Предыдущие главы: http://www.proza.ru/2016/07/26/1148
***
Из двора как раз выезжала ярко-оранжевая машина для уборки снега, выпуская из трубы несколько полупрозрачных колечек голубоватого дыма. В этот же момент на парковке показалась пятилетняя alfa romeo Вероники, требующая слой темно-бордовой краски, а затем показался форд Карола. Секунду спустя показались и друзья: Каролина – ее рыжие волосы развивались огненным стягом на фоне снега – вышла из машины Веры, а Карол помог выбраться из салона девушке в джинсовой куртке, подобных по цвету джинсах и тяжелых темных martensach.
Не медля, я поставил чайник и хотел было уже раскрыть холодильник, чтоб разогреть что-нибудь, но потом вспомнил о логике, с которой Вера расставляла еду, и я попросту достал несколько пачек чипсов, заготовленных про запас и высыпал их в глубокую миску.
-Я говорю вам,- послышался безапеляционный голос Каролины в коридоре,- там невозможно высидеть. Уже через минуту глаза начинают болеть от этой красноты, а от сухости у меня даже кожа полопалась.
-Привет,- поцеловал я Веронику в щеку, беря от нее пакеты, набитые продуктами. – В честь чего скупила весь ассортимент „Piotra i Paw;ła”?
-Ну, во-первых,- отдала она чувственный поцелуй, от которого многотонные torby показались не имеющими веса,- сегодня была акция, во-вторых, субботний киновечер переносится на сейчас, а в-третьих, в воскренье – день рождения твоей матери. Не можем же мы прийти с пустыми руками. Ты хоть подарок нашел?
Родители Вероники умерли три года назад, хотя в возрасте пятидесяти трех лет о смерти не говорили и не шутили. Сердечный приступ забрал их жизни в один день, отбирая у Wery целую эпоху, опустошая ее изнутри. Это изменило ее, заставило пересмотреть жизнь собственную, заставило ее планировать мельчайшие подробности, заставило ее замечать в мельчайших пустяках важные завуалированные подтексты, ценить каждую секунду, расписывать будущее так, чтоб ее существование имело смысл. Вероника стала привязываться к окружающим особыми нитями, помогая и сопереживая, делая для близких все, что только бы было в ее силах. Будто считая, что эти нити вечны, неразрываемы, что уберегут они лаже от смерти. Будто этими поступками она пыталась искупить несуществующую вину – договорить своей матери и отцу несказанное, подарить неподаренное, сделать обещанное. Мне иногда казалось, что в моей маме она начала видеть свою.
-Да,- ответил я, делая несколько шагов в сторону гостинной, освобождая место в узком коридоре.
Каролина отвесила пальто и подошла ко мне. Дискретно прошептав:
-Если ты удивляешься, где подевался Карол со своими бетховенскими нотами, то они целуются под дверью. Сегодняшний вечер будет наполнен пикантной лиричностью.
После чего добавила громче:
-Как ты пережил сегодняшнюю каторгу? Я едва высидела полтора часа в этой камере. Я, конечно, понимаю, они пытаются книги сохранить, но их нудное содержание этого совсем не заслуживает. О, я пойду чайник выключу,- хлопнула она в ладоши, услышав противный писк.
-Сделай мне кофе,- попросила Вероника из ванной.
-Ясно. Мати, может ты уже занесешь продукты на кухню?
-Как ты думаешь,- спросил я, опуская пакеты на табурет,- колье с янтарем маме подойдет?
-Опять одно и то же,- вздохнула Карола театрально, отпивая дымящийся малиновый чай. – Ты не думаешь, что на третий год подряд это слегка...
-Не переживай,- обняла меня Вероника и пахнущими клубникой пальцами стала щекотать шею,- я нашла отменный подарок. Pani Iren ведь обожает детективные рассказы, а я в „Empiku” нашла отличное декоративное издание Агаты Кристи. Почти семьсот страниц, все ее истории, золоченные страницы, замечательные иллюстрации, даже комментарии и воспоминание писательницы. Ей понравится.
