"Русский охотничий журнал", N8, 2016 г.
Только вчера уехали друзья-охотники. Было, аж пять человек! Отохотились нормально - все с полем! Правда, я с ними ходил только один раз - в четверг, а остальные дни сидел в доме - готовил еду и встречал утомлённых, озябших и голодных охотников... Хозяин всё-таки! А потом - своих вальдшнепов я ещё возьму. Целая неделя весеннего сезона впереди!
В первый вечер, в четверг на тягу отправились втроём: я, и два приятеля - Володя и Саша. Остальные охотники, не раз бывавшие в моей деревне и хорошо знавшие окрестности, разъехались кто куда, каждый на своё любимое прошлогоднее место.
Охотничьи угодья, куда мы направлялись, находились недалеко от деревни – минут десять неспешной езды по разбитому лесовозами грейдеру, и мы на месте. Причём, на месте "прикормленном" – целых три года я к нему подбирался, год за годом всё дальше отходя от дороги по полям и перелескам. Подбирался как азартный золотоискатель к жиле. Но, в отличие от него, я искал не золото, я искал то место, где сходятся все дороги летящих в разных направлениях долгоносиков. И нашёл!
Здесь опушка крепкого смешанного леса делает петлю, образуя глубокий «залив», уже заросший щетиной мелкого березняка. В самом центре этого мелколесного залива раскинулась пара уютных полянок, не видных со стороны – это и есть то самое охотничье «Эльдорадо». Именно туда вальдшнеп и «срывается» с углов залива, пролетая вдоль лесной опушки. Если же летит с поля, то обязательно подвернёт в уютную ложбинку. Да и из лесной просеки часто выскакивает... Короче - "перекрёсток семи дорог!" И, если уж стоишь на заветных полянках, то практически 80% летящих куличков идут «на выстреле»!
На часах десять минут девятого. Вот-вот начнётся лёт! И точно - издалека слышно, как идёт первый! Видно замечательно – плывёт, долгожданный, маленьким черным корабликом по волнам желтеющего неба! Я медленно поднимаю двустволку, но, чувствую, до меня птица не дойдёт - на пути Саша с Володей. И точно - выстрел и птица ломается в воздухе и падает на полянку. Есть первый! Володя отличился! Я кричу ему свои поздравления...
Ребята в восторге! Подбирают птицу, гомонят, но скоро затихают - это я обрываю разговор дуплетом по налетевшему кулику! Но… безбожно мажу, взглядом провожая нетронутую (Слава Богу!) птицу в дальнейший брачный полёт. Небрежно стрелял, расслабленно - так не годится! Тихо ругая себя, и стараюсь сосредоточиться, выкинуть всё лишнее из головы.
Перезаряжаю ружьё. И вовремя - уже через минуту роняю вальдшнепа, налетевшего сзади со стороны близкого леса. Вывернул он неожиданно, включил голос чуть ли не над моей головой, поэтому я достал его только вторым выстрелом в угон. Верная «ижевка» не подвела - при взмахе в раз ложится «на глаз» - можно почти не целиться! Птица бита чисто и вскоре повисла в развилке ближайшего кустика.
Гремит близкий выстрел - это Володя снял налетевшую птицу с «трассы». Слышно как она рушится в мелколесье, затем доносится треск травы и сучьев – приятель как осенний лось ломиться сквозь частокол тонких берёзок. Удачно! Вовка спешит, выкрикивает что-то нечленораздельное и, наконец, останавливается и поднимает с земли… красавца-селезня! Вот тебе – на! Он удивлен нежданным трофеем и поясняет, мол, птица шла низко, за вершинками молодых берёзок. Видно было плохо, ведь налетела она с темной стороны неба – он видел лишь тёмный силуэт. Поэтому стрелял он почти вслепую. Да, и откуда селезню взяться в лесу? Нет, конечно, - утки изредка пролетали над местом, где мы стояли, но шли они высоко, на «крейсерской» скорости и мы просто провожали их взглядом.
И тут я вспомнил, что чуть ниже по опушке, в самом конце заросшей березняком поляны, протекает ручей. Обычно мелкий и неширокий, весной он, видимо, разлился. и какой-нибудь бочажок соблазнил этого селезня для дневного отдыха. Вот оттуда он и взлетел в свой последний полёт, так и не успев набрать безопасной высоты и скорости. Ну, что же - добыча случайная, хоть и незаконная... Но, не выбрасывать же такой отличный трофей!
