Хвост ящерицы. Часть 2. Гл. 1-6

ХВОСТ ЯЩЕРИЦЫ. Тайны русского Кёнигсберга.

В соавторстве с Виктором Хорошулиным



ЧАСТЬ II. ПОДМАСТЕРЬЕ ПРОТИВ МАСТЕРОВ


Глава 1. Фасады кёнигсбергских домов

В Калининград вновь наведалось лето. В этом году оно нагрянуло не одно, а в сопровождении своих верных спутников – косматых грозовых туч, хлёстких морских ветров и обильных тёплых ливней. И хоть говорится, что «у природы нет плохой погоды», все терпеливо ожидали от неё чего-то большего… А стоило тучам развеяться, как ослепительное солнце начинало греть землю – настойчиво, но мягко и бережно. Буйная зелень по-детски тянулась к нему, раскрывая свои объятья  теплу и свету. Природа вдохновенно оживала, расправляла плечи и от души улыбалась ласковому балтийскому солнышку. Радовалось всё живое: горожане, сложив зонты и сняв с себя надоевшие дождевики, спешили к морю и в лес, голуби с удовольствием купались в лужах, ребятишки весело резвились во дворах.
Сегодня, 10 июня, рабочий день сотрудника популярной калининградской газеты «Башня Врангеля» Матвея Хрусталёва начался в семь утра. Дольше задерживаться дома он не хотел – яркое солнце ломилось в окна и звало на улицу. Надо было успеть захватить хоть чуточку утренней прохлады. Наскоро сделав зарядку и выпив чашку кофе с бутербродом, поцеловав жену и маленькую дочурку, он отправился выполнять задание редакции. К слову, издание, в котором он работал, было довольно популярно среди калининградцев. Оно подробно и интересно рассказывало читателям об истории города и его достопримечательностях, загадках и тайнах, легендах и традициях. Много материалов газета посвящала землякам-современникам: обычным гражданам и выдающимся личностям, а также людям, жившим здесь или посещавшим наш край в прошлом. Матвей уже считался опытным журналистом – в прошлом году его статьи взбудоражили весь город. Тогда он поднял тему кёнигсбергских подземелий и тайн, которые те скрывали на протяжении пяти веков (57). Он так умело и профессионально преподнёс её читателям, что вскоре приобрёл популярность у последних, и заслужил уважение коллег в редакции. К сожалению, последние его публикации были гораздо скромнее: менее захватывающими и острыми, тем не менее, ему всегда удавалось внести интригу даже в рассказ о, казалось бы, обычном доме. «Ты далеко пойдешь, брат. Круче тебя теперь только куриные яйца! - с улыбкой говорил ему рыжеволосый дружок Вадим Филатов, работающий в калининградской телекомпании «Каскад». – А пока ты совсем не зазнался, давай попьём нашего, калининградского пива с вяленой балтийской корюшкой»!
Вадима с Матвеем связывали давние дружеские отношения, год назад им даже довелось побывать в серьёзной переделке. Тогда журналистское расследование завело наших приятелей в подземные лабиринты, где им пришлось столкнуться с необычным и коварным врагом, хорошо замаскированным и ведущим активную деятельность в «Нижнем Кёнигсберге». Только настоящая мужская дружба помогла обоим избежать неприятностей в виде огнестрельных и ножевых ранений…
К тому же, они были влюблены в одну девушку, корректора издательства «Башня Врангеля» Наденьку, особу общительную, oчeнь oбязатeльную и oстpoумную. Она обладала определенной харизмой и любила быть в цeнтрe внимaния, но, нecмотря на то, что постоянно притягивала к себе взгляды парней, превыше всего ценила семейные отношения. Так получилось, что она вышла замуж за Матвея. Хотя, предложи Вадим ей руку и сердце первым, всё могло бы повернуться иначе… Ведь женщина - как кроссворд, для разгадывания которого уходит, порой, целая жизнь… Филатов воспринял этот «удар судьбы» философски: вздохнул, состроил весёлую гримасу, а вечером… напился.
Нынешнее задание Матвея было следующим: написать репортаж о домах с красивыми или необычными архитектурными украшениями фасадов. Основное внимание уделялось, разумеется, старым немецким постройкам, ведь современные здания, как правило, лишены индивидуальности и изящества. Любопытных в данном плане домов было достаточно много, поэтому, весь вчерашний день журналист провёл в поездках по родному городу, выбирая наиболее интересные объекты. Вечером он анализировал отснятые материалы.
- Где ты их сделал, милый? – спросила Наденька, с интересом рассматривая снимки. Сама она находилась в отпуске по уходу за ребёнком, но продолжала выполнять свою работу дома, получая задания по Интернету. На некоторых фотографиях просматривались фигурки женщин с детьми, на других проглядывало лицо рыцаря, на третьих – непонятные гербы, эмблемы и надписи…
- В Октябрьском районе. Побывал на улице Тихоненко, Сержанта Мишина… Был и в Центральном районе, на улице Коммунальной тоже есть, к чему присмотреться…
- Поезжай к Верхнему озеру, – посоветовала супруга. Я давно заметила: там дома с прекрасными фасадами! Такие симпатичные беленькие барельефы над крылечками… Пройдись по Пролетарской, оглядись…
- Умница ты моя… - Матвей обнял жену. – Как же я сам не догадался?
Словом, сегодня его путь лежал к западной части Верхнего озера, или пруда, который ещё крестоносцы в далёком 1270 году соорудили для обеспечения себя рыбой, перекрыв плотиной течение небольшой речки. Впрочем, о самом озере Матвей писал уже не раз.
Быстрым шагом бывший морской пехотинец преодолел расстояние от Ленинского проспекта до популярнейшего места отдыха горожан минут за двадцать. Конечно, можно было бы взять с собой жену и дочку Лизоньку, получилась бы прекрасная прогулка, но Матвей решил, что в одиночку он сумеет осмотреть больше домов, нежели со всей семьёй и детской коляской впридачу. К тому же, не надо путать тихую семейную прогулку с журналисткой работой – беготнёй и поиском.
Сразу за фортом, граничащим с Центральным рынком, потянулись тенистые участки – вдоль дороги росли высокие раскидистые липы и каштаны. Здесь под мостовой проходил подземный тоннель, по которому вода из Верхнего пруда стекала в ров старого крепостного укрепления. По другую сторону рва была настоящая роща – тоже излюбленное место отдыха горожан. На берегу пруда сидело несколько рыбаков, наслаждаясь тихим летним утром. Лёгкий ветерок освежал воздух.
Вадим пошёл дальше. Слева уже начинались дома – двух-трёхэтажные особняки, справа – нежилось в дымке озеро. Дороги уже были оживлены – машины сновали туда и сюда, гремели трамваи. Вскоре журналисту понадобился фотоаппарат – в этом месте каждый дом мог «прихвастнуть» вычурной архитектурной диковинкой. В небольших двориках играли дети, о чём-то судачили на лавочках старушки. Но никто, разумеется, ничего не знал о бывших жильцах своих домов, о том, кто их строил и что означают те или иные элементы фасадов – скульптуры, надписи, эмблемы или символы. «Как для чего? – обычно переспрашивали старушки. – Для красоты, конечно. А что, разве не красиво? Это у современных домов нет ни украшений, ни своего лица… Наштамповали коробок, только по номеру и отличишь…» 
Следуя дальше, Матвей очутился возле парка отдыха «Юность». Сюда шло ответвление от Верхнего пруда, образовывая ещё одно небольшое озерцо, на берегу которого издавна стояли карусели, колесо обозрения, с которого открывался удивительный вид на город, и лодочная станция. Перейдя через мост, журналист свернул направо и стал исследовать северные окраины Обертайха (59).
Прохожие с любопытством смотрели на парня, обвешенного фотоаппаратами, думая, наверное, что перед ними турист, количество которых в Калининграде с каждым годом становилось всё больше. Действительно, в древнем приморском городе было, на что посмотреть. Жаль, конечно, что бывший центр Кёнигсберга практически полностью был уничтожен английской авиацией во время войны, зато в других местах старые немецкие здания продолжали покорять своей строгой и неброской красотой.
На улице Тельмана, в бывшем районе Марауненхоф, домов, украшенных изящной лепниной, было немало. Новые хозяева, восстанавливая старые постройки, старались сохранить всю символику и геральдику прошлых лет. Возле здания, на фасаде которого висела небольшая табличка, испещрённая полуразличимыми знаками, стояли три машины. Матвей поймал себя на мысли, что он в первую очередь обращает внимание на фасад дома, а не на окружающую его обстановку. Вдруг обшарпанная входная дверь открылась и из дома вышли двое мужчин в светлых рубашках. Одного из них журналист знал – это был следователь ОВД Ленинградского района майор Иванушкин Сергей Васильевич. С ним бывшему морпеху, тоже довелось изрядно полазить в прошлом году по подземным ходам «Нижнего Кёнигсберга». Иванушкин и два его оперативника тогда очень помогли журналистам, вскрыв чудовищный заговор людей, грезящих реваншем за Вторую мировую войну (59). Впрочем, это - дело прошлое… Однако, после того случая Матвей, начал потихоньку делать наработки для будущего романа на эту тему, хотя с него и взяли  подписку о «неразглашении». 
- Матвей? – Иванушкин сразу узнал журналиста. С той поры, как произошли нашумевшие события прошлого года, они встречались частенько и всегда общались по-дружески. – Ты как тут оказался? Неужели пресса уже что-то пронюхала? Ну, и чутьё!..
- По долгу службы, товарищ майор, - неопределённо ответил тот, уловив в вопросе следователя некоторую досаду. - А у вас есть что сообщить прессе? – попробовал он поймать следователя на слове. - Раз вы тут, значит... «кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет…» - пропел он строку известной песенки.
- Это - журналист Матвей Хрусталёв, – представил молодого человека своему коллеге Иванушкин. – Тот самый, из «Башни Врангеля». Он ничего лишнего не скажет и не напишет. Проверенный человек, - доверительно добавил он.
Журналист почтительно склонил голову. Спутник Иванушкина тоже приветственно кивнул.
- Это - подполковник Сунцов из городской прокуратуры… И всё-таки я не поверю, чтобы ты тут оказался случайно, - Сергей Васильевич подошёл к Матвею, пожал ему руку. – Как дела дома? Как Надя и дочка?
- С ними полный порядок. Васильич, я действительно здесь по другому вопросу. Меня интересуют фасады зданий… Архитектура, лепнина, скульптуры-барельефы…
- Давай, зайдём внутрь, – майор взял Матвея за локоть. – Будет тебе новая тема. Там, брат, такой барельеф, который тебе и в страшном сне не приснится!
-  Боже, - произнёс Матвей. – Такое чудесное утро… Всё так хорошо начиналось…
Пахнущий котами тёмный подъезд приветливо распахнул им свои ободранные и скрипучие двери… Поднявшись по деревянным ступеням, они вошли в квартиру на первом этаже. Тесная прихожая, узкий коридор в гостиную. Тут уже суетилось несколько человек.
- Это - эксперты. Исследуют труп. Тебе туда соваться незачем. Лучше оглядись…
Матвей посмотрел по сторонам. Сразу бросались в глаза висящие на стене часы, вокруг которых располагались таблички со странными письменами и символами. Среди них были пяти- и шестиконечные звёзды, циркуль с угольником и глаз, светящийся в пирамиде, так называемое «всевидящее око»… Под самым потолком висели изображения орла, расправившего крылья, человеческого черепа, раскрытой книги с глобусом, сопровождаемые какими-то подписями на незнакомом языке.
- Знаки масонов, – определил журналист.
- Настоящее масонское гнездо, – подтвердил Иванушкин. – Я бы сказал, их штаб-квартира. Причём, действующая.
- Никогда не слышал о масонах в Калининграде, – опешил Матвей. – А труп чей, хозяина дома? Масона?
- Похоже, что да. Дальнейшее подскажет следствие. Ты, конечно, захочешь, чтобы мы держали тебя в курсе дел?
- Было бы чертовски интересно! – Матвей облизал губы. – Но навязываться мне бы не хотелось…
- Да о чём ты, дружище? Я уже привык постоянно выручать вашу братию. Как вспомню, через что нам пришлось пройти год назад… Что там у вас, ребята? – обратился он к сотрудникам полиции. – Осмотр помещения закончили?
- Да, - отозвался молодой человек в гражданской форме. – Особый интерес вызвал подвал. Дверь в него, кстати, была открытой. Так вот. Там, в подвале, организован целый архив! Три сундука с документами! Некоторым из них, на первый взгляд, более двухсот лет!
- Готовьте опись и акт об изъятии сундуков. Отвезём содержимое на экспертизу. Возможно, она поможет ответить на массу важных вопросов… Что удалось выяснить на данный момент, Денис?
- Убитый, гражданин России, Николай Васильевич Храмов, 1948-го года рождения. Находился дома не один, а в компании с человеком, с которым они вместе выпивали. Можно сказать, с близким знакомым. Пили «Кальвадос»… Затем хозяин спустился вниз, в подвал, видимо, за документами. Достал он их или нет, это нам не известно. Но когда вылез из подвала, то тут же получил удар заточкой в область печени. Так и рухнул на пол возле открытого люка… Убийца стёр отпечатки с рюмки, со стола и дверных ручек… И - был таков. Смерть наступила часа четыре назад… Подробности узнаем после вскрытия…
- Камера видеонаблюдения в доме имеется?
- Имеется, – ответил другой член следственной группы. – Похоже, наш гость засветился на ней…
- Это уже лучше, – ответил Иванушкин, потянувшись за сигаретой. – Вот видишь, Матвей, в масонской семье возникли разногласия… Это на них не похоже… Возможно, кто-то бросил вызов могущественной организации…
- Васильич, а можно будет мне… потом… покопаться в этих бумагах? Чертовски интересно! – прошептал Матвей. – Это же очередная сенсация! В Калининграде – штаб-квартира масонской ложи! Убит хозяин квартиры!.. В подполе обнаружен архив тайной организации, весьма вероятно, что похищены некоторые важнейшие документы!..
- Погоди-погоди, - остановил Матвея Иванушкин. – Я постараюсь сделать тебе допуск к этому архиву, помня наши прошлогодние приключения. Но, много ли там интересного – никто не знает. Возможно, эти документы уже оцифрованы, и вся база данных хранится у кого-то в электронном виде в виде обычного файла… Может, там малозначащая переписка между членами ложи или, скорее всего, протоколы заседаний. Не факт, что это выведет нас на убийцу. Но информация с видеокамеры нам обязательно поможет!
- Я не про убийцу! Мне бы хотелось вынести на свет именно тайную жизнь масонской ложи!.. Чем она занималась все эти годы, какие у них планы… - начал горячиться Матвей. – Ведь это моя работа, в конце концов!
Они вышли на улицу. Чуть поодаль серебрилась водная гладь, перед глазами мелькали автомобили, спешащие выехать на улицу Александра Невского. Омытая дождём листва молодых лип, казалось, просвечивалась, добавляя в общую цветовую гамму неожиданные полутона. Невидимые птицы пели свои песни, приветствуя наступивший день. 
- Ты слишком много хочешь, Матвей, - следователь закурил сигарету, лицо его стало серьёзным. – Деятельность масонов настолько засекречена, что постороннему узнать об их планах и влезть в их жизнь… невозможно. Да и небезопасно. Впрочем, о них немало написано. В том же Интернете полно информации про «вольных каменщиков». Вплоть до того, как самому стать масоном. Но, насколько это правдиво – никто не знает. Вообще, о действующей масонской ложе в Калининграде я тоже впервые слышу. А вот раньше тут для них было раздолье…
- А сами-то вы что думаете? – спросил Матвей. – Что могут делать масоны в России, в Калининграде?
- Ну, во-первых, есть у нас официально зарегистрированный масон. Точнее – главный масон России. Это - Андрей Богданов. Есть главные масоны городов… Москвы, Санкт-Петербурга… Наверное, есть такой масон и в Калининграде.
- Стало быть, масонство существует в нашей стране и это официально признано?
- Да, это самая закрытая организация в мире. Ей приписывают несметные богатства, тайные заговоры, разжигание войн, свержение правителей и революции… Официально, сейчас в России действуют около четырёх сотен масонов. Но, думаю, на  самом деле их гораздо больше… Есть у нас, Матвей, специальная служба, - понизил тон Иванушкин, – которая плотно занимается масонством. Вот с кем было бы интересно поговорить. Пожалуй, я помогу тебе организовать встречу с экспертом по делам масонов. Только ты уж не очень докучай ему своими вопросами. Помни: не всё, что этот человек знает, он может рассказать тебе. Это - первое. И второе – его сведения – не есть истина в последней инстанции.
- А когда, Василич?..  - взмолился журналист. - С меня – ужин в хорошем кафе! С шашлычком и коньячком! Только организуйте встречу!
- Да ладно тебе, – усмехнулся майор. – Позвоню, договорюсь. Думаю, что он не откажет. Особенно «золотому перу» «Башни Врангеля»!