-Ну не знаю,- пробормотал я. – У нее дома книжные полки уставлены всеми видами литературы. Думаю, за эти годы она успела насобирать полное собрание повестей своего любимого автора.
-Ты ничего не понимаешь,- вздохнула Каролина еще раз, пряча непослушный вьющийся рыжий локон за ухо. – Тут дело не в практичности, а в том, что подарком ты говоришь: «Мама, я хочу, чтоб ты получала удовольствие от того, что тебе нравится».
-Подарок со смыслом,- сказал я неопределенной интонацией,- вы, женщины, любите все усложнять, а потом мотивировать это особо важным скрытым подтекстом.
Я обернулся и поцеловал Веронику в губы:
-Спасибо. Хотя я и так не могу понять – вы бы предпочли украшению книгу?
-Дело не в этом,- возразил голос в дверях. – Такие подарки означают, что дарящий хорошо знает одариваемого, что ему важны его интересы и хобби. Купить золотую цепочку потолще не составит особого труда. А книгу, которая вызовет восторг может преподнести только тот, кто способен почувствовать душу.
Я перевел взгляд с усеянного маленькими, практически незаметно-прозрачными веснушками носа Вероники и увидел ее. Покрашенные в агрессивный фиолет прямые волосы Элизы ближе к челке становились черными. Густые ресницы делали темно-карие глаза еще более выразительными. В форме ее лица было что-то эльфическое. Нежный, едва очерченный нос, яркие розоватые губы, уложившиеся в милую загадочную улыбку и показывающие ослепительно-белые ровные зубы. Простой кремовый свитер и темные джинсы, казалось бы, не могли мирно гармонировать с грубыми, похожими на военные, мартенсами на высоком каблуке. Но это по отдельности – вместе же это все создавало образ светлый и цельный.
-Вот за это я тебя люблю,- проговорил Карол взволнованно, обнимая Элизу в талии.
-Хотите чай или кофе? Или сок?- предложил я, но пара на момент была занята собой, поэтому я только нейтрально предложил:
-Пойдемте в гостинную.
Карол усадил Элизу в кресло, а сам сел на подлокотник. Она присела неловко, на самый край, видно слегка стесняясь нашей компании.
Я занял место по левую сторону от Вероники, а Каролина, подавшая ей чашку кофе, села рядом со мной.
-Как концерт?- спросила Вера. – Марчин говорил, что вы с Каролом ходили куда-то.
-Вообще-то, это была опера,- поправила Элиза. – «Кармен». Никогда бы не подумала, что в современном обществе еще кто-то интересуется классической музыкой. Это было действительно незабываемо,- протянула она задумчиво, а глаза ее, похоже, вместо гостиной видели сцену и декорации.
Я боролся с желанием рассказать девушке, что Карол специально подбирает в качестве звонка на телефон музыкальные сочинения, посвященные какой-нибудь женщине или имеющее в своем название женское имя, соответствующее актуальной его пассии, и уже раздумывая, стоит ли пошутить, что если следующей девушкой Карола будет Эмилия, то рингтоном будет похоронный марш Chopina – написанный композитором в память об умершей сестре Эмилии – а если Мария, то или ария Ave Maria Charles'а Gounodа, или одноименное произведение Шуберта. Благо, Каролина решила поделиться своими впечатлениями:
-Я слышала, что, к сожалению, Opera Bałtycka стала таким оперным театром осовремененным. Красные стены, сюрреалистичные декорации, вызывающие эпиллепсию сочетания красок... брр.
-Да,- подтвердил Карол. – Декоратора там бы лучше сменить. Как по мне, то оперный театр в Париже больше передает атмосферу искусства.
-Может нужно чем-то помочь? – стеснительно спросила Элиза, пододвигаясь еще ближе к краю кресла. – Ты говорила, что будешь готовить ризотто и итальскую пасту,- добавила она, смотря на Веронику с переживанием в глазах. Видно, она тяжело сходилась с новыми людьми, требовала много времени для того, чтоб привыкнуть к незнакомому обществу, не зная, как себя в нем вести.