Не успел Володя вернуться на своё место, как на него подвернул ещё один вальдшнеп, зашедший от противоположной лесной рощи. И опять беготня по мелколесью за удачно сбитой птицей! Везёт ему сегодня! Через пару минут на полянке у ребят снова поднялась какая-то суета – стали слышны оживлённые возгласы, разговоры, сдобренные лёгким матом и заключительным синхронным криком: "Держи его!"
Оказывается, или горе-охотники недоглядели, или селезень оказался шибко хитрым, но, ловко притворившись мёртвым, он «под шумок» смотался в ближайшие кусты. Последовала дружная погоня, беглец был пойман и приведён в «надлежащее», так сказать, состояние, подобающее спокойному трофею. После чего птицу вернули в кучку дичи на полянке. Ждём дальше...
Опять знакомый низкий звук, перемежающийся звонким и резким циканьем, - с угла леса на меня идёт ещё один куличок. Первым выстрелом обнёс его, но второй лёг точно - фигура "сухой лист" была исполнена безукоризненно - дробь попала в левый бок, перебив крыло. Ну вот! И у меня пара есть.
Время почти к девяти. Слева небо ещё вполне "боевое", чистое, а вот с востока оно налилось темнотой - не разглядеть летящего куличка. Пора собираться. И в это время раздаётся ещё один выстрел - это, наконец, Саша нарушил своё молчание и отметился своим первым долгоносиком. Ну вот, все в "полем"! Ура!
Пора собираться. Перекликнувшись с затихшими ребятами, я не спеша пошёл на их полянку.
И тут, не успел я подойти к друзьям, как там вновь замелькали фонари, и послышался шум беготни по березняку. Негодующие крики вновь зазвучали среди кустов. «Что случилось?», - мой вопрос остался без ответа: все разбежались по сторонам, что-то выискивая в тёмной траве. «Ребята! Что случилось?!» - уже закричал я в голос. «Сбежал, ….!», - Володя отозвался, пересыпав свои слова отборными выражениями. Из дальнейших пояснений я уловил, что многострадальный селезень смылся во второй раз! «Ничего себе!», - удивляюсь я: «Это как же вы, охотники, мертвую птицу от живой отличить не можете?» Володя, опустив голову вниз и всеми своими повадками напоминая вставшую на след гончую, пробегает мимо меня, бормоча под нос себе что-то нечленораздельное.
Надо помочь! И я тоже присоединяюсь к поискам беглеца. Мы отчаянно топчем кусты в разных направлениях ещё минут десять, но всё безуспешно. «Хорош! Завтра придём сюда и ещё раз внимательно всё обыщем! Никуда он от нас не денется!» На том и порешили. Мы опять сходимся на выгоревшей полянке около уложенной на остатках траве битой дичи. Я присоединяю свою пару вальдшнепов. Пять куличков и сбежавший «браконьерский» селезень на троих - неплохо для такого ветреного и холодного вечера.
Заря на западе почти догорела. Мы постояли ещё немного, прислушиваясь к вечерним звукам. И, хотя кулички продолжали свои облёты где-то по сторонам, но небо уже совершенно потемнело, поэтому разглядеть что-то на его фоне просто нереально. Если, только, сам вальдшнеп не свалится тебе прямо на голову. Но, сами понимаете, надеяться на это было бы легкомыслием, и мы, выкурив по прощальной сигарете, потихоньку побрели к недалёкой машине, разговаривая и уже спокойно реагируя на "хорханье" куличков, осмелевших в темноте и рассекающих березовые перелески в разных направлениях.
Уже дома за накрытым столом мы долго с жаром обсуждали происшествие с селезнем, сойдясь в общем мнении, что «браконьерская» добыча на пользу не идёт. И пусть Володька попал в «браконьеры» поневоле, совершенно случайно, но это ничего не меняет. Вот его селезень и наказал!
Прочесав назавтра весь прозрачный березняк на сотни метров вокруг, обыскав каждое углубление в земле и под корнями, беглеца мы так и не нашли! Почему-то, хочется верить, что он, отлежавшись ночью, нашел в себе силы вернуться обратно в небо.
Очень хочется в это верить…