Весной 1997 года я с папой и мой товарищ Анатолий Кондрашов, с которым мы охотимся, благодаря случаю, с моей первой охоты, собрались поехать на весеннее открытие охоты. Надо сказать, что мой отец всегда был ярым противником весенней охоты, так как считал, что прилетев с дальнего юга на родную землю, птицы должны спокойно свить гнезда и вывести птенцов. А вот когда выводки к осени поднимутся на крыло – тогда пожалуйста, охоться.
Это его мнение изменилось когда я дал ему почитать книгу С.Т. Аксакова «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», в которой описывалось как в пошлые времена Сергей Тимофеевич охотился круглый год. И вот папа решился таки попробовать поехать поохотиться весной. А с Анатолием мы познакомились от подружились когда нам было по четырнадцать лет. То была наша первая охота в жизни. В те годы не было еще таких строгих правил и мне папа разрешал потихоньку охотиться. Это было открытие в Средне-Ахтубинской пойме. Недалеко от большого озера на котором собирались охотиться приехавшие с нами охотники, я мне показали маленькое озерко, сказав, что я буду там охотиться один. Когда я пришел туда за час до открытия, то обнаружил там незнакомого мне тогда Анатолия, у которого тоже было ружье. Слово за слово мы немного повздорили и решили пойти на стан, чтобы там нас рассудили: кто из нас прав. Придя, мы подошли к отцу. Выслушав нал, он спросил меня:
- Ты как сюда приехал?
- С тобой на машине.
- А ты? – обратился он к Анатолию.
- На велосипеде.
- Знаешь, что, -повернулся ко мне отец, - и тебе не стыдно после этого подходить ко мне с такими вопросами? Идите и охотьтесь вдвоем!
С тех пор прошло уже почти сорок лет, а мы с Анатолием, который стал моим другом, все осенние открытия встречаем вместе. Правда весной он тоже ни разу не выезжал.
В общем, маленький коллектив возник, сплотился и принял решение: ехать на весеннее открытие охоты! Понятно, что тут же возникли вопросы: где спать, как одеваться, где взять в Калмыцкой степи дрова? Я и сам до этого весной выезжал пару раз. И то каждый раз только на один день. После продолжительный дискуссий решили: спать будем в машине, а дрова возьмем с собой. А там – как уж получится. В конце концов, мы же охотники! Можем и пренебречь бытовыми условиями!
Охота как всегда открывалась в субботу утром, поэтому выезд был назначен на утро пятницы. Дней за десять до открытия у нас уже было все собрано и готово к отъезду. Но могу твердо констатировать: закон подлости существует. И в этот раз, когда в офисе оставалось только тело, а душа была уже на охоте, позвонили по работе из Москвы и сказали, что срочно надо туда приехать. Трудно описывать какое состояние у человека бывает в такие минуты. Но, что делать. Надо значит надо. Звоню и сообщаю о своей обязательной поездке папе. Он долго молчал, потом сказал:
- Управляйся как хочешь, но только попробуй к утру пятницы не быть дома!
Заверяю членов нашего вновь созданного коллектива, что вернусь до утра пятницы. С тем и поехал.
Но воистину «человек предполагает, а Господь располагает». Окончательно все дела в Москве закончил только к вечеру четверга. Чтобы окончательно не подвести своих коллег по охоте и не лишить их открытия (машина тогда была только у меня), я принимаю решение выехать домой в ночь. По моим расчетам в Волгограде я должен был бы быть рано утром. Но кто мог предположить, что как только я отъеду от столицы нашего государства на сто километров, начнется снег с дождем. Дорога вскоре стала похожа на стекло. Колонны машин в обе стороны ползли со скоростью 20-30 километров в час. А вдоль трассы в кюветах то там, то здесь стояли слетевшие с дороги машины. Их никто даже не вытаскивал. Песок, которым дорожники посыпали оледеневшую дорогу, почти сразу покрывался слоем наледи. А снег с дождем все шел и шел.
Решил ехать, сколько смогу. Хоть на чуть-чуть, но с каждым километром все равно ближе к дому. Весь этот дорожный ад закончился только в Волгоградской области километрах в двухстах от дома.
Когда к вечеру в пятницу я переступил порог офиса, то там увидел нахмуренного отца. Анатолий претензий не высказывал, а просто наблюдал за происходящей экзекуцией. Все мои отговорки, что я «как бы работал», не оказались достойными внимания. Я был «растоптан, унижен и приговорен к расстрелу», но помилован по той причине, что ехать нужно было на моей машине. «Реабилитированный и прощенный» я быстро переоделся в приготовленную для меня одежду, и мы отправились в путь.
К этому времени у меня уже пошли вторые сутки непрерывной езды за рулем. Вот уж действительно «охоты пуще неволи»!