Вера ответила успокаивающей улыбкой, и три девушки скрылись на кухне.
-Мати, забери свой ноут,- закричала Каролина. Я, вздохнув, принес компьютер и положил на столе в гостинной, попутно оценив размах кулинарного предприятия.
-Что это там у тебя за бредовая страница?- подошел ко мне Карол и указал на незакрытую статью о Доминике и Петре. – Так не умели делать в девяностом.
-То есть?- не понял я.
-Смотри. Видишь под статьей, в подвале, ну то есть в самом низу страницы, маленьким шрифтом написана дата «20 марта 1990». В то время интернет не был еще такой развитый, чтоб веб-мастера могли создавать такие сайты. Это просто технически было невозможно.
Видя мое ничего непонимающее лицо, он поудобнее уселся в мягком кресле, поправив подушку. А потом добавил:
-Это все равно, что ракета, летящая со сверхсветовой скоростью – нонсенс. Одна графика, причем тогда еще не умели подключать дополнительные шрифты, о тенях ничего не знали, как и о скругленных краях разных элементов, грузилась бы вечность.
-По-моему,- я опустился на стул, слегка выбитый с толку не совсем понятными объяснениями друга,- ты преувеличиваешь. Видишь, тут написано, что это архив. Его могли оформить когда угодно. Это не означает, что сама страница была написана двадцать шесть лет назад.
-Может быть, но обычно в таких случаях добавляют дату последней актуализации или дату загрузки файла на сервер. Как в facebook’u или в youtube’ie – комментарий написан столько-то дней назад. Тут же этого нет. А ну-ка,- друг потянулся за ноутбуком,- дай я кое-что проверю.
Я повернул компьютер под таким углом, чтоб Каролу было удобней, а он только клацнул мышкой и выбрал что-то из выскочившего меню. Открылась новая вкладка, заполненная бесконечными строчками кода.
-Ну и? Программный код страницы...,- начал я,- но он меня мгновенно прервал, вбив странный взгляд.
-Запомни: html – ну все эти слова в треугольных скобках – не язык программирования. На нем нельзя написать игрушку или калькулятор. Это только дирижер, объясняющий броузеру, как страница должна выглядеть, а броузер, в зависимости от своей версии или разновидности, и так представит ее несколько искаженной. Так вот, первое: в девяностом не было еще CSS – списка правил, указывающий внешний вид разных компонентов – текста, параграфов, таблиц, изображений. Создан он был только в девяносто шестом, а когда добрался до Польши, так я и вообще не знаю. Второе: в те доисторические времена не было PHP 5.0. Это, как раз, язык программирования. В частности, благодаря нему мы можем делать покупки в интернет-магазинах, нормально пользоваться интернет-банкингом, играть в многопользовательские броузерные игры. В девяностых такой роскоши не было – тогда была эпоха текстовых бродилок и даже квадратная пиксельная графика была нечастым гостем. В третьих,- он указал на строчку в первой четверти длины кода,- видишь: «<meta author=”SikorskiPawel17”…» это указывает...
-Автора страницы,- предположил я, чувствуя что-то странное внутри. Какое-то неопознанное ненужное волнение. Оно вырастало из ниоткуда и с каждым словом Карола становилось сильнее, волнительнее, болезненнее.
-Вот именно. Не знаю, стал бы веб-дизайнер, ведь внешний вид сайта указывает на вполне так себе отлично разбирающегося программиста-художника, получивший заказ от университета и наверняка неплохие деньги за своей проект, указывать свой ник. В таких случаях обычно вписывают название uczelni.
-Тебя не смущает его возраст?
-Успокойся. Mark Zuckerberg создал fejs, когда учился в университете, Шопен писал музыку и играл на пианино уже в возрасте семи лет. Когда у тебя талант и умения – возраст вовсе не проблема, даже преимущество.
-И все-таки, ты не думаешь, что год оставили именно в целях архивальных? Просто как...
-Это мы сейчас проверим,- усмехнулся он такой усмешкой, которая появляется у мальчишки, держащего в пальцах увесистый камень и щурящегося в сторону большого светящегося в солнечных бликах окна.
