ПОЛИНА РЯБИКОВА - http://www.proza.ru/avtor/stripedracoon - ТРЕТЬЕ МЕСТО В 73-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Утром того дня, когда сестра должна была уехать из крошечного города, Джон сбежал из дома на рассвете. Он прекрасно знал, что мама будет страшно ругаться: раньше он такого не вытворял и, вообще, являлся образцом послушания, но теперь... Осознавая, что должен будет встать со звонком будильника, спуститься вниз и завтракать так, будто ничего не происходит, мальчик выбрался в окно и помчался прочь от дома.
Не то, чтобы Гарриет уезжала навсегда: она обещала возвращаться каждые каникулы, да и отношения между ними были довольно натянутыми: восемь лет разницы решали слишком много. Однако он все равно любил ее.
За домом простиралось огромное поле, почти целиком заросшее золотарником. Здесь можно было не убегать далеко: густая трава надежно укрывала мальчишку от любопытных глаз, а ему больше ничего и не было нужно. Плакать хотелось жутко, но теперь, когда обстановка позволяла, слезы не текли.
Высокие стебли и густые листья не давали солнечным лучам пробиться к земле, поэтому-то и трава ее покрывала редкая, измученная. Лежать на ней оказалось совсем неудобно: холодно, грязно, сыро, да и скучно к тому же. Разве что можно было послушать верещавших совсем рядом кузнечиков, однако и это быстро надоело.
Поезд отправляется в восемь, а это значит, что в девять он мог преспокойно вернуться домой: мать с отцом к тому времени окончательно успокоятся, сильно ему не влетит. Он просто скажет, что убежал нарвать цветов для Гарри и заснул в поле.
В семь она звала его, по пояс высунувшись из окна, но Джон так и не нашел в себе сил ответить и только сейчас заплакал, понимая, что он просто слабак, жалкий слабак, который даже не может попрощаться со своей сестрой. Обида на самого себя казалась вязкой и липкой, как речная тина.
В семь тридцать мальчишка не выдержал и рванул в сторону дома, однако дверь оказалась запертой. К вокзалу он бросился так, что только пятки засверкали, а стук подошв о мостовую грохотом отдавался в ушах. Улицы пустовали: в такие тихие, солнечные воскресенья город просыпался ближе к полудню, но Джон нисколько не боялся его разбудить: главным было не опоздать, добежать во время.
Сестра стояла на небольшом перроне в коротком голубом платье, оживленно переговариваясь с родителями. На ее светлых, шикарных волосах лежал венок из полевых цветов. С тихим всхлипом Джон метнулся вдоль платформы ей навстречу, и она, заметив, раскинула руки, и обняла его, когда он на лету врезался в нее. Мальчишка ничего не мог с собой поделать и рыдал, уткнувшись лицом в ее мягкий, теплый живот.
— Ну-ну, хватит, не хнычь, — отодвинув брата от себя, Гарриет весело подмигнула ему, — это еще не конец света, Джонни.
В самый последний момент, хлопнув его по плечу, девушка сунет ему в руки тот самый венок, и мальчишка посмотрит на него, как утопающий на спасательный круг. Тогда он не поймет ничего и лишь вытрет слезы непослушными руками. Джонни еще совсем не знает жизни, происходящее для него — трагедия.
Он пока еще не знает, что в такой же летний день через много-много лет, когда умрет их мать, он точно так же будет прятаться в траве за домом, только теперь уже потому, что дверь ему никто не откроет. Но Джон все же вернется назад и застанет пьяную в хлам сестру, сидящую на крыльце. На ней будут спортивные штаны и застиранная майка, и глаза у нее будут красные, заплаканные. Он, теперь уже взрослый мужчина, протянет ей венок из полевых цветов, и она, как-то по-детски отчаянно, нацепит его себе на голову, волосы на которой будут по-мужски коротко острижены.
Джон не скажет ей ни слова по поводу ее состояния и внешнего вида, просто сядет рядом и заглянет в лицо, невольно отметив, как сильно она постарела всего за пару месяцев.
— Вот теперь конец света, Джонни.
Гарриет согнет пальцы так, чтобы получился пистолетик и приставит его к собственному виску с негромким и надрывно-глухим «пиф-паф». И выстрел выйдет настоящим: пуля попадет Джону прямо в сердце, он обнимет свою сестру, отвратительно и густо пахнущую спиртным, и как много лет назад разрыдается у нее на плече. Она, действительно, вернулась тогда, как и обещала.
На тот поезд, в котором уехала их мать, обратные билеты пока не продают.