Точно в час дня, к самому началу обеда Матвей появился дома. Он летел туда, словно на крыльях, потому что уже успел соскучиться по своим девочкам. «Да, уют - это не только чистый пол и удобная мебель, - думал он дорогой, - самое главное в нём - тёплые отношения в семье. Потому что там, где царит любовь, мир и согласие, там всегда уютно. Наконец-то я понял, что только семейное благополучие может сделать человека по-настоящему счастливым…»   
- Как поживает наша принцесса? – шёпотом спросил он, видя, что дочь уложили спать.
- Прекрасно, - ответила Наденька, устраиваясь в объятиях супруга. – Сегодня вовсе не плакала. Тянет ручки, улыбается. Она такая забавная… Кушать будешь, Матвей? Я окрошку приготовила.
- А как же! – повеселел журналист. – Кстати, на Тельмана встретил нашего друга Иванушкина.
- Да что ты! И как он?
- Как всегда. Расследует очередное преступление. Чрезвычайно занят…
- Заглянул бы к нам. Ты не забыл его пригласить?
- Забыл, - смутился Матвей. – Я как раз просил его свести меня с одним человеком. Может получиться интересная статья…
- Вот, только о статье и думаешь. А нет, чтобы посидеть с хорошим человеком, вспомнить былое… Он ведь и мой знакомый тоже.
- Я обязательно его приглашу, любимая, – улыбнулся Матвей, крепче обнимая жену. – Просто в тот момент всё вылетело из головы. Искал барельефы, обнаружил масонский дом, а в нём – труп. И сразу светлый день померк, вот только сейчас вновь стало легко и светло, когда домой пришёл и тебя увидел.
- Ну, хоть материал собрал?
- Собрал, - кивнул головой Матвей. – И снимков много сделал. Сейчас пообедаю и сразу начну писать! Окрошка в такой день – самая лучшая еда! Ты просто умница, Наденька! И я тебя очень люблю!
- Давай, мой руки и садись обедать…, - жена ласково подтолкнула супруга к ванной.
А уже вечером телефон Матвея дал о себе знать.
- Меня зовут Горчаков Николай Владимирович, – послышался незнакомый голос из трубки. – Как мне передал Иванушкин, вы хотели со мной поговорить…
- Да-да, - обрадовался Матвей. – Где и когда мы с вами могли бы встретиться?
- Если вас не затруднит, то прямо сейчас. Приезжайте к зоопарку. Увидимся через полчаса у входа. Я вас узнаю.


Глава 2. Прогулка по масонским местам

Примерно в восемь часов вечера Матвей был у зоопарка. Он торопился, поскольку считал, что в ведомстве, к которому принадлежит господин Горчаков, уважают точность и не любят опозданий. Едва он оказался возле ворот излюбленного калининградцами места отдыха, как к нему подошёл высокий, полный господин в светлом летнем костюме, с зачёсанными назад тёмными волосами. Под его глазами обозначились небольшие мешки с прожилками сосудов, что говорило о не совсем здоровом образе жизни этого человека. На вид ему было не менее пятидесяти лет.
- Здравствуйте, Матвей.
- Здравствуйте, Николай Владимирович.
- Вы хотели что-то узнать о масонах, Матвей?
- Да.
- Вы на машине?
- Нет.
- Тогда садитесь в мою. Я отвезу вас на Нижний пруд, поскольку именно там, в его северной части прежде находились масонские ложи. Это самое таинственное место во всём Калининграде, - усмехнулся он. – К тому же, там тихо и нашей беседе никто не помешает.
- Прежде всего, я хотел бы поблагодарить вас за то, что не отказали мне во встрече, - промолвил Матвей, садясь в «Субару» Горчакова. – Мне почему-то кажется, что у вас дефицит свободного времени…
- Вы правы, - ответил Николай Владимирович. – Со временем действительно туговато, - он завёл двигатель. – Но сейчас у меня появилось небольшое «окошко» в рабочем графике. Итак, что вас конкретно интересует, Матвей?
- Есть ли в Калининграде масонская ложа? – тут же задал вопрос тот.
- Есть. Она существует с июня 2002 года.… Её название –  «Под тремя коронами». Сейчас она насчитывает около сорока членов... Ложа была возрождена совместными усилиями московских масонов при поддержке братьев из Ганновера и Данцига... Извините, я оперирую старыми названиями городов, так мне привычнее… В этом деле участвовала и ложа «У мёртвой головы и Феникса»... Вы курите, Матвей?
- Нет.
- И правильно поступаете, - продолжил рассказ Горчаков. – Действующие ложи разбросаны по всей стране, - Николай Владимирович достал сигарету. – С вашего позволения, я закурю, - он опустил стекло со своей стороны. – И работают они в таких городах как  Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Калининград, Воронеж, Краснодар, Магнитогорск, Саранск, Пермь, Нижний Новгород, Сочи, Челябинск… Что, не знали? – усмехнулся он и притормозил у пешеходного перехода.
- Нет, не знал… Чёрт возьми, но ведь это – вся Россия!... И, значит, где-то есть центр российского масонства?
- Конечно, есть, - Горчаков свернул к Центральной площади. – Это - Великая Ложа России. Она была учреждена на своей первой ассамблее, 24 июня 1995 года в Москве. Если вам интересно, то её учредителями выступила Великая национальная ложа Франции. Она же стала для неё материнской. И плюс четыре ложи, ранее существовавшие на территории нашей страны. Их названия: «Гармония», «Лотос», «Астрея», «Гамаюн». Все они вошли в состав Великой ложи в ходе её учреждения. Первым великим мастером Великой ложи России был избран Георгий Дергачёв.
- Девяносто пятый год, - задумчиво произнёс Матвей. – Более двадцати лет назад… Тяжёлые тогда были времена…
- Да. Развал огромной страны, обилие разного рода пророков и мессий, иностранные советники при президенте, курс на Запад, спаивание обнищавшего и разуверившегося населения и навязывание чуждых  России «ценностей»… Самое лучшее время для учреждения масонских лож.
Горчаков свернул на Пролетарскую, затем выехал на улицу Сергеева, сбавил скорость и стал высматривать место для парковки. Из динамиков тихо шелестел голос солиста рок-группы «Че Гевара»: 

…Я в странствиях открыл три вещи:
Всегда находит, кто искал,
Что дорог золотник, хоть мал,
И не всё – золото, что блещет...