Бесцеремонно он пододвинул ноутбук к себе и стал маниакально стучать по клавишам, заглушая при этом громко скварчащее на раскаленной сковороде масло и звонкий смех подружек. Кажется, Элиза чувствовала себя уже вполне освоенно. Чтоб хоть что-нибудь видеть, я передвинул стул поближе к креслу. Карол выстукивал какие-то команды, в них можно было различить английские сокращения, но они мелькали и исчезали внизу небольшого черного экрана так быстро, будто были кодом из кадров «Матрицы».
-Ты текстовый режим используешь даже когда в FIFA 2010 играешь?- спросил я иронично. Ну правда, не понимаю, как в наше время можно использовать консоль для общения с компьютером. Неужели мышь и графический пользовательский интерфейс проще в использовании, чем несколько сотен команд, которые нужно вечно держать в голове?
-Да. Чит-коды легче вписываются,- засмеялся он. – Ну вот и все, SikorskiPawel17. Не такой уж ты и гений. А так, á propos, ноутбук и текстовая консоль – лучшее программистское сочетание.
-Что, у него один из топ-десяти самых часто используемых паролей в мире?- решил я похвастаться знаниями.
-Нет. 46GDmdjr8423nvKs. Наверняка запомнил. Или вписал себе на листочек. Или кликает на кнопку «Забыл пароль?», и получает каждый раз автоматически сгенерированную строчку подобной бессмыслицы. Как по мне, так лучше первое. Рандомный пароль должен приходить на электронную почту, поэтому уж слишком доступен, даже если ты сообщения удаляешь, они и так остаются на сервере, и открыть их можно еще проще, чем удаленные с компьютера файлы.
-А как ты вообще смог узнать пароль? Это не смахивает на день рождение, кличку любимого пуделя или имя девушки. Названия исландских вулканов и населенных пунктов и то более читабельны.
-Думаешь за что я вчера пятерку получил? Нужно было только слегка смодифицировать кодирующую и декодирующую программу парочкой абзацев кода.
-И тебе на это понадобилось три минуты?- раскрыл я рот от удивления.
-Минута. Еще пятнадцать секунд, чтоб заинфицировать сервер и сорок пять секунд, чтоб получить к нему доступ,- улыбнулся он и дотронулся моего подбородка.
Но рот я захлопнул сам, так что зубы заболели, а потом прошептал едва слышно:
-Ты с моего ноута взломал сервер университета имени Adama Mickiewicza?
-Не бледней ты так,- засмеялся друг,- только слушай внимательно. Еще минута мне потребовалась, чтобы сделать наше соединение с интернетом как можно только безопасным и невидимым. Сколько раз я тебе говорил: поставь хотя бы пароль на роутер. Да, не нужно его вписывать каждый раз, хотя электроника и так его запоминает, но мороки тогда меньше. И не даришь ты великодушно собственный интернет соседям, которые по утрам ремонт за стеной делают. Так что вовсе не мы взломали сервер, а Anthony Williams из Ливерпуля. Да и не сервер это университета, а склад разных файлов. Смотри.
Высветившаяся на мониторе страница представляла таблицу, немногим отличающуюся от таблицы архива газеты «Познанские новости», разве что выполнена она была в черных оттенках и неонового цвета надписях. Таблица состояла только из одного столбца – рядов строчек, спускающиеся бездонно в глубину. Строки походили на адреса файлов.
-Что это?- спросил я, не в силах разобрать ничего.
-Сервер – это тот же компьютер, только помощнее и с лучшими запасами памяти, и цель у них одна – хранить файлы. Текстовые, музыку, фильмы, картинки, интернет-страницы. Именно отсюда скачивается, например, твоя любимая песня. Тут же и сидит твоя фальшивая типа архивальная страница из университета. Добавлена она была,- Карол снова ввел в консоль несколько команд,- сегодня, в двенадцать сорок семь.
