- Ну что, можно вас поздравить с успешным окончанием водной академии, Станислав Леонидович, - пожимая мне руку в своем кабинете, говорил начальник Донского техучастка, Иван Михайлович Попов, начальник, при котором я уже отработал на Среднем Дону двенадцать навигаций.
К слову сказать, шестью годами ранее он нас, шестерых работников плавсостава, напутствовал на учебу в эту самую академию за счет предприятия, а сегодня держал в руках только мой диплом о высшем образовании, потому, что из всех нас закончил ее я один. Он пролистал немногочисленные странички, заглянул во вкладыш с оценками и еще раз поздравил, показывая на стул у приставного столика. Я сел на него и готов был выслушать его слова, и он не замедлил себя ждать:
- Я готов перевести вас на береговую инженерную должность, зная опыт, авторитет среди плавсостава, но на предстоящую навигацию для вашего земкаравана есть очень ответственная работа и все флотское руководство уверено, что вы справитесь. На этой работе вы нам нужны, как грамотный командир и дноуглубитель, поэтому я предлагаю вам еще одну навигацию отработать на «Донском-421», а по окончании навигации вернемся к береговой должности. Вы согласны?
- Я согласен, а что предстоит делать, Иван Михайлович? – спросил в свою очередь я.
- В сорока километрах ниже Цимлянского водохранилища расположен Николаевский гидроузел Цимлянского техучастка. Так вот, там замыло низконапорную плотину и верхний подход к ней. Земкаравану предстоит работать вниз носом к плотине, необходимо произвести дноуглубительные работы на подходе и около самой плотины по все ее ширине. Работа не из легких, опасность снести плотину и упасть вниз велика, пусть там и всего три метра перепада между уровнями воды верхнего и нижнего бьефа. Все равно это опасно и не всякому можно доверить, вам мы доверяем, - закончил он краткое пояснение предстоящей навигации. – Да, и в рабочем времени вас не станут ограничивать, главное, убрать все наносы в верхнем бьефе плотины и подобраться, как можно ближе к ней самой.
- Задание понятно, можно начинать подготовку к перегону через водохранилище? – спросил я, поднимаясь со стула.
- Я был в вас уверен, удачи, - начальник тоже встал со своего стула, - все необходимое у заместителя по флоту. Если будут не решаемые вопросы, сразу ко мне…
И началась каждодневная, рутинная, но приятная, автоматически выполняемая, работа по сбору команды, подготовке к навигации, предъявлению контролирующим органам, тем более, что земкараван простоял без дела полтора года. Для металла достаточное время, что бы начать ржаветь, грустнеть и вообще чувствовать себя ненужным и бесполезным куском лома. А здесь нам предстояло работать на виду у всего канала, через который в то время уже следовали суда под флагами иностранных государств, и выглядеть ржавым и некрасивым не хотелось бы. Да и руководство управления и техучастка было настроено положительно к выдаче нам всякого покрасочного материала в том объеме, который необходим для обливания всех судов каравана, от клотиков до ватерлиний. Времени для выполнения этих работ тоже было предостаточно, нам предстояло быть готовыми к выходу в водохранилище через месяц, сразу после Первомая.
Экипаж, работавший со мной раньше, почти в полном составе захотел вернуться и идти в навигацию, что они и не замедлили, перейдя с других судов. Дружно, весело и добротно мы конвертовали суда каравана, которые имели класс Речного Регистра от «Л» до «Р», при этом никак не могли и не имели разрешения без дополнительных укрепительных работ перегоняться через наше суровое, даже, в летнее время, Цимлянское водохранилище. Нам пришлось выполнить около тридцати пунктов предписания инспектора Регистра, что бы полностью соответствовать классу «О» и безбоязненно перейти на Нижний Дон…
Навигация открылась, лед сам собой сник и сошел с самых дальних уголков рек и озер, водохранилища и канала, суда разного калибра и расцветки, назначения и класса пошли через канал на восток и на запад, на юг за границу, вывозя и ввозя различные наливные и сыпучие грузы, контейнеры и пассажиров. Погода все больше приобретала оттенки назойливого жаркого солнечного душного лета, деревья распустили зеленые листочки, которые стали набирать силу и цвет. Всюду задымили костры из прошлогодних листьев и травы, обрезанных с деревьев и кустарников веточек и веток, сухих сучков и сгнивших за зиму досок. Народ оживился, привлекая в свои огороды и палисадники солнечные лучи, взяв в руки лопаты и грабли, тяпки и всевозможную рассаду. Приближался Первомай, всеми Любимый праздник демонстрации и шашлыков, первой рыбалки и костров на зеленой поверхности загородной и прибрежной зон.