- Значит, масонство в России возродилось… - спросил Матвей.
- Увы. Когда угасает патриотизм, набирает силы масонство. В прошлом году численность Великой Ложи составила примерно 800 человек, объединённых в 35 действующих лож, причём, находятся они как на территории России, так и за её пределами. Сейчас великим мастером Великой ложи является Андрей Богданов. Личность весьма тёмная и неоднозначная...
- Но зачем нам это? – воскликнул Матвей. – Насколько я знаю, масонство – чуждо России, её духу, интересам и традициям! Ведь мы не выжимаем лимон, когда хотим получить томатный сок?
- И опять вы правы, Матвей, - с грустью в голосе ответил Горчаков. – Видите ли, масонство в России — это особое явление общественной жизни. Оно охватывает период истории от начала XVIII века и по наши дни. Прежде русское масонство преследовало гуманистические и просветительские цели, уделяло значительное внимание этическим вопросам. Фактически оно представляло собой духовное сообщество людей, объединённых стремлением способствовать процветанию России и просвещению людей, живущих в ней. Во времена Елизаветы и Екатерины – очень достойная цель! Но, в тайных кулуарах рождаются и другие, совсем не бескорыстные планы…
- М-да, - вздохнул Матвей. – Ничего, если я запишу нашу беседу на диктофон?
- Записывайте, - ответил Горчаков. – Уверяю вас, ни одной тайны масонов я вам не открою, - он усмехнулся. – Вы знаете, можно отследить разные течения в масонской среде, возникшие за эти столетия… В зависимости от взглядов создателя той или иной ложи, разрабатывались свои принципы и системы. Можно сказать, что первоначально существовала Елагинская система, названная так по имени Ивана Перфильевича Елагина (60). Он объединил разрозненные ложи в единое целое. В начале 1770-х годов альтернативной Елагинской системе лож, стала «Шведская» или «Циннендорфова система», основанная приехавшим в Россию из Берлина бывшим гофмейстером Браунгшвейгского двора Рейхелем.
- Как масон, так - иностранец! – воскликнул Матвей.
- Неудивительно. Это их, западное изобретение… Которое, тем не менее,  прижилось и у нас. Но в 1822 году Александр I издал указ об уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ. Издал, можно сказать, «скрепя сердце». Ведь и его воспитатели, и близкие люди - все были масонами. И сам он - тоже. Ложи были закрыты. Но в 1905 году они вновь «восстали из пепла». Прежде всего, «расстарались» ложи Франции. Под их эгидой учреждаются первые братства в Санкт-Петербурге и Москве. Так возникли «Возрождение» и «Астрея», а также  ложа «Феникс», которая была открыта в двух городах – Москве и Санкт-Петербурге.
- Насколько многочисленны они были? – спросил Матвей.
- Эти организации были немногочисленны. Так, в ложах «Возрождение» и «Астрея» насчитывалось всего 94 масона. Работали они по Шотландскому уставу. Филиалы Великой ложи Франции проработали до 1917 года и после революции были запрещены.
- Разумеется, в советские времена об этих ложах и речи быть не могло, – предположил Матвей.
- Да. Но, перед распадом Советского Союза масонство вновь заявило о себе. 
Они вышли из машины и направились к Нижнему пруду.
Сегодняшний благопристойный вид водоём приобрёл не так уж давно - лишь в девяностых годах. До этого времени в народе он носил название «Тухлое озеро», а его окрестности были обиталищем мальчишек из близлежащих домов и асоциальных личностей. Тут постоянно распивали спиртное и дрались. Берега бывшего Замкового пруда густо поросли ивами и орешником. Затем, в связи с возведением на месте бывшего Королевского замка огромного, аляповато-монументального Дома Советов, территорию вблизи «памятника социализму» начали облагораживать. Водоём очистили, берега укрепили и соединили аккуратными мостами, проложили пешеходные дорожки. Теперь пруд стал излюбленным местом для прогулок калининградцев.
- В 1990 году, - продолжал Николай Владимирович, - с посвящением первого в нашей новейшей истории масона, началось возрождение этого движения в России. На следующий год в Москве, под эгидой Великого востока Франции была открыта первая масонская ложа. Всего таковых «родилось» шесть: «Северная звезда», «Свободная Россия», «Девять муз», «Северные братья», «Полярная звезда», «Москва». Это происходило в течение семи лет. С 1991 по 1993 годы Великая Ложа Франции открывает три новых филиала: «Николай Новиков», «Сфинкс», «Лютеция».
- Опять Франция, - пробормотал Матвей. – Что им, своих лож не хватало?
- А, это - интересный вопрос... Таким образом, Запад начал «проникать» в Россию... Причём, подобно острому кинжалу! Итак, с 1992 года начинает открывать свои дочерние ложи и Великая Национальная Ложа Франции. За год были созданы четыре братства: «Гармония», «Лотос», «Новая Астрея» и «Гамаюн». Впрочем, часть лож были закрыты, а некоторые перешли в Великую Ложу России. Все последующие филиалы открывались уже под её юрисдикцией.
От озера веяло прохладой, пахло стоячей водой и тиной. Пришедшие на «вечернюю зорьку» рыбаки, уже забросили свои снасти и увлечённо наблюдали за поплавками. Изредка на поверхность воды из глубины вырывались пузырьки, время от времени плескалась рыба. Белые лебеди с достоинством плавали у самого берега и, грациозно выгибая длинные шеи, угощались брошенным им хлебом. Красавец селезень довольно эмоционально «беседовал» о чём-то со своими уточками… Матвей хлопнул себя по шее - комары начали свою охоту.
- И что же, все они направляют свою деятельность на просвещение? Не слишком ли озабочены французы проблемой нашей… низкой, по их разумению, культуры и морали? Не кроятся ли тут какие-нибудь иные интересы? – спросил Матвей. – Извините, но я не верю в их исключительно гуманитарно-просветительскую миссию…
- Вот она, бывшая улица Хинтертрагхайм, - вместо ответа произнёс Горчаков, очертив взглядом пространство вокруг себя. – Излюбленное место кёнигсбергских масонов. Когда-то здесь стояли их дома и штаб-квартиры. Тут они прогуливались по бережку… Вы знаете, Матвей, что в Кёнигсберге действовали три ложи: «Три короны», «К мёртвой голове и фениксу» и «Иммануил»?
- Вот теперь знаю…
- Почти все известные кёнигсбержцы, Матвей, являлись масонами: купцы, профессора, чиновники, даже священники. Кроме них – многие офицеры и значительная часть поместного дворянства. Примечательно, что именно в масонстве впервые удалось преодолеть старые сословные различия. И всё же, масонские ложи являлись закрытыми сообществами, которые сами выбирали своих братьев… Вот сюда в 1817 году перебралась ложа «Три короны»… Она возникла из Андреевской ложи, в которую входили русские офицеры, после того, как наша армия вошла в Кёнигсберг во время Семилетней войны.
- Русские офицеры были масонами?
- Большинство членов ложи были русскими офицерами. Есть свидетельства, что сам Александр Суворов тоже побывал на их собрании в 1761 году. В это время его отец, Василий Суворов, был генерал-губернатором Восточной Пруссии.
- Александр Суворов? Масон? Вы ничего не путаете?
- Ну, это – скорее, такая версия. Будущий великий полководец был там всего один раз, в январе 1761 года. Больше в Кёнигсберге он не появлялся. Его имя, как члена ложи, хранилось в архивах ещё три месяца. Так и было записано: Oberleutnant Suworow.
- Но это по-немецки  - старший лейтенант, или поручик!
- Видимо, ошиблись. Перепутали. Тогда он был подполковником. А по-немецки подполковник – Oberstleutnant. Правда, похоже?
- Правда. И что же он там делал?
- Это никому не известно, - пожал плечами Горчаков. – Но вряд ли Суворов являлся истинным масоном. Он был глубоко верующим, православным человеком и патриотом своей страны. Как он сам говорил, «я – природный русак»! А туда он заглянул, разве что, из любопытства, чтобы отдать дань тогдашней моде… Правда, ему сразу присвоили высокий чин «шотландского мастера», но за что?.. Вот вам ещё одна загадка здешнего масонства…
Они спустились к берегу. По асфальтовой дорожке прогуливались горожане, кто-то совершал вечернюю пробежку, иные катались на велосипедах. С южной оконечности пруда, там, где находилось кафе, доносилась музыка. И вновь это была популярная группа «Че Гевара»:

…Я в жизни видел много чудаков, 
Чьей целью было – обогнать друг друга.
Они напоминали рысаков,
Несущихся по замкнутому кругу…   

- Все эти ложи, Матвей, занимались общественной деятельностью…
- Но вы так и не ответили на мой вопрос об их реальной миссии… - напомнил Горчакову журналист.
- Я помню, - тот бросил окурок в урну. – И вполне поддерживаю ваши подозрения. России органически чуждо масонство. Немало вреда масоны нанесли России, находясь в действующей армии во время Семилетней войны. И хоть они сейчас прикрываются благочестивыми лозунгами, основная их цель – изнутри подорвать единство нашей страны, вызвать недовольство среди населения, спровоцировать неповиновение властям, бунты и кровопролития. Масонство – это подлый и точно выверенный удар Запада по нашему укладу жизни, по нашим традициям, нравственности и духовности. Это - замаскированная и страшная диверсия против нашего государства...
- А как вы считаете, Николай Владимирович, среди российских масонов есть известные люди, например, политики?
- Наверняка есть. Но их имена держатся в секрете, - усмехнулся тот. – Как говорили мудрецы, глубокие реки текут неслышно. Однако, многим ошибочно приписывается членство в масонах, другие работают на братство, но сами не масоны…. Это, кстати, происходит уже не первое  столетие.
- Значит, настоящих имён масонов мы так и не узнаем?
- Их имена всегда и при всех обстоятельствах вне разглашения. Сам масон имеет право раскрыть своё имя, но, заметьте, Матвей, -  только своё! Сейчас кому только ни приписывают масонство – и Ельцину, и Горбачёву, и Немцову, и современным политикам! Не стоит верить непроверенным слухам…
- Я читал, что масонство изначально придумали евреи…
- Я тоже слышал нечто подобное. Впрочем, это - неважно. Настоящее масонство не знает национальностей и терпимо к любой конфессии. Членом ложи может быть и христианин, и мусульманин, и иудей. Главное – верить в Высшие силы!
- Говорят, за каждым крупным заговором стоят масоны. Множество потрясений, как в Европе, так и в России или Штатах – их рук дело…
- Так оно и есть, Матвей. Но, политика закрытости, разветвлённая сеть агентов, многовековая история - всё это располагает к тому, чтобы свалить на масонство всевозможные тайные заговоры. Немалая часть из того, что произошло, обошлась без них… Хотя, они тоже приложили свою руку к основным мировым катаклизмам. С ними нужно быть предельно осторожными. Тот же Богданов, кто он? У него только фамилия русская… И для чего ему защищать интересы России? Но какие цели он преследует? Думаю, масонство решает глобальные политические вопросы. А благотворительность – это песня для простаков, красивая вывеска…
Они обошли вокруг Нижнего пруда, наслаждаясь летним вечером. Матвею даже на мгновение показалось, что в лучах закатного солнца вдруг возникли ухоженные особняки, которые красовались здесь до страшного августа 1944 года. И в этих особняках обсуждались важные вопросы, а также планировались мероприятия, касающиеся финансовых, политических и военных акций, решались судьбы людей, городов и целых государств…
- Какая красота вокруг, - произнёс Горчаков. – Вы знаете, Матвей, масонство породило множество легенд, слухов и сплетен, в том числе и комических… Вообще, историки утверждают, что первые ложи появились в Англии ещё в XIV веке и объединяли они действительно каменщиков. Это был, если хотите,  своеобразный средневековый профсоюз. Представьте, что в жёстких условиях осёдлости для крестьян и ремесленников, иначе говоря, где родился - там  живи, и работай, и выплачивай подати своему господину, королю и церкви, существовали цеха строителей, за которыми признавалось право на вольное перемещение. Каменщики переезжали из города в город, чтобы строить замки, дворцы, кирхи, соборы... А для того, чтобы отличать «своих», настоящих членов строительного цеха или «братства каменщиков», от «чужих», то есть тех, кто каким-либо образом «примазался» к ним, придумывались тайные знаки, пароли, символы и особые ритуалы.
- Я думаю, в те времена это было действительно важно… Но потом ситуация изменилась, раз в ложи начали вступать совсем не строители.
- Европейские аристократы в большинстве своём откровенно бездельничали. Они потянулись в масоны по разным причинам, но, в основном, за развлечениями и острыми ощущениями. Одних привлекал покров таинственности, других - развесёлые пирушки в исключительно мужской (женщин в масоны не принимали) компании. Кое-кто из знатных особ имел желание возглавить масонские ложи, чтобы потом использовать их в своих интересах. Дворянам, из менее знатных, льстила мысль о том, что они являются «братьями» более богатых и важных персон... Поэты и художники, учёные и скульпторы могли рассчитывать на финансовую поддержку со стороны состоятельных членов ложи…
- Да, получился такой «симбиоз», -  усмехнулся Матвей. – Где каждый помогает каждому…
- Как говорят сами масоны, «наша миссия в этом мире – стать достойными гражданами, соблюдая высочайшие моральные принципы, важнейшими из которых являются равенство, милосердие и честность»…
Мимо собеседников прошла семейная пара, ведя слегка поскрипывающую коляску. Молодой парень, что-то эмоционально, слово за словом, «вколачивал» в сотовый телефон, а его спутница, одной рукой толкая перед собой коляску, в другой держала помаду и водила ею по своим губкам. Почувствовав на себе любопытный взгляд незнакомых мужчин, она фыркнула и отвернулась, гордо задрав подбородок… «Как там мои девчонки?» - подумал Хрусталёв, провожая это семейство глазами.
- А затем, – продолжал Горчаков, – в Европе наступил век Просвещения. В закрытых кругах древних строителей стали прорастать идеи справедливости, равенства и братства. Стали обсуждаться идеи передела общества на новой, более разумной основе. А вот об этом говорить открыто было совсем небезопасно. В Европе начались гонения на масонов: папа римский Климент XII объявил: членство в масонах несовместимо со званием католика!
В Англии, Матвей, масонов обвинили в союзе с Антихристом, что, в общем не ново, если вспомнить тамплиеров… Кроме того, утверждали, что их закрытые собрания на самом деле являются разнузданными гомосексуальными оргиями… В Голландии на масонов накладывали непомерные штрафы, а в Швеции и Швейцарии – их даже пытали с целью выведать имена других «братьев». Кстати, как можно узнать масонов… Существует любопытная легенда… По одной из версий, член масонской ложи Моцарт был отравлен, потому что в своей «Волшебной флейте» раскрыл некоторые масонские тайны. Кстати, масоны очень любят это произведение. Когда «Волшебную флейту» исполняют в Венской опере, во время арии Мастера, как правило, несколько десятков человек в зале встают – это и есть масоны.
-  Я слышал, что у масонов есть тайные знаки, по которым они могут распознать друг друга при встрече…
- Существует немало тайных, строго засекреченных масонских знаков, которыми «братья» могут обмениваться друг с другом. Один из них – образующие круг большой и указательный пальцы. Другой знак – вытянутые указательный палец и мизинец. Это хорошо показано в одном телевизионном репортаже по РЕН ТВ. Обама и другие крупные американские воротилы политики и бизнеса, словно специально демонстрируют этот знак всему миру. Хотя, признайтесь, это не совсем удобно – сложить из пальцев такую фигуру… Но сейчас тайные знаки почти не работают. О них уже все знают. Поэтому, ни одна ложа не примет у себя приезжего из другого края масона, если у него не будет соответствующего рекомендательного письма, подготовленного по всем правилам, а также  подтверждения по телефону или Интернету от руководства «братской ложи». Словом, «чужие здесь не ходят». Если масоны обнаружат в своём кругу чужака, то немедленно предупреждают друг друга фразой: «Дождь идёт». Впрочем, вам это, наверное, тоже известно…
Матвей взглянул на часы: начало десятого…
- Вы торопитесь?
- Нет, просто подумал, как там моя семья… Наверное, ложатся спать. Я ведь женился меньше года назад, у меня – совсем маленькая дочка…
- Это прекрасно. У вас всё будет хорошо… Пожалуй, про символы масонов вам будет интересно послушать. Как вам уже известно, масонские символы в основном отражают инженерно-строительную тематику. Циркуль, молоток, топорик, линейка или наугольник; пятиконечная и шестиконечная звезды; треугольник с помещенным внутрь всевидящим оком и другие – все эти знаки укажут вам на масонство. Такие символы сейчас разбросаны по России чрезвычайно густо: в Москве, в Коломне, в различных усадьбах и во дворцах… В столице сохранились здания с масонскими символами, построенные архитектором масоном Василием Баженовым в XVIII веке. Множество домов испещрено различной масонской атрибутикой. Также, как и здесь, в Калининграде-Кёнигсберге… Не секрет, что типично масонский знак украшает долларовую купюру США. Большинство американских президентов, кстати, масоны. Такой же знак можно встретить и на 500-гривенной украинской купюре.
- А каково общее количество масонов? – поинтересовался Матвей. – В мире…
- Больше всего их в США – почти два миллиона, в Великобритании - около 300 тысяч. В России – около полутора тысяч. Все они платят членские взносы. Для США это 100 долларов, в Европе – от 400 до 600 евро, в России - около 300 долларов в год, плюс добровольные пожертвования. При этом своими главными врагами масоны считают лень и невежество.
- А что касается сегодняшнего инцидента, когда я встретился с Иванушкиным, - вспомнил Матвей. – Дом, в котором убили человека – это масонская штаб-квартира? «Под тремя коронами»?
- Нет, - покачал головой Горчаков. – Штаб-квартира их цела и невредима. И находится она в роскошном особняке. – Он махнул рукой куда-то на север. –  А тот дом – просто жилище одного из братьев. Возможно, старый масонский архив со своим хранителем…
- Вот бы узнать тайны современных масонов, - мечтательно произнёс Хрусталёв. – Чем они промышляют, каковы их планы…
- Мой друг, для этого вам понадобится самому стать масоном. Причём, не просто Учеником или Подмастерьем…
- А как к ним попасть?
- Найдите в Интернете сайт ложи. Обратитесь туда. Найдите двух-трёх членов ложи, которые могут дать вам свои рекомендации. Если таковых нет, не беда. Просто вас ждёт больше собеседований и о вас наведут справки… Вы – мужчина, наверняка, имеющий некоторое состояние. Вы старше 21 года… Вы верующий? – Матвей неопределённо пожал плечами. – Это неважно. Главное – верить в Высшие Силы, в Высший Разум, в Творца…  Вы должны верить и в высшее предназначение человека во Вселенной… Вы - журналист. С прессой масоны дружат… Вообще, у вас – довольно большие шансы стать масоном, - Горчаков усмехнулся. – Но, если вы попытаетесь играть с масонами в собственные игры, я вам не позавидую…