Я хотел было ему прервать, но Карол оказался быстрее:
-Не изменена, не модифицирована, а именно добавлена, то есть в сети она появилась в двенадцать сорок семь. И просмотрена была два раза. Первый ip-адрес неизвестен, но это именно тот адрес, с которого сайт был добавлен на сервер и просмотрен через восемь секунд спустя uploada. Второй ip-адрес – твой.
Непонятное перед этим чувство, растущее все это время в груди, мешающее дышать и мыслить, культивирующее страх и панику, наконец, приобрело размеры реальной опасности. Казалось, к ней можно было прикоснуться, потрогать, почувствовать ее вибрирующую колящим электричеством суть. До этого бессмысленная и непонятная мотивация pana Jakuba – желание получить рукопись и понять, почему его друзья погибли в автокатастрофе – представлялась хоть немного логичной, в ней можно было найти если не железные принципы холодного мышления, то, по крайней мере, необоснованную жажду осознать причину смерти близких ему людей.
Сейчас же... Новые факты не оставляли места ни малейшим иллюзорным надеждам. Хромающего мужчину в серой старой и потертой куртке и неправильно и криво надетой шапке интересует только и исключительно сам манускрипт. Вопрос лишь в одном: целиком ли рассказанная мне история состоит из лжи и манипуляции, или хоть крупица правды живет в ней. Вряд ли он стал бы выдумывать сказку, беря идеи из воздуха. Нельзя нарисовать то, чего ты никогда не видел – каким бы оригинальным рисунок ни оказался, в нем всегда найдутся хорошо известные всем элементы. Вот почему инопланетяне в фантастических или фентезийных фильмах кажутся такими ненатуральными – так или иначе, они подобны людям или другим земным животным и не особо-то отличаются от нас поведением и строением, хотя, по сути, развивались в совершенно иных условиях.
-Карол,- протянул я задумчиво,- а ты можешь проверить еще один сайт?
-Да в два счета,- согласился он, потирая глаза внешней стороной ладони. – Только скажи мне,- оторвался он от монитора и посмотрел на меня,- откуда они у тебя. Что это за Доминика и Петр?
Не зная, что ответить, я только вздохнул, защитно закрывая веки.
-Хорошо-хорошо, я не настаиваю.
Я раскрыл глаза и, поискав в карманах джинсов, протянул ему измятую карточку.
-Первый адрес,- пояснил я.
-Да вижу,- раздраженно заметил друг. – Так,- усиленно растягивая «а» проговорил он, клацая по клавиатуре с удвоенной скоростью. Не знал я вообще, что человеческое создание способно так быстро перебирать пальцами, но, похоже, хакерское времяпрепровождение доставляло Каролу настоящее развлечение.
В это время в гостинную вплыл аромат соуса болоньезе, и слюнные железы сообщили желудку, что пора есть.
-Дорогой, попробуй, пожалуйста. Как ты думаешь, стоит еще помидоры добавлять или и так нормально? – Элиза со слегка расстрепанными волосами и капельками оливкового масла на щеках, так волшебно оттеняющих слегка порозовевшую кожу, протянула аккуратно столовую ложку Каролу.
Он, не отвлекаясь от введения команд, только лишь немного отвел голову в сторону, пробуя густой ялый соус с мелко порезанными кусочками мяса.
-Прекрасно,- вынес друг вердикт. – Слегка переборщили вы с красным вином, но еще часа полтора-два, и будет то, что надо.
Элиза порозовела сильнее, чмокнула друга в шею и, радостная, вернулась на кухню.
-А мне?- спросил я расстроенно.
-Не волнуйся,- подошла ко мне Вероника, села на колени и подала ложку с соусом.
-Чудесно,- подтвердил я,- согласно давней итальянской традиции – много мяса, мало овощей.
-Ой, ты мой кулинар,- засмеялась Вера, целуя меня в шею. – Что вы тут делаете?
-Да так,- взволнованно заговорил Карол. – Новая текстовая игра вышла, как те первые по «Хоббиту» Толкиена.
-Ага,- протянула Вера. – Вина хотите?
