя женщина строила в одиночестве свой мир. Она вставала рано утром, шла по темному обшарпанному коридору на кухню и, как обычно, натыкалась там на лоснящегося Колю.
Тот Лизу люто ненавидел. Хотел ее комнату, чтобы расширить со своей женой и сыном жилплощадь. Предлагал ей другую, но у Лизы был страх что либо менять в своей жизни. Коле было не за что её цеплять, поэтому он бесился еще больше. Она молча и гордо сносила их грязную посуду на своем столе, закрытый на замок душ, заставленный их вещами проход к своей комнатушке. Лиза вежливо желала им доброго утра и уходила на работу.
Должность искусствоведа в музее она несла с безукоризненной ответственностью. На нее метили более молодые и смазливые девочки и Лизу уволили три года назад . Поблагодарив начальство за возможность работать в таком священном месте, она долго искала работу. В итоге стала библиотекарем.
От зарплаты до зарплаты. Нельзя болеть, чтобы не тратиться на лекарства. Нельзя ходить по лужам, чтобы не испортить обувь . Нельзя включать обогреватель в холод, чтобы не переплачивать за электричество. Жизнь стала одним сплошным "нельзя". Вечная сдержанность образовала на еще молодом лице маску с отсутствующими эмоциями. Но она думала, что надо достойно нести своё бремя. Ножом и вилкой красиво разрезала себе на завтрак черствый хлеб. Гордо повязывала на шею старый шарф, искуссно спрятав закашлатившийся свитер. Прямо сидела за рабочим столом и терпеливо ждала редких посетителей. Её безукоризненные манеры прятали боль, одиночество и пустоту. Она не мечтала, не боролась, не искала. Считала, что всё надо выносить с достоинством.
И однажды , возвращаясь с работы, она увидела, как горит ее дом. Взрыв бытового газа, как сказали. Жена Коли бегала и истошно кричала, дёргая Лизу за воротник пальто:
-Как жить-то дальше?!
Лиза смотрела на горящий дом, в глазах не было слёз, только отсвет пожара. Она развернулась и пошла по набережной. Странная лёгкость появилась во всём теле. Впервые за многие годы она улыбалась. Какие-то оковы рухнули, завершилось нечто тягостное. Не надо было что-то продолжать, тащить и волочь. Радость от этой мысли заполняла реалии ситуации - одна, без денег, без дома, без документов....Её впервые ничего не пугало.