Глава 3. Тайна масонского архива

- Ну, как твоя встреча? - поинтересовалась Наденька у Матвея, когда тот вернулся домой.
- А как там наша Лиза? - шёпотом спросил муж, осторожно заглядывая в маленькую кроватку. - Спит... Успешно сходил, любимая. С толком...
- Ужинать будешь? У меня котлеты остались... И салатик в холодильнике…
- Немного перекусить не помешает, - ответил Матвей, снимая с себя летнюю куртку. - Мне ещё работать над материалом...
За ужином он вкратце рассказал супруге о беседе с Горчаковым.
- Масоны? - удивилась та. - Я слышала, что они никакого вреда не приносят. Ну, играют в свои таинственные игры... Это словно в пейнтбол - будто ты на охоте или на войне... развлекаешься, а на деле - просто игра... Вот, салат с помидорами и огурцами, как ты любишь… - ворковала хозяйка. - А благотворительностью за «просто так» никто не занимается. Все хотят сорвать дополнительные бонусы, набрать, так сказать, лишние очки...
- Это понятно. Но в масонских ложах, как выяснилось, уже давно идёт активная работа против нашей страны... - ответил Матвей, «набрасываясь» на котлеты и салат.
- Почему же тогда их не запретят?
- Неоднократно запрещали и разгоняли… Но не всё так просто… Там всё засекречено. Рядовой член выполняет определённое задание, даже не догадываясь, что он крутит винтик в механизме, подвергая удару собственную страну... Ведь руководители масонских лож сидят за границей - в США, Англии, Франции, Германии... А отдельное задание может быть вполне безобидным, например, распространение какой-нибудь невинной брошюры...
- Так ты будешь про масонов писать или всё же про фасады домов?
- Сначала про фасады надо закончить. Про масонов материалов ещё недостаточно... Вот на днях допустят нас к изъятому архиву... Там много чего интересного можно будет найти... Специалиста бы мне... но среди экспертов, я думаю, найдутся толковые люди, настоящие знатоки...
- Конечно, найдутся, любимый...
- Но главные тайны масонства можно разгадать, только находясь в ложе...
- Неужели ты решил стать масоном? - озабоченно спросила Наденька, поглаживая мужа по вихрам. - Оно тебе надо?
- Есть ли у нас пиво, дорогая? - вместо ответа произнёс Матвей.
Судя по его задумчивому виду, Наденька поняла, что её муж уже принял какое-то важное решение. Вот только к чему оно приведёт? И как-то тревожно сделалось у неё на сердце...

В просторном кабинете дома 65 (61) на Клинической улице собралось несколько человек. Яркий солнечный свет заглядывал в окна, словно призывая собравшихся забросить все дела и мчаться на море. Матвей с некоторой досадой поглядывал на двор, где на ветру лениво трепетала и что-то шептала зелёная листва. Почему именно в такую шикарную погоду приходится работать? Причём, это не задание редакции, а его личный «заскок»!
Майор Иванушкин быстро представил сотрудников друг другу. Их должности и фамилии тотчас вылетели из головы Матвея. Он знал, что все вместе это – экспертная группа. А он – прикомандированный к ней журналист, как пояснил Сергей Васильевич. И всё же один старичок вызвал у корреспондента неподдельный интерес. Бочаров Григорий Васильевич, как представил его Иванушкин, был знатоком старофранцузского языка, он даже переводил катрены самого Нострадамуса, выполнял отдельные поручения калининградских краеведов и правоохранительных органов. У него была масса толковых учеников, но он и сам хватался за интересные дела с юношеским азартом, вызывающим удивление. Вот с этим шустрым, лет семидесяти, «дедком» Матвей и решил наладить контакт. 
Хрусталёв честно высидел до самого обеда, наблюдая, как эксперты вчитываются в пожелтевшие от времени листы бумаги, советуются или спорят друг с другом, как делают пометки в своих записях. Ему понравилось, как рот Бочарова растягивается в широкой улыбке, как удовлетворённо он потирает руки, но особенно, как он, затаив дыхание, вчитывается в один из листков, а затем, сняв очки в серебристой оправе, долго и задумчиво глядит в потолок.
Сам Матвей к древним записям не прикасался, правда, сделал пару фото.
Пообедать можно было на первом этаже в столовой, но Матвей уже разработал план действий.
- Григорий Васильевич, - подошёл он к «дедку». – Позвольте я угощу вас обедом в кафе «Росгартен»? Мне бы хотелось в общих чертах обсудить с вами все эти находки, - он кивнул на ящики с документами. – Хотя бы в двух словах… Если вы не забыли, я – Матвей Хрусталёв, корреспондент газеты «Башня Врангеля»…
- Журналист? – с улыбкой спросил Бочаров. – Что ж, молодой человек, извольте! Только обязан вас предупредить, что ем я чрезвычайно много, употребляю, в основном, изысканные блюда и запиваю всё это дорогим коньяком!
Очевидно, что старик шутил, но шутил красиво и интеллигентно.
Учёный, между тем, заказал себе первое и второе, а также сто пятьдесят граммов недешёвого коньяку, несмотря на жару. Затем приступил к еде, только буркнув мимолётно:
- Я вас слушаю…
- Я, Григорий Васильевич, как журналист, который обязан осветить вопросы, касающиеся находки в масонском доме, должен подчерпнуть информацию у тех, кто непосредственно ею владеет. То есть, у знатоков, экспертов… Вы, как мне сказали, большой мастер по разгадыванию кроссвордов истории, особенно, если они написаны на старофранцузском языке. Хотелось бы узнать, с чем же мы столкнулись, и что вас в данной находке заинтересовало более всего?
- Это клад…, - ответил Бочаров, увлечённо опустошая тарелку с окрошкой. – Научный и исторический клад… Не оскудела ещё земля калининградская подобными сокровищами! – Он наполнил рюмку коньяком, немного подержал её на свету, любуясь купанием солнечных лучиков в хрустальной тесноте сосуда и тёмно-вишнёвом елее содержимого, затем решительно опрокинул рюмочку, аппетитно крякнул от удовольствия и, положив свою ладонь на руку Матвея, произнёс:
- Благодарю вас, мой молодой друг за доставленное удовольствие. Задавайте вопросы, не стесняйтесь! А то я, как наброшусь на шашлык, боюсь, не смогу вам внятно и по существу отвечать! – и рассмеялся.
- Да я, в общем, уже задал…
- А, вот вы о чём… Это - архивы масонской ложи «Три короны». Можно сказать, своеобразные «консервы времени», сохранившие сведения о периоде её перерастания из Андреевской ложи, поскольку та была, русской, офицерской. А эта - уже прусская… Подчинялась она ложе «Три глобуса», которой руководил Фридрих Великий. А уж та, в свою очередь, подчинялась Верховной ложе, а точнее – Великой Ложе Франции и Англии…
Как только подали шашлык, достопочтенный Григорий Васильевич позволил себе прикончить ещё одну рюмку коньяку. Матвей пил минералку и записывал разговор с учёным на диктофон.
- Что меня удивило, даже поразило больше всего в найденных документах? Имена. Имена достойных русских людей, которых масонство стремилось затянуть в своё братство.
- Например?
- Например, Суворов. Наш Александр свет Васильевич, оказывается, приходил в ложу. Правда, всего только один раз. Надеюсь, сделал он это не по своей воле, а по служебной необходимости…
- А кто ещё?
- Наш незабвенный Александр Сергеевич…
- Пушкин?
- Он самый. Тут есть переписка с кишинёвской ложей, которой настоятельно рекомендовали привлечь поэта в свои ряды. И датировались эти письма 1821 годом…
- А зачем им понадобился Пушкин?
- О, они сразу узнали, какое оружие будет у них в руках, имей они среди русских масонов столь выдающегося поэта! Его слово пробудит не одну искру в сознании подневольного народа! Вы вспомните, как Пушкин симпатизировал декабристам! В Кишинёве его друзьями были майор Раевский, генерал Пущин, Орлов… Все они были масонами. Он так и ответил впоследствии царю: «Будь я в Петербурге  в декабре 1825 года, то был бы среди них!..»
- Он тоже участвовал в подготовке восстания? – оживился Матвей.
- Готовили восстание, вдохновляли и подстрекали офицеров масоны. А Пушкин, к тому времени, уже отошёл от них. У масонов, Матвей, было две задачи. Первая – лишить русский народ духовной силы. Поэтому они решили нанести удар по православию. И вторая – лишить народ физической силы. А это - уже удар по самодержавию! – тут он хитро усмехнулся. – Хотя, масонские ложи  - это не что иное, как школы духовного развития и возвышения человека. Так сказать, норма нравственного воспитания. Вы напрасно думаете, что Пушкин случайно стал масоном. Ведь Царскосельский лицей, в котором он учился, это – детище масонов. Все педагоги были членами ложи, а воспитанники - детьми масонов не ниже звания мастера шотландской ложи…
- Бунтарский дух, дух просвещения, - после очередной рюмки продолжил Бочаров, - это всё – влияние масонских идей! Без них, увы… не было бы великого поэта…. В творчестве Пушкина много масонства, Матвей. Вспомните «Сказку о попе…» Это – удар по православной церкви. Ну, а
 «Властитель слабый и лукавый,
Плешивый щёголь, враг труда…» - Это уже удар по самодержавию!
- Значит, у масонства всё-таки есть положительные качества?
- Несомненно, были… В какой-то мере они и сейчас есть… Но только на поверхности. Для внешнего прикрытия… Но наш Александр Сергеевич был настолько... прозорлив, что, став масоном, довольно быстро разобрался в их лжи, всё понял и сделал выводы! Его увлечение оказалось скорее трясиной, чем плодородным полем… Он, в конце концов, осудил масонов и удалился от них! Он понял основной их принцип: «Втянуть и заманить в свои ряды самых благонамеренных, публично-известных людей, и использовать их в своих грязных и злобных делах так, чтобы те и не догадывались об истинных намерениях вышестоящих по иерархии масонов». Как вы поняли, Матвей, Пушкин уже перестал быть другом масонов, а, стало быть… превратился в их врага… Я позволю себе ещё рюмочку, дорогой мой журналист, вы уж не обессудьте!..
Хрусталёв тоже глотнул минералки и принялся за шашлык. Изредка он посматривал по сторонам. Кафе располагалось на открытом воздухе, поэтому сюда пришло довольно много народу. Жмурясь от солнца, люди делали заказ, усаживались за столики. Официантки из студенток БФУ, как понял Матвей, расторопно и грациозно лавировали между ними с подносами…
- Про масонство и Пушкина, – продолжал Бочаров, – хорошо написано в книге Всеволода Иванова «Тайны масонства», - он  достал планшет, включил его, что-то поискал в своих папках… – Вот! «Для масонства, – пишет Иванов, – нависла вполне реальная угроза, оно теряло своё влияние на русское общество, здоровый национализм Пушкина вливался животворной струёй в нездоровую, зараженную либерализмом и космополитизмом общественную атмосферу. Решение убрать, устранить строптивого Пушкина  стало первоочередной задачей  масонства». В тех документах, что мы нашли, - прямое доказательство того, что гибель поэта организовали и устроили именно масоны. Здесь множество писем, среди которых есть и рекомендации, и приказы, и отчёты… Переписка между руководством ложи и непосредственными исполнителями – Бенкнедорфом и Геккерном… Тут же – письма-циркуляры Рылееву, Пущину, Волконскому, а также князьям Долгорукому, Уварову и Гагарину. Все они имеют одну цель – оказать на Пушкина давление, заставить его вернуться к идеалам масонства!
- Выходит, участь поэта была предрешена в ложе?– прошептал Матвей.
- Да. Масоны заранее спланировали убийство поэта, и нашли непосредственного исполнителя – Дантеса. Это чудовище было любовником Геккерна… впрочем, вы о нём знаете, и упоминать его имя мне противно… После него хочется пойти в душ и отмыться…  (62)
Бочаров с удовольствием допил коньяк, доел шашлык и, удовлетворённо похлопав себя по животу, произнёс:
- Спасибо, дружище, за превосходный обед! Ответил ли я вам на интересующие вопросы?
Матвей отогнал от лица назойливую осу.
- Да, спасибо! Значит, в этих ящиках, кроме прочего… старья, мы нашли доказательства вины масонов в убийстве великого русского поэта?
- Это – несомненно! Но там есть и другие материалы. Они не менее интересны, потому что способны пролить свет на некоторые загадочные события… Мы ведь только приступили к изучению документов. Нам понадобится некоторое время, чтобы сделать окончательные выводы. Более подробно я расскажу вам в конце дня. А сейчас мне не терпится снова окунуть свою седую голову в тайны масонства двухсотлетней давности!
Бочаров был сед, как заметил Матвей, хотя и не полностью. Седина у него была, как говорится, «благородной», она светилась и серебрилась, в основном, на висках. Широкий лоб с большими залысинами, густые брови, серые, задумчивые глаза… Его взгляд был словно освещён изнутри мягким живым светом и излучал тепло и доброту даже тогда, когда старик кого-то ругал. Лицо после обеда раскраснелось, на лбу выступили мелкие бисеринки пота…
Вечером, после окончания работы, Матвей тоже решил угостить Григория Васильевича хорошим ужином, за которым собирался узнать у него что-то новенькое. Хотя, по правде говоря, то, что тот поведал ему в обед, впечатляло. И новых сенсаций журналист не ожидал. Сработало, скорее, профессиональное качество – записать, а потом – прослушать и сделать наработки…
После обеда работа продолжалась ещё часа два с небольшими перерывами. Матвей слушал реплики экспертов, а также разговоры во время перекуров, и теперь их фразы и термины стали для него более-менее понятными. Всё было так, как и утром – каждый выбирал себе ту или иную стопку бумаг, тщательно рассматривал, прочитывал и делал какие-то пометки в своём экспертном листе. Прочитанные листы сортировались по тем или иным параметрам. Кучка неисследованных документов быстро уменьшалась. Несколько раз Матвей набирал номер редакции, объяснял, что он работает над статьёй, иногда звонили и ему.
- Ты куда пропал? – спросил его друг Вадим Филатов. – В редакции тебя нет, дома – тоже! Признавайся, нарыл очередную сенсацию? Называй адрес, мы подъедем если что!..
- Пока не знаю, - уклончиво ответил Матвей. – Разбираем архив из масонского дома. Есть любопытные факты…
- Ну, тогда флаг тебе в руки, барабан на шею, а палочки сам по дороге найдешь… А про убийцу что-нибудь стало известно?
- Ты знаешь, насчёт этого я не в курсе. Увижу Васильича, спрошу.
- Есть предложение вечерком ударить по пивку! В честь ничьи с Англией! И за дальнейшие победы нашей сборной на чемпионате!
- Лучше по пивку вдарим, когда со Словакией будут играть…
- Идёт! Тогда – до пятнадцатого!
Работу закончили около пяти. Народу в длинном и прохладном коридоре уже не было, лишь пожилая уборщица громыхала пустыми вёдрами. А на улице неистово жарило солнце, ветра почти не ощущалось.
- Эх, на море бы сейчас, – мечтательно произнёс журналист.
- Да, на море было бы великолепно, - подтвердил Бочаров. – Только не на пляже. А где-нибудь среди сосен на косе…
- Значит, вы отказываетесь от ужина? – спросил Матвей.
- Вынужден, - ответил тот, оглядываясь по сторонам. – У меня сегодня встреча. А если хотите, я вам вечером пришлю свой скучный отчёт. Хотя, признаюсь, ничего особо интересного в нём не будет… А вот про Пушкина, - это да! Факты, фамилии… Даты… Мы ещё поговорим на эту тему, раз вам так интересно…
- Обязательно!
- А вот и мои друзья!
К Бочарову подбежала молодая женщина, обняла его и поцеловала в щёку.
- Это - моя бывшая ученица, – только и успел пробормотать довольный Григорий Васильевич. – Ксения…
В свою очередь, учёный представил и журналиста.
- Вы – тот самый Матвей Хрусталёв? – удивилась Ксения и приветливо улыбнулась. – Да, мир тесен! А это – мой муж, - кивнула она на представительного мужчину пятидесяти с небольшим лет, абсолютно лысого. – Профессор Ледовской.
- Арсентий, – пожал протянутую руку подошедший профессор. – Григорий Васильевич разгадает любую загадку, будь то хоть средневековый ребус… А это – мой брат!
Рядом стоял второй мужчина, темноволосый атлет с широкими плечами и каким-то гипнотическим взглядом.
- Андрон, - мощным и одновременно бархатным голосом представился он. – Мы к Григорию Васильевичу по краеведческим вопросам. Он просто обязан кинуть нам в копилку что-то особо интереснейшее из новых находок на калининградской земле! (63)