-Может быть,- согласились мы с Каролом одновременно, и Wera вернулась на кухню. – Ух ты,- не мог я не поразиться другу. Теперь я начинаю понимать все прелести текстового режима управления компьютером. – А неприличные видео благодаря нему тоже можно смотреть?
-Если только единицы и нули тебя заводят. Так. Ну могу тебя успокоить – этот сайт абсолютно чистый. Висит на одном сервере и под одним адресом с самого первого дня появления в сети, с девятого мая две тысячи третьего. Графика и макет сайта минималистичные, код простой до безобразия, архив создавался постепенно – со дня новоселья на странице до предпоследней недели перед закрытием. Контент архива разнообразный: ранние статьи они сканировали и так и выкладывали, начиная с июня две тысячи третьего полностью переключились на текстовый формат. Никакой загвоздки тут нет, сервер не подозрительный.
-А как понять, подозрительный сервер или нет?- спросил я, потягивая глоток полусухого вина из хрупкого фужера, который Вероника принесла секунду назад.
Карол тоже сделал несколько мелких глотков и ответил с такой легкостью, будто объяснял первокласснику причину смены дня и ночи:
-Елементарно просто. Файлы, которые там хранятся – легальны и безвредны, кроме того, если логин администратора сервера – “administrator”, а пароль – “administrator”, то сразу понятно, что он ни наркотиками по сети не торгует, ни порнографию не хранит, ни не заминается перепродажей украденных номеров кредитных карт и других персональных данных. Это просто сайт местной газеты – и все. Объясни мне только – откуда у тебя эти адреса и почему ты ними интересуешься.
Он посмотрел на меня пронзительным взглядом, я бы никогда не подумал, что он способен на такой взгляд, и мне показалось, что я представляюсь ему сейчас рентгеновским снимком, таким беспомощным и незащищенным. Мне показалось, что одним только взглядом друг прочел во мне все сомнения, непонимания. Что обнаружил ту пульсирующую высоковольтным напряжением панику.
Еще глоток вина, но он вовсе не успокоил, не придал уверенности – наоборот, казалось, подпитывал это все растущее, набирающее силы чувство. Я нервно взглянул на кухню: дверь была заперта, а сквозь желтоватое матовое стекло просматривались только нечеткие силуэты.
-Пойдем,- сказал я решительно, вставая и опрокидывая в себя остатки вина. – Ты ни за что не поверишь,- прошептал я, когда все-таки вспомнил, что не хочу, чтоб Вероника узнала о panie Jakubie и его странном предложении, на которое я с такой легкостью согласился, считая, что не принесет оно ничего плохого. Теперь же мои сомнения говорили об обратном. Не может человек одновременно желать узнать о гибели друзей, отчего-то двадцать шесть лет спустя, и врать единственному человеку, способному ему помочь.
-Ты не думаешь, что туалет – слегка подозрительное место для встреч двух мужчин,- пробормотал нервно Карол, когда я затянул его в ванную.
-Вовсе не странное, если мы опрокинули на себя бокалы с вином,- заметил я, пытаясь неслышно закрыть дверь на замок.
-Ловко,- улыбнулся он и сел на угол ванной.
Опершись о стиральную машину, я, втянув в грудь воздух, рассказал ему о странном взрыве незнакомца в библиотеке, о не менее странных символах в манускрипте, о еще более странном разговоре с уже с не таким незнакомым panem Jakubem – хотя это вопрос спорный: когда незнакомец становится человеком знакомым – когда мы знаем, как его зовут или когда мы знаем, что у него в голове сидит – и о совершенно уж странной ситуации с сайтом.
-Больше всего,- заговорил друг,- меня волнует этот вопрос – что сайт был выложен за семнадцать минут до твоего выхода из библиотеки. Это, конечно, согласно твоему рассказу. За два с половиной часа можно сварганить что-нибудь такое, особенно с программой или сервисом типа What You See Is What You Get, то есть позволяющей собрать собственный сайт как конструктор, из подручных материалов и безо всякого знания веб-дизайна. Мне еще это как раз в голову пришло – слишком уж много было ненужного кода.
-Но ты же говорил, что автор страницы – специалист в своем деле.
