Поезд следовал в сторону Иркутска. На одной из небольших станций в вагон вошла шумная толпа детей разного возраста и стала располагаться по местам согласно билетам.
Было поздно, и большинство пассажиров уже улеглись на ночлег. Но вскоре все поняли, что спать не придётся ещё долго. Дети стали ссориться и делить полки. Кто-то не хотел быть снизу, кому-то не нравилась верхняя полка. То и дело вспыхивала потасовка. Женщина, сопровождавшая ребят, вначале терпеливо уговаривала недовольных, потом стала громко кричать на расшумевшихся. После её окрика на некоторое время воцарялось спокойствие, но через небольшой промежуток времени повторялось всё сначала.
Вначале пассажиры решили, что это везут детей – отличников на новогоднюю ёлку в Иркутск. Но когда дети стали обращаться к женщине со словом «мама», все заинтересовались: неужели это все её дети?
- Это все твои родные дети, милая?- спросила её рядом сидящая старушка.
- Двое – родные, остальные – приёмные,- ответила женщина.
- И куда же вы едете?- допытывалась старушка.
- На губернаторскую ёлку в Иркутск,- ответила женщина.
- Как же Вы с ними справляетесь? Муж-то есть?- вступили в разговор проснувшиеся пассажиры.
- Это ещё не все дети, старшие дома с отцом остались на хозяйстве. Мы хозяйство большое держим, всё натуральное должно быть для детей.
- Чем же жизнь Ваших детей отличается от жизни в детском доме? Что там они жили общей толпой, что у Вас так же живут?- спросил мужчина с верхней полки.
- Сравнил тоже! Тут есть отец и мать, пусть и не родные,- возразила пассажирка с бокового места.
-Сколько ни старайся, всё равно приёмный ребёнок не будет тебя считать родным. Вырастет и очень быстро забудет, что ты для него делал, вычеркнув тебя из своей жизни,- тихо сказала сидящая у столика пассажирка.- Я это жизнью проверила, поэтому и говорю так.
Пассажиры продолжали разговор дальше, а женщина у окна смотрела в мелькавшую темноту, как в свою память. Что видела там она?
Вот её дочь-студентка уезжает сдавать сессию, а ей ненадолго оставляет девятимесячного Артёмку. Ненадолго продлилось восемнадцать лет. Пришлось отказаться от карьеры, она забыла дорогу в больницу для себя, маленький ребёнок требовал времени и заботы. Она носила его на работу, искала нянек, лечила, учила, возила подросшего на конкурсы, помогала во всём. Потом вывела его в научный и литературный миры и была очень рада, когда внук, решив жениться, снял квартиру для совместного проживания со своей девушкой.
Квартира находилась недалеко от вокзала, и она думала, что теперь ей не надо будет носить тяжёлые сумки с гостинцами через весь город. Можно будет приехать, занести сумку и оставить её у внука. И переночевать можно, ведь вокзал рядом, а потом уехать обратно домой. Думала, что теперь не будет так одиноко, ведь Артёмка пригласит её вместе встречать Новый год, вместе с женой приедет к ней в гости. Но время шло, а она всё так же носила сумки и часами ждала, сидя у чужого подъезда на лавочке. Внук говорил, что нет запасного ключа. Как-то в очередной раз она приехала и увидела, что в дверях новый замок.
- Значит, ключей должно быть не менее трёх,- подумала она и попросила у Артёма запасной ключ, чтобы не ждать его подолгу.
- Мы третий ключ отдали хозяйке квартиры,- ответил тот на её просьбу.
Прошло два года, но никто так и не приехал к ней в гости. Она по-прежнему сажала в огороде, варила варенье, солила огурцы, и всё возила тяжёлые сумки внуку, ведь для неё он был как сын. Когда Артём оформил в ипотеку трёхкомнатную квартиру, её радости не было предела. Она решила продать дом, ведь теперь внук обязательно позовёт её к себе жить.