Глава 4. Сайт масонской ложи

Наденька искупала малышку Лизоньку, нежно вытерла её, надела на неё цветастые ползунки и уложила спать. Полюбовалась ею, ласково поцеловала. Взглянула на часы. Скоро должны подъехать родители Матвея. Они жили в посёлке Космодемьянский и наведывались примерно раз в неделю. Добрые, интеллигентные люди. Немного шумные и эмоциональные. Конечно, умудрённые богатым жизненным опытом, которым щедро делились по поводу и без. Правда, Наденька сразу, вежливо, но твёрдо, дала им понять, что никому не позволит вмешиваться в её семейную жизнь. Ягодок там подбросить с дачи или курочку привезти – это всегда пожалуйста, а с нравоучениями лезть не надо. На крайний случай, у неё есть свой советчик – мама. И пусть она живёт в другом конце города, зато никогда не ошибается. Родственники мужа поняли её правильно…
Примерно час назад Наденька закончила корректировать статью Матвея. Она с удовлетворением отметила, что её муж стал допускать гораздо меньше промашек, чем это было до их женитьбы. Писать он стал не только грамотнее, но, как говорят, редакторы, «вкуснее». У него выработался собственный стиль. Вот и эта статья, посвящённая фасадам домов, вроде бы, не разоблачительная или сенсационная, а читаешь её, и становится интересно. Кстати, где Матвей? Рабочий день в редакции закончился, да ему там и делать нечего… Или уже помчался на новое задание? Он такой: как закусит удила, то не угонишься! Только вот последнее его увлечение масонами ей не нравилось. Он, ярый борец за справедливость, не остановится, пока не выдаст «на гора» всю подноготную об их истинных планах и стремлениях. А масонство – это сила… И оно умеет жестоко мстить.
Звонок в дверь… Пришли!
Пока она обнималась со свёкром и свекровью, подоспел муж, запыхавшийся и с коробкой конфет. Как хорошо, когда вся семья в сборе!

Матвей тоже испытывал некоторые сомнения и колебался. Он, как патриот, был уверен, что масонские ложи несут его стране только бедствия. Их деятельность искусственно прикрывается лозунгами о просвещении, благотворительности и духовном обогащении… Против этого трудно было возражать. Но… почему-то от этих «благодетелей» неприятно попахивало коварством и злодейством…
«Ну, допустим, примут меня в масоны… - размышлял Матвей. – Как быстро я добьюсь более высоких степеней посвящения и разберусь в реальных целях братства? Наверное, пройдёт не один год… А всё это время я буду вынужден доказывать свою лояльность «каменщикам»… И прикидываться масоном...». Но, по-другому не получалось – грандиозные задачи не предполагают мгновенного решения. Тут он вспомнил о Суворове. Ведь тому понадобилось показаться в ложе всего раз, но он сумел сделать своё дело. Мнение, что великий полководец в молодости действительно решил стать масоном, он напрочь отвергал. Журналист был уверен, что Александр Васильевич выполнял в ложе какую-то важную миссию. Разумеется, секретную, раз никто не знает о ней до сих пор… В те времена политическая каша варилась именно в таких вот масонских братствах… А как сейчас?..
Он набрал адрес одного из сайтов «вольных каменщиков». Вот, что он там прочитал:
«Наша ложа была названа в честь Николая Ивановича Новикова, известного российского просветителя, литератора, историка, книгоиздателя и масона. Братья ложи (масоны) в своих трудах стараются следовать благородному пути, которым шёл наш духовный предок – пути духовного самосовершенствования и общественного благополучия, которые достигаются посредством интеллектуального и нравственного Просвещения».
Вроде бы, ничего предосудительного нет…
«Ложа «Николай Новиков» как мастерская Великой Ложи Франции вершит свои труды по Древнему и Принятому Шотландскому Уставу – одной из старейших систем масонских посвятительных церемоний, символизм которых пробуждает в человеке силы, направляющие его постепенное и гармоничное саморазвитие как индивидуальности, а также как части общественного целого.
Мы будем рады, если размещенные на нашем сайте материалы, посвящённые Н.И. Новикову и другим выдающимся масонам, а также разнообразным сторонам и проблемам масонского пути внутреннего самосовершенствования, окажутся полезными вам в собственных духовных исканиях, которые могут привести и вас к порогу масонского Храма. Помните, двери сего Храма отворяются всякому стучащему в них мужчине, искренне взыскующему Света Истины, верующему в Бога, человеку свободному и добрых нравов…»
«Ну, прямо ангелы во плоти!» - подумал Матвей.
«Мы также готовы поделиться с вами и своими собственными взглядами, и мнениями о проблемах духовного развития, исторических судьбах масонства, его места в жизни нашей страны и в нашей собственной жизни, для чего приглашаем вас присоединиться к дискуссиям, идущим на нашем форуме, где вы можете подробно узнать - что такое масонство в России…»
«Знаем мы о происках масонства в России… Может, не всё, но и того, что известно – достаточно! Вы ещё ответите за гибель великого поэта, - мысленно ответил Хрусталёв. – И речь идёт не только о Пушкине…» Он вдруг подумал об Есенине, Маяковском и Талькове…. «Ладно! Сидя на одном месте, ни черта не предпринимая, ничего путного не добьёшься! Надо действовать!» Он вдруг представил огромного клопа, присосавшегося к телу России, пьющего её кровь и отравляющего плоть… И принял решение.
Матвей прочитал, что кандидат в масоны должен быть человеком «свободным и добрых нравов». При этом, на первое условие мало обращали внимание, поскольку, само понятие «свобода» - довольно-таки неконкретное. Чего не скажешь о нравственных качествах потенциального кандидата. Но он, Матвей – человек честный, творческий и трудолюбивый, кроме того «отличный семьянин, и связей, порочащих его…», впрочем, это уже из другой оперы…
Он - мужчина, старше 21 года. Верит ли он в бессмертие души? Несомненно. В Высшие силы? А как же! Словом, кандидат хоть куда! Готов ли он выплачивать членские вносы? Ну, что ж, придётся пару-тройку тысяч рублей оторвать от семьи, раз такое дело… Меньше пива выпьет с баламутом Вадимом.
Итак, в масонство не вербуют, туда надо приходить самому. Вот и настала его пора «постучать в двери». Матвей нашёл форму Прошения в Великую Ложу Франции, заполнил её, кратко рассказал о своих исканиях и работе, о жажде чего-то более значимого в жизни… оставил свои реквизиты, отправил и стал ждать ответа.
Ответ пришёл через два дня. В первом своём послании масоны советовали ему как следует подумать. «Просим Вас понять, - говорилось в письме, - что быть масоном не просто. Огромное число требований предъявляет к человеку это высокое звание, и необходимо найти в себе силы соответствовать ему. Надо также искренне верить в Бога. Пожалуйста, перед тем, как принять решение подать прошение о вступлении в Масонство, серьезно обдумайте, готовы ли Вы к подобному подвигу, единственной наградой за который будет духовная поддержка братьев».

