1.
На неё вдруг обрушилось счастье. Оглушительно, резко, даже немного больно. Она закрыла глаза и стала ощущать себя в этом счастье. Трудно дышать, что-то рвётся из груди, дрожат пальцы, в глазах слёзы, и губы медленно и уверенно растягиваются в блаженной улыбке. Кто-то выключил волшебной рукой все мысли и оставил только ощущение сиюминутного счастливого состояния.
Ощущение себя - восемнадцатилетней, счастливой и безумно красивой. Она легко ступала по траве в белой батистовой сорочке. Волосы ловили лунные поцелуи и поглаживания летнего ночного ветра. Она шла по широкой дороге смело и уверенно, хотя совершенно не знала, куда она ведёт. Ей было так хорошо, что цель пути не имела значения. Её переполняли молодость, радость и лёгкость.
Кто-то очень хороший вдруг всретился на пути, взял за руку, посадил в машину, повёз куда-то. Она не испытала ни страха, ни переживаний. Точно знала, что ничего плохого с ней не может произойти. Её мир состоял только из добра, любви и ласки. Она счастливо купалась в этих чувствах, улыбалась , улыбалась и улыбалась...
2.
-Алло, -послышался в трубке знакомый голос медсестры,- Бабушка ваша опять сбежала. Милиция в поле нашла, привезли к нам. Забирайте!
Олег поморщился, встал и стал собираться. Как же ему надоела эта бабка. Опека обязала его прикрепить на её руку браслет с номером его телефона и адресом. Он вообще рад надеяться, если бы она вдруг ушла и потерялась. Болезнь Альцгеймера которая была у его бабки, вымотала ему все нервы, не давала свободно дышать. Редкие минуты прояснения в её сознании вызывали в ней только поток слёз. Наплакавшись, она вновь "уходила".
В глубине души он ждал, когда бабка умрёт и освободит квартиру. Её вечная улыбка сводила его с ума. Как можно улыбаться, когда сидишь в грязной душной комнате, с незаживающей из-за диабета болячкой на ноге, выслушивая ругань и мат собственного внука?
Иногда Олег вспоминал детство. Как погибли родители. Как бабка тянулась на трёх работах, чтобы его выкормить, вырастить, дать образование и купить вещи. Совесть всё же у него была, он нанял сиделку на время своего отсутствия на работе, а вечером оставался с ней наедине. Он стеснялся привести в квартиру девушку или друзей. И с каждым днём злился на жизнь всё больше и больше, когда забирал бабку обратно после её побегов на свободу. Как и в этот раз.
3.
Они ехали молча. Он курил, она улыбалась. В длинной мятой ночной сорочке, с распущенными седыми космами она была похожа на ведьму. В соседних машинах оглядывались на них. Олег привык. Вдруг она сказала, вполне чётко: "Я хочу уйти, Олеженька! Сними браслет этот, не могу сама снять его. Измучила я тебя."
От удивления он затормозил на обочине, вгляделся в её лицо. Она не улыбалась. Смотрела на него с любовью, серьёзно. Он взял её руку, снял браслет и сказал: " Иди".
Она пошла куда-то, в поле. Маленькая, худая, сгорбленная. Олег не смотрел ей вслед, теребил в руках её браслет. Потом всё-таки вгляделся в исчезающую в лютиках и ромашках фигурку.
Он побежал за ней, быстро и уверенно. Схватил, обнял...Бабушка плакала. И он тоже. Каждый о своём. Он усадил её в машину, застегнул браслет на руке, прошептал "Прости". Поехали. Он курил, она снова улыбалась. Была ли она в этот момент в спасительном от жестокости безмятежном мире Альцгеймера , или была рядом с любимым внуком - никто не знает....