-Я просто предлагаю варианты.
-То есть pan Jakub мог сделать что-то подобное, пока сидел в кафе?
-Не исключено. Особенно беря во внимание его осведомленность в технологических возможностях интеллигентных очков. Мы живем не в то время, когда умения пожилого человека в пользовании смартфоном – это божественное проявление гениальности. Это реальность. Да и разномастные курсы позволяют научиться чему угодно с нуля. Вопрос не в умениях или предрасположенности – только в желании.
-Да, á propos интеллигентных очков. Поможешь мне с ними разобраться?
-Jasne! Давно хотел купить себе такие, да вот очки с достойной функциональностью стоят от четырехста до восьмиста злотых. Проще купить телефон или планшет.
-Странно, он не выглядел на зажиточного. Потертая куртка и все такое...
Карол покачал головой:
-Сам же говорил: не суди человека по внешнему виду. Мало ли, может у него многотысячный счет в банке и он откладывает на поездку в Рим.
-Ну а что ты обо всем этом думаешь?- спросил я, понимая, что официально не доверяю этому человеку?
-Хочешь знать мое мнение,- заговорил Карол медленно после примерно минутного молчания. – Честно говоря, я считаю, что ты невольно стал частью какой-то аферы или мошенничества. Да, ты можешь попросту сделать эти снимки, скопировать их себе, использовать их для написания практики, а потом просто удалить изображения и отформатировать диск, и то лучше несколько раз, для пущей надежности, но у тебя никогда не будет уверенности в том, что ты можешь жить дальше спокойно.
Представь,- друг от волнения встал и начал мерять длину и ширину ванной. Четыре шага справа налево, три вдоль коридора. – Полиция может их задержать, а ты – единственный соучастник преступления, снабдивший их информацией, необходимой для совершения противозакония. У них не будет даже тени сомнения – только ты имел доступ к книге. Или, если все хорошо потечет, то сами преступники могут посчитать тебя опасным и убить. Так, на всякий случай, чтобы они спокойнее спали.
Я уже было раскрыл губы, но Карол снова опередил меня:
-Ты же все еще не думаешь наивно, что странный мужчина хочет прочитать книгу только затем, чтоб получить чувство призрачной близости со своими друзьями. Не думаешь ли ты, что спустя двадцать шесть лет человеческое создание чувствует и переживает давние эмоции так же сильно. Нет, они забываются, бледнеют, теряют экспрессивность, выразительность, стираются, наконец. Это нормально: защитная реакция, позволяющая не бояться каждый от воспоминаний страха темноты в детстве или не радоваться, теряя голову, от того, что мама в шесть лет подарила желанную игрушку.
Ты стал орудием в их руках.
-Их?- просипел я, способный выдушить из себя только это одно слово.
-Так только размышляю,- пожал плечами Карол, серыми глазами всматриваясь в меня. Только сейчас почему-то я заметил, что его серые глаза излучали особое тепло, выражали спокойствие и уверенность, в отличие от серых глаз pana Jakuba. – Почему орудие в руках мастера не решит само стать мастером иного орудия? Так сказать, создать иерархию. Было бы логично. Человеку неприятно осознавать, что кто-то им управляет, что не он сам расписывает его жизнь, а кто-то другой. История любит повторяться, поэтому твой собеседник, осознав, что не способен самостоятельно выполнить задание, рекрутирует тебя, умело сманипулировав.
-Эй, Карол, Мати, вы где? Идите в гостиную, все готово.
Мы переглянулись, отряхнулись от волнительной и неперспективной атмосферы разговора, не сговариваясь подошли к раковине и поналивали несколько пригоршней воды: я – на колено, Карол – на перед желтой рубашки.
Замок щелкнул, и мы вышли в мир, пропитанный ароматом соуса болоньезе, свежесваренной пасты и терпкого вина. В гостиной послышалась музыка начала фильма и приглушенный смех Вероники. Впервые за все наши отношения я боялся, что не услышу этот смех больше никогда.
Следующие главы: http://www.proza.ru/2016/08/01/1660