- Привет, брат!
- Здорово, дружище! Ну, как, ты готов к футболу? – Вадим вышел на связь по скайпу. – Сегодня в пять наши играют со словаками! Если хочешь, я займу тебе местечко в спортивном баре!
- Вам, мужикам, только бы развлекаться, – проворчала Наденька, проходя мимо стола, за которым у компьютера сидел Матвей. Сама она планировала заняться стиркой.
- Надюша, как же ты похорошела! – тут же откликнулся Вадим. – Замужняя жизнь пошла тебе на пользу!
Наденька остановилась.
- Ишь ты, как запел! – усмехнулась молодая женщина. – Я за мужниной спиной, как за каменной стеной, - припомнила она старинную поговорку.
- Эх, мне бы такой же согревающий лучик, вся душа бы расцвела и зазвенела! Нет, я серьёзно, мы всего на пару часиков! Можно было бы, конечно, и дома «поболеть», но у вас лишний раз громко не крикнешь, чтобы ребёнка не разбудить. А там мы, словно на стадионе!
- И на стадионе нужно себя культурно вести. А то, вон, нашу команду из-за таких диких болельщиков уже условно дисквалифицировали…
Матвей, хитро улыбаясь, молчал.
- Так ты позволишь своему супругу отлучиться на пару часиков? Иначе наша сборная проиграет, ты ведь знаешь этих оболтусов: одного болельщика не хватит, и – всё, хана! А нам сегодня даже ничьи мало!
- Ну ладно, сходите, посидите. Только, чтобы кроме пива ничего лишнего!
- Ты умница, Наденька! Ты – просто золото!
- Знаем-знаем…

После того, как Матвей ответил, что всё продумал и от решения своего не отказывается, ему пришёл ответ:
«Порядок посвящения в Великую ложу Франции предусматривает, чтобы Вы написали петицию. Это не просто прошение, это – обоснование Вашего желания и выражение готовности испытать все трудности и лишения, ожидающие Вас в масонстве».
Далее следовала выдержка из какой-то масонской книги:
«Вопрос: После того, как ты принес клятву и заслужил доверие, был ли ты облачен? Ответ: Да, был. В совершенный запон Вольного Каменщика, который, как поведал мне брат Первый Страж, древнее Золотого Руна и римского орла, достойнее ордена Подвязки или какого-либо другого из существующих орденов, ибо он есть эмблема чистоты и звено моих братских уз. Он также наставил меня в том, чтобы носить и почитать его как таковой, и далее сообщил мне, что если я не опозорю его, то и он не опозорит меня».
«Затем с Вами проведут беседу трое наших братьев-мастеров, после чего данный вопрос будет обсуждаться в руководстве ВЛФ».
«Бюрократы…»
И вновь ленивыми вязкими каплями потекло время.
Несколько дней Матвей работал над новым заданием – «Водоканал». Он съездил на объект, прошёлся по берегу канала, сделал необходимые фото. Отметил, что водоём наполнен достаточным количеством воды и она – чистейшая. С высоты берега ему хорошо были видны песчаное дно канала, щуки, стерегущие мелочь, и другая рыба.
Уставший от городской духоты, Хрусталёв ненадолго заглянул в небольшую рощицу, где с удовольствием вдохнул медовый аромат цветущих лип, полюбовался стройными берёзками и застенчивыми рябинами. У каждого дерева здесь была своя, особая осанка, но гордые и важные дубы, несомненно, возглавляли эту лесную иерархию… «Все мы – маленькие листья в кроне гордого и могучего дерева – России, надёжно удерживаемого своими историческими корнями, - размышлял Матвей. - Это они питают нас, придают сил, помогают выстоять в период невзгод. Чудотворные соки родной земли, упокоившей наших предков, поступая по ним, не дают увянуть нашей памяти, вере и надежде, распускаются цветами любви и плодоносят добрыми делами…» 
А ещё он соскучился по тишине… Она издавна стала его лучшим и проверенным другом. Ей ничего от него не было нужно. Она просто находилась рядом, успокаивала, а, порой, утешала…
В траве под ногами нет-нет, да попадались крепенькие подберёзовики, которых по окончанию прогулки, набралось на добрую кастрюлю супчика… «Вот жена-то обрадуется…» - думал журналист. Потом он побеседовал с работниками предприятия, которые пожаловались, что местный люд, несмотря на запрет, и купается здесь, и ловит рыбу, и разжигает костры.
Канал примыкал к улице маршала Борзова, к месту, где раньше располагалось Калининградское военное авиационно-техническое училище, известное всей стране, как КВАТУ, выпускавшее в авиационные части множество технически грамотных специалистов. Здесь служил его тесть, отец Наденьки. Матвей только слышал о нём и очень жалел, что им не суждено было познакомиться. С этим человеком он, несомненно, нашёл бы общий язык и интересы.

20 июня, выходя из подъезда редакции, он едва не столкнулся с довольно невзрачным человеком в солнцезащитных очках, который вежливо ему улыбнулся, сделал шаг в сторону и тут же обратился с вопросом:
- Не вы ли будете Матвеем Хрусталёвым, подавшим прошение на вступление в ложу?
- Да, это - я, - ответил журналист, немного растерявшись.
- Могли бы мы поговорить с вами? Здесь, за углом есть уютное кафе, где нас ждут двое других представителей ложи…
- Охотно, - ответил Матвей. – Я, признаться, давно этого ждал!
Они свернули за угол дома, обогнули несколько припаркованных машин и подошли к летнему заведению, приютившему за столиками десятка два человек. Кто-то из них пил пиво, иные – соки. Разнообразная закуска и напитки стояли на цветастой скатерти. Некоторые с удовольствием распивали и водочку. Двоих мужчин, скромно сидевших с краю за отдельным столом, Матвей заметил не сразу.
Все трое незнакомцев были примерно одного возраста – где-то по 40-45 лет. Двое были лысоватыми, третий, встретивший Матвея – с короткой причёской, облагороженной сединой. У всех на лицах читался живой интерес. Пили господа охлаждённую колу. У каждого на пальце Хрусталёв заметил – по перстню, на котором читались масонские символы. «Значит, это - они!» - журналист понял, что не ошибся и присел на стул.
- Мы вам заказали светлое пиво, - произнёс господин, сидевший напротив Матвея.
- Отлично, - ответил тот.
- Мы не будем вам представляться. Это сейчас не имеет смысла. Но должны провести с вами ознакомительную беседу. Вы знаете, о чём… - сказал другой, сидящий справа, и устремил на Матвея внимательный взгляд.  – Назовите своё имя и род занятий.
Официантка принесла бокал пива и кулёк сухариков.
- Я – Матвей Хрусталёв. Работаю в газете «Башня Врангеля» корреспондентом. Пишу о родном городе, который безмерно люблю. Очень радуюсь, когда удаётся открыть что-то новое в его славной истории…
- Скажите, - задал вопрос седоватый масон, присевший по левую руку от Матвея. – Зачем вам понадобилось вступать в ряды «вольных каменщиков»? Вам что, плохо живётся? У нас ведь не клуб для развлечений…
- Я внимательно ознакомился с деятельностью масонов, - Матвей старался быть непринуждённым, и сделал приличный глоток пива из высокого бокала. – Мне, знаете ли, в этой жизни чего-то не хватает. Меня тянет к образованным, культурным, думающим людям, а вокруг… Нет, я не считаю себя каким-то исключительным. Просто, хочется, чтобы люди, находящиеся вокруг меня, были… культурнее и духовно чище, знали себе истинную цену и придерживались подлинных ценностей – милосердия и любви к ближнему, дружбы и взаимовыручки, единства и равенства… Надеюсь, что в кругу масонов я встречу именно таких людей…
- Что-нибудь ещё заказывать будете?– спросила подошедшая официантка.
- Четыре пиццы, пожалуйста, – ответил один из масонов и ткнул пальцем в меню. – Вот эти… И - ещё пива.
- На сей раз, мы вас угощаем, - улыбнулся тот, что встретил Матвея.
- Премного благодарен, – ответил журналист.
- А все прочие люди?.. – задал очередной вопрос господин, сидящий напротив. –Правильно ли я понял, что они вам не очень нравятся?
- В подавляющем большинстве люди у нас хорошие, - ответил Матвей. – Любой способен прийти на помощь в трудную минуту, но… может и мимо пройти. Люди стали замкнутыми, озабоченными решением своих мелких повседневных проблем. И забыли о своей великой миссии! Их надо разбудить, воодушевить…
- Какую религию вы исповедуете? Православие?
- Я не могу причислить себя к приверженцам ни одной из религий. Но искренне верю, что Бог существует, какими бы именами его не наградило человечество. Для меня это просто – Создатель!
- Каким бы вы хотели видеть наше общество? - задал вопрос сидящий справа.  Он взял нож и отрезал от пиццы несколько кусочков. Поднял один и бросил вьющимся вокруг стола воробьям.
Немного подумав, Матвей сделал ещё глоток и ответил:
- Хотелось бы достичь Вселенской гармонии... Чтобы всеми соблюдался Закон, чтобы каждый получал достойную зарплату... Чтобы тот, кто стремится к цели посредством своего труда и таланта, всегда добивался желаемого... Пусть наконец-то закончится царство зла, не станет эпидемий и войн... А человек поймёт свою величайшую миссию на Земле...  И впредь не теряет своего лица... Понимаю, что это звучит наивно, но я – мечтатель и хочу оказаться рядом с единомышленниками, но которые при этом активно действуют!..
- Тогда вы должны верить в чудеса? – улыбнулся собеседник.
- Честно говоря, я с ними никогда не сталкивался, - соврал Хрусталёв.
- А вот сейчас вы сказали нам неправду! – господин, расположившийся слева, снял свои черные очки, строго и пристально посмотрел в глаза Матвея. – Мы знаем, что вы были активным участником ликвидации филиала секретной лаборатории «Аненербе», занимающейся в Калининграде паранормальными вопросами…
- Да, был такой «весёлый» эпизод в моей жизни, - засмущался Матвей, - Но, согласитесь, что не пристало рассказывать об этом первым встречным… Извините, я давал подписку о неразглашении, - стал оправдываться он. – А откуда вам всё это известно?
- Мы обязаны всё знать, - усмехнулся седой масон. – Вы ещё не знаете наших возможностей. Вот, смотрите…, - он провёл рукой с растопыренными пальцами над столиком и журналист увидел, что на блюде вместо пиццы теперь находится мясная нарезка с зеленью, а в его бокале играет красное вино вместо пива.
- Тсс, - приложил указательный палец к своим губам масон, увидев вытянутое от удивления лицо Хрусталёва. – Любое чудо имеет строгое научное обоснование... Но учёным частенько приходится выходить за грань нормальности… Относительна и изменчива даже физика с математикой. Так, например, согласно геометрии Эвклида, сумма углов треугольника равна 180 градусам… Верно? А в геометрии Лобачевского она всегда меньше 180, а вот в геометрии Римана – больше…
Беседа продлилась не более получаса. Её атмосфера казалась непринуждённой и доброжелательной. При этом масоны были настроены миролюбиво и дружелюбно. Каверзных и провокационных вопросов больше не задавалось, было время обдумать и ответы.
Вскоре господа из ложи встали из-за стола и начали прощаться с Матвеем.
- Спасибо за «чудесный» ужин, - сказал тот, улыбаясь. – Не знаю, какое впечатление я произвёл на вас, но был правдив и искренен. Что же мне делать дальше?
- Ждать, - ответил тот, что встречал Матвея. – И, конечно, надеяться. Мы составим свой отчёт, его обсудят в руководстве ложи. Кроме этого, понадобятся дополнительные проверки и, возможно, собеседование. У вас ведь нет рекомендаторов?
- К сожалению, нет…
- Ну, это не беда… Затем, если всё пройдёт хорошо, то есть, будет принято положительное решение, вас ожидает опрос «под повязкой»…
- А это что такое?
- Вас пригласят в ложу. На очередное собрание. Во время торжественной ритуальной работы вас с завязанными глазами введут в собрание, и члены братства зададут вам надлежащие вопросы. Только после этого присутствующие обсудят вашу кандидатуру ещё раз и примут окончательное решение.
- Будет что-то вроде голосования? – спросил Матвей.
- Конечно. Вам надлежит знать, что кандидатура будет считаться отклонённой, если хотя бы три члена ложи проголосуют против.
- М-да, - вздохнул Хрусталёв.
- Но если всего один или два члена собрания резко выскажутся против вас, это может отложить посвящение на более длительный срок...
А ночью Матвею приснился сон. Как-будто он присутствует на дуэли Пушкина... Ветренный и морозный день, глубокий, скрипучий снег… Он хочет предупредить поэта, остановить убийство, кричит и машет руками… Но его никто не слышит и даже не замечает…


