- А я тебе говорю, бабам здесь не место! – Свинобрюх, с наслаждением засунул в рот набитую отменным табаком трубку и покосился на карты, - не одна юбка не может достойно декламировать стихи, ни чужие, ни, прости Господи, свои. Не говоря уже о понимании, дружище Все по слабости натуры.
Его противник, Однорукий Фил,незаметно подменил козыря и с невинной улыбкой посмотрел на собеседника.
- Ты прав, Свин, но сдается мне и на этом турнире опять выиграет златогривый наш жеребец. Ох, как загребает, шельма, аж слезы в зенках.
Стихотворные дуэли проводились в таверне «Лысый дятел» каждую субботу, собирая любителей крепких напитков и поэтического безумства. Забираясь на шаткий дубовый стол, один за другим чтецы исторгали из себя строфы, рифмы и аллегории, чаще всего чужие, но случалось, что и свои. Допускались на литературные игрища только мужчины. Правила эти ввели не в угоду половой дискриминации (как могло показаться наивному читателю), а скорее в целях безопасности, так как дуэли словесные нередко оканчивались драками, прямо скажем, настоящими.
Вот уже четвертую неделю подряд фаворитом соревнования становился долговязый Златогривый Джо. Именно он, вдохновенно вскидывая руки, декламировал сейчас сонет о всепоглощающей страсти, наполовину списанный с потертого томика испанской поэзии, украденного белобрысым прохвостом у торговца в порту.
- У, плагиатчик! – басил рыжебородый боцман по прозвищу Свинец, но Джо, не обращая внимания на происки конкурента, продолжал вещать с «трибуны», то и дело закатывая глаза в творческом экстазе.
Маленькая Эльза, открыв рот и распахнув большие фиалковые глаза, заворожено следила за «дяденькой поэтом». Она ловила слова, как бусины, чтобы потом, целую неделю, перебирать их, составляя новые ожерелья смыслов. Толстозадая мамаша Ди (приходившаяся Эльзе теткой) одевала малышку пареньком, чтобы до поры до времени «блюсти невинность». А Эльза, была готовая идти на любые жертвы, только бы слушать и слушать поэтические вариации, твердо решив для себя, что судьба стихотворца – самая лучшая в мире!