Ситуация не о чём. Но мне было интересно. Я распишу. Она сохранится в написанном. В написанном жизнь. Мне так говорили.
Всю прошлую ночь я провёл на съёмной квартире, употребляя не пробитую на пыль траву Sativa с юга Казахстана и пил дешевый канадский виски практически без аромата. Лёгкая самогоночка, нельзя не заметить. Всегда беру разный виски, стараюсь различить послевкусие. Но смысл дегустации спиртного теряется, когда понимаешь, что в моменты недостатка белка в организме, он, кажется вкуснее. Я был там со своей девушкой. В кайфожорстве она отстаёт от меня. Но она употребляла всё, кроме простых сигарет. Она все-таки молодец, чтобы вы не думали. Она мне отлично помогает жить. Мы не спали до трёх ночи. Смотрели грязную драма-комедию Fith. Хороший фильм. Он аморальный. Но это совсем не страшно, если у тебя на шее круглый, правильно установленный компьютер. Она пристально смотрела в экран, её глаза светились. Нас хватило только на пол фильма. Кто его видел, поймет, почему я не захотел, чтоб мы досматривали концовку. Ели лапшу быстрого приготовления. Конину из вакуумной упаковки. Кажется она, пока, не грустит со мной. Я стараюсь. Утром мы пили кофе и смотрели с широко закрытыми глазами, Кубрика. Я обожаю, когда она так смотрит на видео. Я хотел бы всю жизнь показывать ей подобранные мною фильмы.
После, я её проводил и поехал к другу в авто-магазин. У него маленький магазинчик автомобильных масел. Прямо на центральном торговом доме, на центральном базаре. Интересное место. По его торговой улочке проходит примерно тысяча человек в час пик. Бывает, я выхожу на вход с сигаретой и просто смотрю на людей. Пытаюсь влезть в их шкуру, смотря на лицо и одежду. Осталась немного виски в бутылке объёмом 0,5л и немного травы. По пути я купил гамбургеры. Друг дал мне денег. Перекусили. Поговорили на обывательские темы. Шутили. Голова уже успела проясниться. Я приколотил косяк. Отошли от торгового дома, туда, где в железные контейнеры, обувные торгаши складывают свой товар на ночь. Днём там не особо ходят. Если только девчата с торговых точек заходят покурить сигареты. Когда мы подошли, там как раз стояло двое. Смотрели на нас с любопытством, как мы передаём сигарету друг другу и глотнули что-то из бутылки со странной этикеткой. Дело сделано, голову в третий раз, за последние два дня, накрывает сладкая пелена. Кент мой замёрз и идёт обратно впереди на пять-семь шагов. И тут мне на встречу из-за угла выходит тёмненькая красавица с ухоженным личиком в опрятном тёмно зелёном пуховике. Она шла с какой-то взрослой женщиной в общественный туалет. Я окрикнул друга, хотел, чтоб он подождал. Дул пронизывающий ветер и он ответил синими губами:
— Жду в магазине, — и удалился.
Я долго не мог закурить сигарету. Напротив — было кафе со встроенной шашлычной комнаткой, в нашем городе такое наверно только тут. Один парень, входя в него, сфотографировал вывеску на цифровик. Смысла я не понял, но очень захотел понять. Позже из него вышел другой парень, казах. Он наверно не обратил на меня внимания, но мне показалось, что он заметил, что я прикурил только с шестой спички. Паранойя. Напротив ещё кафе, на этой улочке длинной двадцать метров их пять плюс четыре шашлычника. Тесноватое соседство. Конкуренция, это понятно, но меня все-таки удивило, что из одного с промежутками в две минуты высовывалась официантка и громко приглашала прохожих. Её наверно хозяин кафе заставил, я ей не завидую.
Они вышли. Вид взрослой женщины идущей рядом меня сковал. Они прошли мимо меня. Голова перестала работать. Я уже смирился, что не смогу подойти. Пройдя мимо меня, они зашли в одно из кафе. Огонёк внутри меня снова воспламенился, но я по-прежнему стоял как истукан. Прошел мимо кафе. Окна были заклеены наклейками меню и картинками с блюдами. Нечего не видно. В кармане лежала последняя тысяча. Я её был должен отдать. Важность возвращения долга потеряла свою значимость в моём мозгу. Впереди показалась цель. Это как бортик в бассейне. Ещё три движения и можно расслабиться. Я размышлял, что заказать в кафе. Есть я не хотел, но в такие кафе ходят именно есть, а не сидеть и общаться. Но надо выполнить задачу, отодвинув в сторону хотя бы на немного, глупые условности.
Зашел, хотел попить зелёного чая, его нет, заказал кофе. Сел и напустил на себя расслабленный вид. В кафе тесно. Официантка указала место для тех, кто приходит один. Там стол похож на большой подоконник. Кофе приторный. Они меня видят. Они сидят с двумя парнями. Это удивительно. Кто они? Они не худые, лет им примерно как мне. Одеты — хуже меня. Один сидит, не снимая шапку, сгорбившись и молчит. Второй говорит с девушкой, она почти не отвечает, в отличие от взрослой женщины. По парням видно, что жизнь потрепала сильнее их кожаные футляры, чем мой. Заметил что у говорящего гнилые, жёлтые зубы и потрескавшиеся руки с мазутной грязью в трещинах. Отвратительно. Я приободрился. Боже, как она красива! Им принесли еду. Женщине огромный гамбургер. Такой даже трудно откусить. Она убрала верхнюю шапку булочки. Такой метод поедания сразу убивает привлекательность процесса. Она ела с живыми глазами, отвечала парню и даже успевала поглядывать на меня. Девушке принесли шаурму. Она ела с нескрываемым аппетитом и даже на меня не взглянула. Почему они здесь едят? Почему не дома? Это место не внушает доверия. Я даже ребёнком понимал, что в таких местах антисанитария, это обычное явление. Парни не едят. Так не определишь, кто они им. Женщина мне понравилась, чувствовалось, что она не привередливый, простой человек. Я подумал, что с ней легко будет найти общий язык. Девушка достала свой телефон, это был как толчок. Я встал и подошел. Чуть нагнулся, поздоровался и сразу спросил:
— Скажи, а ты не бываешь в контакте?
Повисло молчание. Первый отреагировал разговорчивый парень:
— А тебе какая разница?!
Я ответил, что хотел бы познакомиться. Девушка перестала есть и пристально посмотрела на меня удивленными большими глазами. Потом мы ещё с этой гиеной перекинулись по паре строчек диалога, последнее я запомнил:
— Я ГОВОРЮ — СЯДЬ, ГДЕ СИДЕЛ!!!
Я опешил. Он смотрел на меня как собака на мясо в руке у человека из видео подвал капеллы «Гарлем». Он был готов так же кинулся на мясо, но я человек. Я не дам ему повода кинутся на меня. Я ответил с удивлённым видом, скрывая волнение, рассчитывая на силу социального вопроса:
— А ты ей что, кем-то приходишься?
Девушка тихо промямлила, я разобрал её слова спустя секунд пять. Она сказала:
— Мы муж и жена.
Я и сейчас сомневаюсь, что правильно расслышал, если правильно, то и сейчас ей не верю. Я ответил раньше, чем понял, что она сказала. Я сказал:
— Понятно, — и вышел.