Глава 5. Дуэль на Чёрной речке

- Я слишком устал от ваших интриг и анонимных насмешек, сударь! Так и передайте этому своднику и развратной старухе Геккерну!  - кричал в сердцах Александр Пушкин атташе французского посольства виконту д’Аршиаку. - И его мерзкой кукле – пустому мальчишке и совершеннейшему ничтожеству, как в нравственном, так и в умственном отношении, Жоржу! Он напрашивается на поединок? Извольте! Я с удовольствием разбавлю его ослиные мозги свинцовой изюминкой!
- Как вам будет угодно, - поклонившись, ответил виконт, закутался в тёплую епанчу и направился к карете.
Уже стемнело, на улицах Петербурга зажглись фонари, из нависших низких облаков сыпал мелкий снег. Улица Мойка утопала в снежинках, затеявших тихий танец над промёрзшей мостовой.
- Как же так, батюшка?.. – растеряно проговорил верный слуга поэта Никита Козлов, набрасывая на плечи Пушкина медвежью шубу. – Неужели дуэль?
- А как же, дядька… - мрачно ответил тот. – Хотя надо бы стреляться не с выскочкой Дантесом, а со скотиной Геккерном!
Никита Тимофеевич перекрестился. Давно он не видел своего барина в таком состоянии. «Свят-свят… Не допусти, Господь, смертоубийства…»
- И когда же, батюшка Александр Сергеевич?
- Завтра, Никита. Да не трясись ты так! – попытался улыбнуться Пушкин. – Ступай в дом, приготовь мне кофе.
- А как же ты, барин? Так и будешь на пороге стоять?
- Постою ещё… Вечер-то какой, Никитушка… А мне ещё с бумагами надо разобраться. Да, и пошли кого-нибудь с запиской к Данзасу (64). Я сейчас изложу ему свою просьбу…
Некоторое время спустя поэт в запальчивости  объяснял Константину Карловичу:
- Ты пойми, ни о каком примирении не может быть и речи! Этот подлец открыто ухаживает за моей женой, а его, так называемый папаша, барон Геккерен, распускает гнусные сплетни и рассылает мерзкие, пошлые письма!
- Господь свидетель, мне не совсем понятны мотивы, но они всеми силами стараются очернить твоё имя, Александр…
- Все их усилия даже не вызывают моей ревности, – в ярости продолжал поэт. - Я люблю жену, убежден в её чистоте и безгранично ей доверяю… А этот Дон Жуан, по причине своей трусости и с целью уклониться от поединка, даже обвенчался с сестрой моей супруги - Екатериной Гончаровой. Однако если Дантес полагает, что после сего он будет иметь возможность бывать у нас и встречаться с Натальей Николаевной, то напрасно. Пока я жив, этого не случится! Никогда между домом Пушкина и домом Дантеса ничего общего не будет...
- Успокойся, Саша, - пытался образумить поэта Данзас. – Раз решился на дуэль, так тому и быть… Но будь хоть немного хладнокровнее…
- Знаешь, иногда случаются в жизни минуты, когда оказываешься в месте, где неожиданно перекрещиваются самые важные пути и решается судьба человека. Никто не остаётся после этого таким, каким был раньше и не живёт, как прежде… У меня наступил именно такой момент! Дорогой Константин, окажи услугу, стань моим секундантом. Как мало людей, к которым я мог бы обратиться с такой непростой просьбой. Ты - заслуженный офицер, подполковник, отмеченный наградами и имеющий боевые ранения. Полагаю, что за участие в сей дуэли, тебя не накажут слишком строго…
- Конечно, Саша, если ты того хочешь…
- Тогда, будь добр… обсуди детали дуэли… Где, когда и как… Чем раньше мы решим этот вопрос, тем будет лучше… Я буду ждать тебя дома.
Ночь на 27 января 1837 года выдалась тихой. Снег за окном то прекращался, то вновь начинал своё унылое падение. Изредка по дороге проносились сани, скрипел снег под ногами прохожих. Фонарь тускло освещал под собой широкий круг, на краю которого сидела кошка.
Александр Сергеевич задумался. Он только что написал несколько писем друзьям… Не забыл ли чего? Поэт присел на диван и принялся набивать трубку табаком. Что его ждёт завтра? В себе он не сомневался. Рука его тверда, а глаз – остёр и верен. Но свои дуэли Пушкин старался не доводить до печального исхода. Поэт должен быть гуманен, считал он. Но не в этом случае! Завтра он прикончит зарвавшегося негодяя!
Наталья Николаевна и дети уже отошли ко сну. Прислуга закончила свои дела. Как хорошо ему писалось в такие вот ночи-вечера! Пушкин бросил взгляд на разбросанные на столике-канторке листы бумаги, чернильницу в виде бронзовой статуэтки негра с гусиными перьями… Где они, Михайловское и Болдино? Увидит ли он их снова? Тишина. Лишь тиканье часов…
Наташенька… Ведь гнусные памфлеты, сочинённые для нанесения удара по нему, Пушкину, непременно отражаются на его дражайшей половине… Как же она истаяла и погрустнела за последнее время… Ну, что ж, злодеи ответят за это!..
Пушкин прикурил от свечи, затянулся горьковатым дымом… Вспомнилось детство в Царскосельском, Кишинёв, Крым, путешествие в Симбирск и Оренбург… Велика Россия! Мудра, красива, богата и могуча! Нужно много потрудиться над собой, чтобы стать ей достойным сыном…
Совсем некстати вспомнилась старуха-гадалка из далёкой юности, настоящая ведьма, её трясущаяся рука и скрюченный указательный перст… А также слова: «Смерть примешь от белокурого мужчины», произнесённые глухим голосом… Да, Дантес белокур, миловиден, пожалуй, его даже можно было назвать красивым, если бы не пустые, ничего не выражающие, стеклянные глаза… «Будь что будет, - подумал Пушкин. – От судьбы всё равно не убежишь».
Он взял в руки Библию с полки. Открыл её наугад на странице с литографией, изображающей всеми преданного и униженного Христа, безропотно несущего свой Крест на Голгофу. Но вдруг картинка ожила… Пушкин вздрогнул и поднес чудесную книгу поближе к свече. И увидел, что губы истерзанного Спасителя шевелятся! Он словно что-то говорил Александру, внушал торопливо и убедительно! Только поэт Его не слышал…

- Как там наш барин? – спросила кухарка Никиту Козлова, когда тот сосредоточенно чистил сапоги.
- Ничего, Клавдия. Встал в 8 часов, выпил чаю и работает в кабинете. Всё, как всегда. По нему не скажешь, что волнуется. Я слышал, что он даже напевал что-то, расхаживая по комнате…
- Никита! – вдруг услышали они голос поэта. «Дядька» Пушкина тут же помчался на зов. – Эка ты вырядился! Не иначе, невесту себе нашёл?.. Сделай-ка мне, голубчик, крепкого кофе! – Александр Сергеевич выглядел безмятежным и даже весёлым.
«Даст Бог, и беда пройдет мимо, - подумал Козлов. -  Помилуй, нас Господи! Только не в этот день…»
Никакого волнения или тревоги в словах барина старый камердинер не ощутил. Пушкин работал в своём кабинете, как и обычно. Обложился бумагами из архива, видимо, писал что-то чересчур важное… Ближе к обеду приехал Константин Карлович. Встретились они с Пушкиным приветливо. Александр Сергеевич обнял друга и проводил в свой кабинет. Дверь при этом запер.
- Ну, что скажешь?
- Всё согласовано, – как-то сбивчиво ответил Данзас. – Условия определены. Место и время – тоже.
- Ну, каковы же условия? – спросил Пушкин, взяв в руки гусиное перо и рассматривая его со всех сторон, словно драгоценное изделие.
- Первое, – ответил Данзас. - Противники становятся на расстоянии пяти шагов от барьеров, расстояние между которыми равняется десяти шагам, то есть – в двадцати шагах друг от друга.
- С такого расстояния я не промахнусь, – заметил Пушкин. – Да и он тоже…
- Далее. По команде поединщики начинают сближаться, и могут стрелять из своих пистолетов, но ни в коем случае не переступая барьера...
- То есть, не нарушая традиций…
Данзас тяжело вздохнул.
- Не грусти, Костя, продолжай!
- После выстрела, - продолжил тот, - им не дозволяется менять место… Для того, чтобы выстреливший первым подвергся огню своего противника на том же самом расстоянии.
- Ну, и это не ново…
- Когда обе стороны сделают по выстрелу, то в случае безрезультатности, поединок возобновляется как в первый раз... 
- Чем кровавее, тем лучше, - пробормотал Пушкин.
- Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на месте боя и обеспечивают своей честью строгое соблюдение изложенных здесь условий, - закончил Данзас.
- Ну, что же, я со всем согласен. Чем раньше закончим это дело, тем лучше!
В дворянских кругах Пушкин имел репутацию опытного и чрезвычайно опасного дуэлянта. Не злой по натуре человек, он часто вел себя вызывающе. У полиции были особые списки, в которые включались люди, не удобные для общественного спокойствия. В этих списках было и имя Александра Пушкина. Только он обвинялся отнюдь не в вольнодумии, а был на одном из почетных мест в качестве карточного понтёра и дуэлянта. Александр Сергеевич отлично стрелял из пистолета и в течение всей жизни регулярно в этом упражнялся. Для укрепления мышц руки он постоянно носил тяжелую трость и применял специальные упражнения. (65)
- Что у нас по времени?
- Начало в четыре.
- Пора собираться…
Пока Пушкин умывался и переодевался во всё чистое, Данзас вышел на крыльцо и задумался. Вообще-то, он никогда не был близким другом Александра Сергеевича. Мог ли он вчера попытаться расстроить поединок, как это сделали в ноябре прошлого года Жуковский и другие друзья поэта, или хотя бы смягчить его условия? Конечно, мог… Но не стал... Вместо этого он с секундантом Дантеса д’Аршиаком пунктуально занялся организацией дуэли a outrance, (66).
- Сани поданы, - доложил Никита Пушкину. Сам он уже надел тулуп.
- И ты со мной собираешься? – удивился поэт.
- Я вас не брошу, что бы ни случилось, – ответил слуга тоном, не терпящем возражений. – Если угодно, я за вас пойду с топором в руке, но спуску негодяям не дам!
- Уймись, старина, дуэли запрещены государем. Не дай бог, он узнает, и тебе несдобровать. Ступай в дом и жди меня там. И лимонаду мне!.. Да большую шубу!.. К вечеру что-то похолодало…
Выпив стакан лимонада, Александр Сергеевич вышел с Данзасом на улицу. Они сели в сани, с порога их перекрестил «дядька» Пушкина.
- Н-но! Пошла, родимая! – звонко крикнул извозчик, щёлкнув кнутом. Он направил коней к Троицкому мосту.
На темнеющем небосводе уже повис полупрозрачный месяц. Короток зимний день, как коротка жизнь гения… В морозном воздухе кружились редкие, мелкие снежинки... Ах, если бы они могли соединиться в непреодолимую преграду и остановить эти сани!..
Петербург жил своей жизнью. Вот свернули в переулок сани купца Дмитрия Попова, который жил в соседнем с Пушкиным доме, вот хозяйка книжной лавки за что-то ругает чумазого сынишку-проказника, вот стая голубей взлетела ввысь, напуганная приближающейся лошадью…
На дворцовой набережной им повстречался экипаж… «Так это же  Наталья Николаевна! - заметил Данзас. – Если она обратит внимание на спешащего на дуэль мужа…» Но супруга Пушкина была близорука, а сам он смотрел совсем в другую сторону… «А ведь эта встреча могла бы предотвратить дуэль, - мелькнула мысль у секунданта поэта, когда они разъехались. – Впрочем, на небесах уже всё решено…»
И приятели продолжили путь за Чёрную речку, к Комендантской даче.
- Давай вон туда, к берёзовой роще, - скомандовал Пушкин вознице. Он уже заметил приближающиеся сани со своим противником.
- День ясный, морозный, – оглядевшись, произнёс Данзас. – Только ветер уж очень неприятный, обжигающий… - и первым вылез из саней, едва не утонув в глубоком снегу.
Солнце клонилось к закату, красными, кровавыми красками обагряя нетронутую снежную целину. Приступив к своим обязанностям, секунданты, проваливаясь чуть ли не по пояс, начали вытаптывать тропинку для дуэлянтов. Глубокий снег не позволил отмерить широкие шаги, и это усугубило условия поединка, уменьшив и так слишком малое расстояние между противниками.
Закутавшись в медвежью шубу, Александр Сергеевич сидел на снегу и отрешенно взирал на приготовления. Что было в его душе, одному богу известно. Временами он обнаруживал нетерпение, обращаясь к Данзасу: «Всё ли, наконец, кончено?»
Соперник Пушкина, поручик Дантес, высокий, атлетически сложенный молодой человек, прекрасный стрелок, был внешне спокоен. Поэт старался не глядеть в его сторону, чтобы хоть немного унять своё раздражение, а переключил внимание на стаю ворон.
- Александр Сергеевич, как вы находите место для дуэли? – спросил Данзас, морщась от морозного ветра. – Всё ли вас устраивает?
- Мне это решительно всё равно, только, пожалуйста, начинайте поскорее...
Шёл уже пятый час. Всё было готово к схватке. Секунданты шинелями обозначили барьеры, зарядили пистолеты и отвели противников на исходные позиции. Там им было вручено оружие (67). Извозчик стоял поодаль возле лошадей и хмуро поглядывал в сторону дуэлянтов. Шея его была открыта, но слуга, очевидно, не ощущал мороза.
Напряжение, казалось, пропитало даже воздух. Смертельная встреча двух непримиримых противников началась... Данзас махнул шляпой, и дуэлянты начали сходиться. Учитывая небольшое расстояние между соперниками, промахнуться с которого было практически невозможно, большое значение имел выбор тактики ведения боя. Учитывая превосходную стрелковую подготовку обоих, явное преимущество получал противник, выстреливший первым.
Пушкин стремительно подошел вплотную к своему барьеру и стал целиться в сердце Дантеса, ожидая, когда тот остановится. Но Дантес выстрелил, не дойдя одного шага до своего барьера. От грохота выстрела с ветвей взметнулась воронья стая. Облако порохового дыма закрыло собой фигуру стрелявшего...
Целиться в стоявшего на месте противника Жоржу было удобнее. Яркая вспышка огня ослепила поэта. Он почувствовал сильный удар в бок, его ноги подкосились, и он повалился на левый бок лицом в снег.
- Я ранен, - сказал он, стиснув зубы и морщась от боли.
Пуля, попав в верхнюю часть бедра, ушла глубоко в живот и там остановилась. Секунданты бросились к Пушкину, но когда Дантес хотел последовать за ними, тот остановил его фразой по-французски:
- Подождите! Я чувствую достаточно сил, чтобы сделать свой выстрел...
Между тем алые капли крови окрасили снег. Дантес нехотя встал на своё место, и, повернувшись боком, прикрыл грудь правой рукой с пистолетом. Полулёжа, опираясь на левую руку, Пушкин, превозмогая боль, долго прицеливался и, наконец, выстрелил. Пуля пробила Дантесу мякоть предплечья и, ударившись, как показалось присутствующим, в металлическую пуговицу кавалергардского мундира, отскочила (68).
Видя, что Дантес упал, Пушкин воскликнул: «Браво!» — и, потеряв сознание, упал на шинель Данзаса, обозначавшую барьер.
- Врача!.. Врача-то… не захватили, – причитал бородатый извозчик.
Действительно, врача на дуэль не приглашали, бинтов и медикаментов ни у кого не было. Сделать перевязку не представлялось возможности. Это была серьёзная ошибка секунданта, оправдать которую нельзя.
Кое-как прижали рану лоскутами нижнего белья.
- Батюшка, - плакал извозчик. – Жив ли ты?
- Жив… - очнулся Пушкин. И, увидев склонившегося над ним д'Аршиака, спросил того: - Я его убил?..
- Нет, - ответил виконт, - вы его ранили.
 - Странно, - тихо промолвил Пушкин. - Я думал, что мне доставит удовольствие его застрелить, но я чувствую теперь, что это не так...
Поднявшийся со снега Дантес тоже подошёл к лежащему Пушкину:
- Что я могу сделать для нашего примирения, сударь?
- Поручик, мне всё равно. Как только поправимся, снова начнём... - слабым голосом ответил поэт.
- В сани его, скорее, в сани!..
Но носилок у секундантов тоже не было. Раненый встать не мог, и его волоком потащили к саням, затем осторожно уложили на шинель и понесли. На всем пути от места дуэли до саней на снегу протянулся кровавый след. Затем Пушкина посадили в сани и повезли по тряской, ухабистой дороге…