Мы не отставали от других жителей поселка и тоже в праздничные выходные дни съездили на дачу и поубирали то, что там было, хотя, мародеры за нас сделали это уже давненько, но мы не унывали, а просто захотели побывать на свежем воздухе и отдохнуть морально перед предстоящей нелегкой навигацией. А что она будет нелегкой, я уже предвидел, увидев план предстоящей работы и возможности ее исполнения или… Нет, никакого «или» быть не должно, мы обязаны были справиться с ней.
Двенадцатого мая, в аккурат после моего дня рождения, мы предъявились последней инстанции и были готовы идти покорять просторы Цимлянского водохранилища. Оно, суровое и непредсказуемое, к тому времени вполне успокоилось после блуждающих во всех направлениях весенних холодных ветров и двухметровых волн начала апреля. Наступили теплые безветренные деньки, и прогноз погоды полностью соответствовал нашему запасу надводного борта речных суденышек, которые не желали быть утопленными в родных водах...
- Командир, подавай буксир! - в раннее майское утро услышал я по громкоговорителю голос первого помощника теплохода «Перекат». - Поехали, на сегодня прогноз благоприятный.
Я махнул ему рукой с тентовой палубы и дал команду экипажу подавать буксир. Все были в приподнятом настроении, конечно, когда еще такое видывали, что все суда земкаравана выглядели, как с обложки журнала рекламы вновь построенных речных судов, все были добротно выкрашены членами экипажа, и можно было не стыдиться старого Советского речного флота. Мне, как командиру, выходившему в шестнадцатую свою навигацию в командной должности, тоже было приятно, что наконец-то предстояло поработать на чистеньких, свежевыкрашенных судах. Совсем не проглядывались по корпусам и надстройкам ржавые плешины, замазанные грунтовкой защитного цвета, в самый отдаленный трюм приятно было спуститься, там тоже все выглядело чисто и пристойно, любо дорого посмотреть и поработать…
Яркое желтое светило катило на самую свою высоту, а караван на коротком буксире уже выруливал на судовой ход, ведущий к водохранилищу, нашему знаменитому грозному Цимлянскому морю, как его еще ласково называли местные жители. Легкий носовой бриз колыхал Российский флаг на главной мачте земснаряда, обдувал борта корпусов и стенки надстроек, залетая в раскрытые окна брандвахты. Мы сидели в салоне всей своей сплоченной дружной командной, где устроили праздничный обед по поводу долгожданного выхода в навигацию, навигацию нового тысячелетия, навигацию, предполагавшую нестандартную внетранзитную работу, необычную и тем самым очень интересную. Никакого страха перед предстоящим не было, тем более, что старшим помощником я взял себе старого дноуглубителя, выпускника моей же родной «Кулибинки», правда, немного спившегося, но, забегая вперед, скажу, что ни разу за навигацию не подставившего ни меня, ни команду, честно и грамотно отработавшего до самого ее закрытия.
Вперед, только вперед, на водохранилище, на большое синее зеркало еще чистой и прозрачной весенней воды с ее однотонными и полосатыми озерными буями и сигарами, высокими створными знаками и селами вдоль побережья, селами, повидавшими свое в незапамятную Великую Отечественную войну…