Пишу я для тебя, читатель мой!
Отрадно будет мне, возрадуюсь душой,
Когда роман с вниманьем ты прочтешь,
Оценишь труд и добрым назовешь.
А не оценишь — не в обиде я,
Читатель, ты мой критик и судья!
1.
Наш отрок, баловень природы,
Вдоль берега метался взад-вперед.
Любил он наблюдать восходы,
Их отраженье в тихой глади вод.
Но нынче думы отвлекали,
На все взгляд безразличный он бросал.
Красот природы он не замечал,
Они его не восхищали.
И сердце радость не вмещало,
Оно томилось и страдало.
В нем ревность дико бушевала.
Его любовь, его Светлана,
Вечор другого привечала,
А с ним была, как Несмеяна –
Вконец его не замечала,
Как будто никогда не знала,
И слов любви не говорила.
Кровь в сердце у него застыла.
В смятенье к морю, он бежал.
Весь день в траве там пролежал.
Всю ночь бродил он под луной,
А ветер, шелестя листвой,
Шептал на ухо: «Претерпи».
И море пенилось волной
И, вторя ветру, повторяло:
«Пыл усмири свой. Претерпи –
Она тебе не изменяла».
2.
Ревность!
Как недостойно это чувство
Душе возвышенной, святой!
Любить всем сердцем, всей душой —
Вот это высшее искусство!
Любовь взаимности не ждет
И все прощает; она измену
Не приемлет и к сердцу не возьмет,
Ей не предаст большую цену.
Но я простой и я — земной.
Живу не по законам свыше.
Снести глумленье над собой?
Нет! Это просто выше крыши!
Ее к кому-то ревновать?
Нет, не по мне такая глупость!
Скорей не ревновать, а презирать —
Вот мой вердикт! И то — не тупость...
Но ревность жгла его нутро,
Искала выхода наружу,
Висела, будто бы ярмо,
Палила оскорбленьем душу.
"В любви до ненависти — шаг,
Мое ей будет наказание,
Я так решил, и будет так!
Из сердца — вон! Навек изгнание!
И память не оставит и следа,
Тебя не вспомнит никогда!" —
Сказал в сердцах он сгоряча.
Сказал, но сразу тут же, вспомнил
Тот день их самой первой встречи.
Пылал закат, был дивный вечер!
Она стояла перед ним
В сиянье солнечных лучей.
Над головой светился нимб
От золотых ее кудрей.
Смущенье лилось из очей.
На теле капельки воды
Переливались жемчугами,
Как будто царские дары,
Ее все тело покрывали…
Он онемел от этой красоты,
Она ему казалась феей,
Спустившейся с небесной высоты.
Смотрел, глазам своим не веря.
И он влюбился в тот же миг,
Познав впервые это чувство,
И радость небывалую постиг.
Любовь — великое искусство!..
3.
Сын рыбака и сын природы,
Безумно он ее любил.
Слагал стихи и пел ей оды,
Как он ее боготворил!
Но что взамен он получил?!
Какое низкое коварство!
Играть в любовь, как будто бы дитя!
"Я проклинаю твое царство!
Ты не царица для меня!..
Я с детства презирал людей.
Средь них и зависть и разврат
Царят. И в суете они своей
Грешат и Господа не чтят.
Пусть я слыву средь них изгоем.
Им не понять, как волен я!
Как разговор веду я с морем,
И море слушает меня.
Как ласкова со мной природа
И как доверчива со мной.
Как ветер, мощный воевода,
Беседует со мной в тиши лесной.
И освещает путь ночной
Всегда мне месяц молодой!
Язык зверей я понимаю,
И звери слушают меня,
Я бури в море усмиряю,
Дожди из туч я вызываю,
Когда их жаждет так земля…"
Так утешал себя ревнивец,
Бродя в ночи средь вешних вод,
Природы ревностной любимец,
Пока не воссиял восход.
С восходом он домой вернулся,
И взор темнее черной тучи.
Отец его давно проснулся,
Недуг старого ночью мучил.
Кряхтя с постели старик встал,
Взглянув на сына, не узнал —
Лицо белее полотна,
В глазах тоска и темнота.
– Что приключилось, сын, с тобой,
Поведай мне и успокой!
И не томи, скажи скорей,
Мою ты старость пожалей.
– Она, отец, мне изменила!
Светлана предала меня,
Другому сердце отдала,
Она другого полюбила.
– Хочу, Леон, тебе сказать:
Любовь, сынок, того не стоит,
Чтоб так грустить, переживать.
Уйми печаль свою, Леон,
Пусть твой спокоен будет сон.
Печалиться о деве той,
Не стоит, сын любезный мой,
Забудь ее и не грусти,
Она не ведает любви,
В груди ее лед, а не сердце,
Любовь в нем не раскроет дверцы.
Как жалок будет тот, Леон,
Кто будет ее покорен.
Я не завидую тому,
Кто свяжет с ней свою судьбу.
Когда-то, сын, я, как и ты, любил.
Как взор ее невинных глаз
С той кротостью небесно-голубой
Меня до глубины души пленил
И восхищал меня не раз,
И страстью пылкою обуревал.
Смущаясь, делался я сам не свой.
Ночами я, сынок, не спал,
На веки вечные я потерял
Покой. Я жить теперь не мог
Без этих глаз. Я занемог.
Молился я и день и ночь.
И Бог молитвам моим внял.
Я в дом ее сватов заслал,
Отец отдал мне свою дочь.
И выкупа с меня не взял.
Так было выгодно двойне
Ему и мне, а может, и судьбе.
Я счастлив был всего пять лет,
А на шестой поблек весь свет.
Она легко оставила меня,
Другого полюбив, с ним и ушла.
Я долго горевал, сынок,
Но мир таков — всему свой срок!
Зла на нее не стал держать,
На все про все — есть божья воля!
– Отец, та женщина была мне мать?!
–Да, сын, такая наша доля!
Мы оба брошены с тобой.
Но не спеши мать обвинять,
Не горячись и сердце успокой.
Попробуй мать свою понять.
Она согласие на брак дала,
Но вышла замуж, не любя —
На то была отцова воля.
Ей не могла она перечить.
Но удалось ей вскоре встретить
Любовь свою. Такое счастье
Дается в жизни только раз!
Любви она всем сердцем отдалась.
Для нас так умно рассудила:
"Сын должен жить всегда с отцом!
Он даст ему и ум, и силу,
Мужчину воспитает в нем
И воина — за жизнь борцом"!
– Отец! Как я хотел бы видеть мать!
Прижаться к ней, ее обнять,
Поведать тайны ей свои,
Как мне с ней встретиться, скажи?
–Леон, сыночек! Вот беда!
Я знать не знаю, где она.
Как разлучила нас судьба —
Исчез бесследно ее след,
С тех пор известий о ней нет.
Но может, время подойдет,
Она сама тебя найдет...
4.
Уже день к вечеру клонился,
Отец на печку спать ложился.
На небе звезды засверкали
И в воды синие упали.
Прошла по кругу тишина,
Все смолкло вмиг, и ночь пришла.
Все спит и лишь Леон не спит,
Он тихо у костра сидит
И пишет что-то не спеша,
Обдумывая тщательно слова.
Продолжение следует.