Не судите, да не судимы будете.
(Мф., 20 зач., 7, 1–8)
Тропинка. Твердая земля под ногами, мох и прогретые камни, щекочущие стопы… И в шаге рядом – болото.
И человеку, тонущему в нем, можно рискнуть подать руку. Опору. Это будет достойно без оговорок. Или можно отвернуться и пойти своей дорогой. Это смотрится уже не слишком героически, зато разумно: не у каждого хватит сил вытянуть другого, а риск завязнуть следом слишком велик и реален. Две смерти вместо одной – далеко не лучше решение, верно? Да и кто знает, сколько других утопающих попадется по дороге? Никто не способен взвалить на плечи весь мир; не получится, как ни надрывайся, взять и спасти всех. И выбор меньшего из зол – это просто выбор. Своя рубашка или чужая? Страх и горе прохожего, или родного? Просто качающиеся весы, решения с зыбкими, как манящая болотная гладь, и такими же вязкими последствиями. Можно поостеречься и повернуть. Если не знаешь тропы, это благоразумно. Это сделает чужую ошибку небесполезной. Можно еще добавить, что утопающий загнал себя в болото сам. Ошибка, неумение, самонадеянность, беспечность, неудача… Все те же весы, переменчивые, как трясина. И никто не виноват в том, что другой оступился. Это жестоко и бессмысленно, но справедливо. Такова жизнь. Не стоит ждать, что, раз уж угораздило идти по болоту, оно не будет порой дурно пахнуть.
Можно сделать многое. И все из многого может равно обернуться и спасением, и погибелью. Ведь как бы затхло болото не пахло, убивает не это. И даже не гниль. Их можно перетерпеть, пересилить, пройти и забыть, оказавшись на твердой земле. Более того – их можно обернуть в безусловное благо. Убивает трясина. Стоит оступиться, как путь назад отрезан, а любые усилия с каждым движением убивают все вернее. Медленно – но неотвратимо. И пока еще есть выбор, на краю топи можно сделать многое… Не надо одного – говорить, что тонущий в болоте никак не выберется потому, что сам хочет тонуть. По крайней мере, пока тропинка под ногами еще не кончилась.
30.07.16.