Даже сейчас понять не могу как тогда мы сумели найти нужное нам озеро в бескрайней калмыцкой степи. Но сворачивая в одной степной грунтовой дороги на другую и проехав от асфальта километров сто, фары вдруг неожиданно высветили в темноте ночи белую ниву. Рядом с ней на брезенте расположились ужинающие трое охотников. Конечно, мы остановились и подошли к ним. Оказалось, что приехали мы абсолютно правильно. Именно туда, куда и направлялись. И даже именно к тому месту, к которому планировали приехать. Удивительно было то, что это озеро тянулось на многие километры.
Охотники нам даже обрадовались. Оказалось, что они целый день объезжали озеро, стараясь определиться с местом охоты. Самые лучшие места и большое скопление уток было как раз здесь. Только, по из словам, народу маловато, чтобы всю утку надо поднять на крыло. Поэтому посоветовали встать лагерем рядом, а на зорьке все вместе пойдем на воду. Тем более, что днем они все разведали. Мы так и поступили.
Отъехав метров на сто, мы стали лагерем. Быстро разожгли костерок и поставили чайник кипятиться. На покрывали рядом с машиной разложили нехитрую снедь.
Когда немного перекусили и выпили по рюмочке, я почувствовал, что кто-то на мои веки повесил пудовые гири, и до их окончательного закрытия, а моего засыпания времени остается не больше минуты. Поэтому попросив разбудить меня за полчаса до выхода на охоту, я залез в машину и, уютно устроившись в спальном мешке, уснул.
Разбудил меня сильный стерео храп. Открыв глаза увидел, что уже совсем рассвело. Часы показывали десять часов. Папа с Анатолием, похоже, всю ночь хорошо посидели и только недавно легли спать.
Я вышел из машины. Взору предстала довольно унылая картина: на берегах не было никакой растительности. Даже камыша. Как охотники планировали здесь делать засидки? Нигде не видно ни одной утки. Да и дальних выстрелов не слышно...
Вдали на воде показались три движущиеся в нашу сторону человеческие фигуры. Через непродолжительное время на берег вышли наши вчерашние знакомые. Они рассказали, что утром на плесе не оказалось ни одной утки. Они попробовали найти ее за камышовым островом, но и там ничего не было. За все утро никто не сделал ни одного выстрела. Разоблачившись, они сложили вещи и поехали домой.
Я начал расталкивать наших горе-охотников, которые всячески сопротивлялись и не хотели просыпаться. В конце концов мне удалось их все же окончательно разбудить. Когда позавтракали, перед нами стал извечный вопрос: что делать? Решили проехать вдоль лимана. Пока ехали то там, то здесь взлетали утки. Но взлетали далековато, да и замаскироваться было негде.
Вдалеке у берега показались две машины. Когда подъехали, то увидели знакомых охотников, с которыми не раз охотились в Волго-Ахтубинской пойме. Разговорившись, выяснили, что утка с утра неплохо летела и они от души настрелялись. У половины из них кончились патроны и они собирались уезжать домой. Поэтому, если есть желание, мы можем остаться на их месте на вечернюю зорьку и хорошо поохотиться.
Все эти разговоры сопровождались принятием горячительных напитков. Причем горячий чай пили только водители. Через некоторое время у «настоящих» охотников был готов шулюм из только что подстреленной дичи. И пошли охотничьи рассказы…
Я решил пройтись вдоль берега и посмотреть заходы в воду. За ближайшим островком камыша увидел десятка два качающихся на волнах резиновых чучел уток. Довольно далеко от берега над камышом поднимались и снова исчезали стайки разной дичи. По силуэтам угадывались чирки и кряковые утки, шилохвости и широконоски. Такое скопище разных видов живности бывает только на весенних перелетах.
Обернувшись увидел, что встав из-за стола ко мне нетвердой походкой направляется Анатолий. Вдруг его поведение резко изменилось. Он пригнулся к земле и, развернувшись, заторопился к машине. Достав из нее ружье, он быстро пошел обратно, по дороге вставляя патроны в стволы. Ничего не понимая, я наблюдал за ним. С другой стороны за ним тоже с интересом наблюдали.
Анатолий подошел к краю камыша, вскинул ружье и два раза выстрелил. Потом быстро его перезарядил и снова отдуплетил.
Только тут до нас дошло, что он стреляет по чучелам. Но поздно уже. Что сделано, то сделано. А Толя не спеша стал возвращаться к стану. Подошли мы с ним практически вместе. Сделав вид, что я не понял куда он стрелял, спрашиваю:
- В кого стрелял?
- Да, недалеко стая уток седела.
- Ну и как? Сколько сбил?
На что Толя обреченно махнул рукой:
- Ты не поверишь. Промазал. Все улетели.
И тут раздался хохот.
Смеялись все.
Смеялся даже хозяин расстрелянных чучел…