Приехав в очередной раз, долго стояла у двери, нажимая на звонок, но никто не открывал. Спустилась с четвёртого этажа и села на лавочку у подъезда. Болела голова и ныла спина. После перенесённого инсульта было трудно и ездить, и ходить. Вечерело. Она задумалась и увидела Артёма, когда он открывал дверь подъезда. Подхватив тяжёлую сумку, бросилась вслед за ним, окликнув. Но тот бегом поднялся по лестнице, не оглянувшись. Тогда она достала телефон и набрала его номер. Ответил внук не сразу. Он сказал, что задержится на работе допоздна, чтобы его не ждала и ехала сразу с вокзала к дочери.
Его ответ поразил своею лживостью. Закружилась голова. Она села и только теперь поняла, что не нужна. Не нужны её сумки, её забота, её внимание. Ему безразлична её жизнь. Безразлично, как она одна весной копает огород, косит траву, содержит дом, оббивает окна. За два года не нашлось времени приехать ни разу, спросить: «Как же ты, бабушка, справляешься с мужской работой? Как ты одна живёшь на свою пенсию? Ведь у тебя даже не хватает на лекарство, а ты ещё мне даёшь деньги».
Вспомнилась Марина Цветаева. Когда-то ей попалась статья о причинах смерти любимого поэта. В статье говорилось, что причиной смерти Цветаевой является равнодушие человека, которому она верила, а вовсе не гибель близких людей. Уже больная, потерявшая всех родных и почти не писавшая, Цветаева встретилась с молодой женщиной, которая сама подошла к ней за автографом. Разговорились. Женщина сказала, что очень любит творчество Цветаевой, что работает в школе, что живёт недалеко от парка, в котором гуляет Марина. Потом они часто встречались вроде бы случайно, только Цветаева знала, что эти встречи – ожидание.
После знакомства жизнь Марины приобрела смысл, она даже стала вновь писать. В школе, где работала молодая женщина, коллеги стали подсмеиваться и говорить, увидев в окно учительской прогуливающуюся Цветаеву:
- Иди, вон твоя старуха тебя уже ждёт.
Женщина стала задерживаться на работе, она смотрела в окно и ждала, когда Цветаева уйдёт. Видимо, та вскоре стала догадываться. Прождав в очередной раз напрасно, Цветаева решила проверить свою догадку. Она отошла от окон школы и вскоре увидела, как из дверей вышла та, которую она ждала и, оглядевшись, торопливо направилась по аллее. Цветаева пошла за ней, поднялась к двери квартиры и несколько раз позвонила, но никто не открыл. Хотя она точно знала, что хозяйка дома. Видимо, тогда и родились в её мозгу строки: «Захлёбываясь от тоски, иду одна, без всякой мысли. И опустились и повисли две тоненьких моих руки». И она приняла страшное решение.
- Может быть, я ошиблась? – мелькнула в сознании сидящей на лавочке женщины спасательная мысль. Она взяла непомерно тяжёлую сумку и поднялась на четвёртый этаж. Постояла у двери, за которой слышался бодрый голос внука, и позвонила. В дверном глазке мелькнул свет, в него явно смотрели. Дверь так и осталась запертой. Поставив тяжёлую сумку, медленно спустилась вниз. На вокзал она успела к последнему автобусу.
Дома долго смотрела фотографии своих детей и внука. А потом приняла решение уехать к сыну в другой, далёкий город. Она знала, что сын всегда её ждёт, что у него в семье найдётся место. Вот только бы доехать.
Проводник объявил приближающую станцию, дети стали шумно собираться и направились к выходу. Пассажиры утихомирились и перестали обсуждать извечную проблему: почему в мирное время так много детских домов и домов престарелых? Почему усыновлённые дети так быстро забывают о том, что для них сделали усыновители? Видимо, на эти вопросы ещё долго будут искать ответы.