Голубочка

 
 
    
 


Она медленно со скрипом передвигалась по большой в лепнине квартире…Ноги волочились за старым отжившим телом и явно не понимали, почему им приходится периодически влезать в эти жуткие тапки с образом дракона. Огнедышащий, с кровавой пастью на чёрном велюровом фоне ,он внушал страх и трепет… Ноги противились, когда их хозяйка надевала это безобразие и старалась делать то, что называется ходьбой…Они были безупречны в своей красоте, как могут быть безупречны ноги балерин в 90-летнем возрасте. Опираясь на ходунки, Она доползала до туалета, но внутреннее содержание не могло дождаться, когда это произойдёт…поэтому происходило раньше. Она злилась, что опять не донесла ту ценность, которую накопила за день. Других ценностей у неё попросту не было. Она размазывала вязкое содержимое по стенам, пытаясь рисовать. Ей в детстве запрещали рисовать на стенах в дорогих обоях , а она так хотела! И вот теперь, ей уже никто не может запретить…


 Приходила медсестра. Она ругалась. Брызгала освежителем и смывала её рисунки до очередного раза. «Ходить, чтобы жить», - ни раз она повторяла эту истину, меряя квартиру подобием передвижения. Маршрут был разным, иногда она присаживалась, чтобы выпить глоток холодного чая  и продолжить. На это ей отводилось несколько минут  (она следила за временем, и старые, как сама хозяйка, наручные часы указывали  время ежедневной тренировки). После трудов, в кровати, Она делала берёзку, поднимая свечкой непослушные ноги. Им, кстати, это было по вкусу. Хоть иногда они возвышались над этой прозой жизни и чувствовали себя главными. Ей никто не звонил. Как-то она просто выдернула из телефона шнур, чтобы  не допекали… Она никому не открывала дверь. Ключи у неё забрали, когда однажды она впустила в квартиру цыганку, назвавшуюся медработником. Цыганка взяла совсем немного, пожалев, видимо, старушку и ушла, пожелав крепкого здоровья… Здоровье и было крепким. Она в детстве когда-то перенесла ревматизм, но годы жизни и правильное питание её так закалили, что она никогда не обращалась к врачам. Её единственным недостатком, как она любила повторять, была старость… Но тут ничего не поделаешь…Туда так просто не попасть, туда – тоже очередь… Уходить надо, но мешало здоровье. Пожелание долгих лет жизни реально стало для неё наказанием. Но она с любовью относилась к этому наказанию и её маленькими старческими радостями были две вещи: покушать и пока…ть. К ним она подходила творчески, изобретательно, успокаивая себя, что «лучше жить так, чем вообще никак». Раз в год на День Победы ей приносили подарки. Неизменно – маленькую бутылочку коньячка и набор шоколадных конфет. Когда она раньше выползала из своей квартиры на праздник, детки вручали ей гвоздики, и она с удовольствием фотографировалась с ними…К старости у неё исправился характер: она была всем довольна,  никого не обременяла своими капризами. Её ничего не волновало, она одинаково относилась буквально ко всему, почтительно равнодушно, не забывая при этом сказать усвоенное с детства волшебное слово «спасибо».


Её квартира была королевством, музеем, крепостью… Ей всегда казалось, что кто-то хочет захватить  территорию,  на которой она и только она господствует. Когда был жив муж, который буквально её носил на руках, она не работала, предаваясь  всем  удовольствиям жизни.  Мужа она не любила, но не противилась, понимая, что не иметь семью просто неприлично (ей с детства внушили то, что прилично, а что неприлично -  этим постулатам она и следовала). У неё была  тайна:  рыбья кровь! Да, да, она сама так и говорила, что у неё рыбья кровь. Ни одна слеза не скользнула по её щеке за всю жизнь, никогда она не сострадала никому, даже родным.  Её желания были её кумиром; им она приносила себя в жертву… Только комнатные цветы чувствовали её заботу и только потому, что являлись украшением жилища. Она всегда давала всем понять, что её власть над жизнью неограниченна! Если кто пытался с этим спорить, она просто его давила, безжалостно, без права на помилование… Она выносила сама вердикт. Сама была и исполнителем… Ангельски прекрасная, она вызывала восхищение мужчин, но редко этим пользовалась. Ей нравились шумные компании. Муж её боготворил, ласково называя "Голубочкой". Невысокий, полноватый, рано полысевший,  но с такими звонкими голубыми глазами и остатками волос цвета льна, он был той стеной, о которой мечтают все женщины. Два огромных в человеческий рост портрета висели в комнате: он  привёз их из Китая в 50-е годы. Он и Она. Молодые. Красивые.

 
Старость как детство преобразило её. Она стала той маленькой девочкой, которая прячет конфетки, слушает взрослых и тайком делает то, что не разрешается. Ей говорили – она верила. Верила в то, что ноги ходить будут, что она выйдет на улицу и ещё ни раз покормит голубей, что  ещё может выйти замуж в третий раз и  выглядит она  лет на двадцать моложе…Она мечтала о замужестве…в свои 90 лет, смотрела передачи «Здорово жить», где Малышева советовала престарелым женщинам  испытывать регулярно оргазм … и верила: всё сбудется, годы пойдут своим чередом обратно и время, такое беспощадное время замедлит свой ход…
Однажды  в раскрытое окно влетел голубь… Он держал в клюве ветку жасмина. Покружив вокруг хозяйки, он вылетел, выронив веточку белых с тонким ароматом цветов… Она бережно подняла её … Неужели, пора?! Пора! И душа её как птица, вырвавшаяся из клетки, полетела вслед за голубем, оставив  прошлое,   королевство, портреты в человеческий рост…


Вы видели, как  в голубом небе летела  юная душа, а рядом голубь...? У Бога - не время, Вечность;  у Бога – все живы.


- напечатана в 7 томе "Писатель года" 2018.