Глава 6. Встреча на природе

Лето уже вовсю хозяйничало в столице Янтарного края, правда, погода часто менялась – на смену знойным солнечным дням приходили ливни с грозами, а однажды даже прошёл град размером с крупную вишню. Калининградцы привыкли к такой переменчивой погоде – сегодня загораешь на пляже, а завтра одеваешь свитерок… Но, лето – есть лето, пора отпусков наступила, в садах зрели вишни и крыжовник, в лесу всё чаще встречались грибы-колосовики, и не было никаких причин думать о чём-то грустном. Но, пока насладиться летом в полную силу всё как-то не получалось…
Дело об убийстве в масонском доме, как знал Матвей, зашло в тупик. Хоть видеокамеры и зафиксировали предполагаемого преступника, но никаких материалов на него не было, по базам данных МВД он не проходил.
Маленькая Лиза уже сидела в своём удобном манеже, с удовольствием тащила в рот мягкие игрушки и веселилась по любому поводу. Она постоянно радовала родителей своими новыми познаниями и звонко смеялась, когда папа возвращался с работы домой. Наденька в ней души не чаяла, да и в муже тоже – тот полностью оправдывал её надежды, хотя его затея с масонами ей очень не нравилась… Правда, как женщина умная, она старалась не говорить об этом супругу, дабы избежать ненужных конфликтов. Однако она всегда была готова состряпать что-то вкусненькое или просто обнять мужа, чтобы поддержать его в трудную минуту.

В начале июля Матвей получил очередное сообщение из масонского центра.
 «Уважаемый друг. Возможно, недалеко то время, когда мы тебя сможем назвать своим братом. Осталось совсем немного – беседа с тобой наших братьев подтвердила, что помыслы твои чисты и искренни. Проверка показала, что ты имеешь и боевой опыт, как человек, с честью отслуживший в морской пехоте - это ещё один плюс. Ты – достаточно известный в Калининграде журналист, хороший семьянин и добропорядочный гражданин. Великая Ложа Франции передала твоё личное дело своей дочерней ложе, Великой Ложе России, а та, в свою очередь, поручила попечительство о тебе ложе «Под тремя коронами», что расположена в городе Калининграде.
И, если ты не изменил своему желанию стать масоном, то жди сообщения от нас. На днях совершится посвящение тебя в Ученики, и ты станешь нашим братом!
Хвала Создателю!»

«Лёд тронулся!», - подумал Матвей. А на душе стало как-то тоскливо. Он пошёл на кухню, открыл холодильник и вытащил из него бутылку пива. Мельком полюбовался, как Наденька кормит грудью малышку Елизавету. «Вот, о чём следует писать,  - подумал он. – О вечной любви, о материнстве, о детях… А я – о масонских тайнах. Ну, не чудак ли?»
Например, можно было бы рассказать о том, что Наденька решила не воспитывать своего ребёнка, а пестовать. Как в древности. Она так и заявила мужу. «А что это означает?» - не понял Матвей. «Видишь ли, - объяснила заботливая мама, - пестование – это целый процесс настройки родителей на биоритмы ребёнка и включения последнего в общий энергетический поток земли. Ещё в древние времена в семьях бытовали старославянские забавы для самых маленьких, типа «сороки-вороны», «трёх колодцев» и «ладушек». Она пояснила, что это не игры вовсе, а лечебные процедуры на базе акупунктуры. «Если ты своего ребёнка просто пеленаешь, моешь или кормишь – это ты за ним ухаживаешь. Если ты говоришь при этом нечто вроде: «Ах, ты мой сладкий! Давай-ка эту ножку сюда, а вот эту – в штанишки. А теперь мы наденем распашоночку!» - это ты его воспитываешь, поскольку человек должен знать, что его любят, с ним общаются. А мы будем Светочке петь пестушки!» И она тут же начала использовать свою «методику». Умывая малышку, Наденька напевала:
 «Водичка-водичка, умой моё личико.
Чтоб глазки блестели, чтоб щёчки горели.
Чтоб смеялся роток. Чтоб кусался зубок...»
Светочка слушала пестушку и смеялась от души. Матвей верил, что контакт с энергетическом полем Земли налажен.
Делая массаж или зарядку, Наденька приговаривала:
«Потягушки-потягунюшки,
поперёк толстунюшки,
ноженьки – ходунюшки,
рученьки – хватунюшки.
В роток – говорок,
а в головку – разумок».
 «На Земле, дорогой мой, - говорила она мужу, - всё подчинено определённым ритмам: дыхание, кровообращение, выработка гормонов… День и ночь, лунные месяцы, приливы и отливы… И каждая клеточка нашего организма работает в своём ритме!»
Матвей не спорил. Наоборот, ему ужасно нравился такой подход к воспитанию младенца. «Если бы меня так воспитывали, - сказал он, - я бы сейчас был совсем другим человеком!» «А мне другого не надо, - обвив руками его шею, отвечала Наденька. – Мне вообще никого не надо кроме тебя!»   
Потом Матвей вновь возвращался к раздумьям на масонские темы. Хрусталёв считал, что масонство должно быть заинтересовано в таких людях, как он. Правда, он ещё только в самом начале трудного пути журналиста и писателя, но, кто знает, возможно, со временем что-нибудь вырастет и из него. Пока он пишет только статьи, к слову, довольно популярные, но, возможно, настоящий писатель уже рождается в нём! Скоро все прочитают его первый роман, или хотя бы повесть…
На днях, после поисков в Интернете материалов на масонскую тематику, в компьютере «выплыла» рекламка Интернационального Союза Писателей, объединяющего профессиональных деятелей литературы из более чем 40 стран. ИСП прочил своим членам различные льготы, в том числе, даже за проезд в транспорте, и, конечно же, помощь в продвижении своих трудов и их популяризации. Всё, вроде бы, хорошо, только смущала его символика – чисто масонская – циркуль и наугольник. Это значило, что данный Союз находится под патронажем одной из Великих Лож.
«Или это ещё одна из дверей в масонство?»
Статья Матвея о фасадах кёнигсбергских домов вышла с иллюстрациями в очередном номере газеты, и вызвала множество откликов. Читатели, в основном, отмечали следующее: удивительную красоту своего города до войны и советовали, что нужно сделать для сохранения памятников старины. Проблема была злободневной, отчего интерес к газете вновь возрос. Следующая статья, про городской водоканал, ожидала своего часа, иначе говоря, её планировалось разместить в ближайшем номере. А ответственный секретарь газеты Анатолий Иванович Евсеев, которого сотрудники редакции называли не иначе, как Тоник Диваныч, за то, что он жил по общеизвестному  «принципу плоскогубцев» - «перекусил и лежи себе дальше», и, похоже, имел валерьянку вместо крови, подготовил для Хрусталёва целый список интересных, на его взгляд, тем, которые должны быть освещены в «Башне Врангеля».
Так же как и калининградская погода, настроение Матвея часто менялось. В один день он «рвал и метал», у него появлялась куча идей, которые он разом хотел воплотить, а иногда наваливалась апатия, почти депрессия. В такие дни работа не шла – желание пропадало, голова не соображала, все недавние «блестящие» идеи казались чушью. Наденька ощущала изменения в душе мужа и всячески старалась поддержать его, одновременно понимая, что проще изменить целую Вселенную, чем одного конкретного человека. Впрочем, Хрусталёв подолгу никогда не унывал. А если что – звонил Вадиму и тот быстро поднимал настроение другу.
- А что, дружище, - как-то отозвался он. – Нам надо немного отдохнуть, расслабиться! Айда на озеро! Возьми с собой любимую и дочку, приготовим шашлычок, выпьем немного водочки, попоём песен…
- Отличная идея! – сразу оживился Матвей. – Только почему немного? Праздник должен быть весёлым, а значит – пить и петь будем много! И громко!
- Решено!
- А может, на косу? А за рулём кто будет? Найдём ли в наших рядах трезвенника?
- Ну, ты спросил… Над этим стоит поразмыслить…
- Володя Мудров! – вспомнил Вадим.
- Тогда надо будет и Иванушкина пригласить… И Николая заодно…
- А что, это же шикарная мысль! Сколько мы с ними не виделись? Нам есть что вспомнить!..
- И есть, что обсудить…
- Ладно, я сегодня позвоню, узнаю, насколько сильно они заняты… Возможно, выкроят денёк для отдыха!.. На полицейском микроавтобусе! Это же класс!

- «My holiday… in a he-e-e-ell…!» (69) – с новой силой грянуло из динамиков аудиосистемы.
- Выключи ты это дерьмо, - посоветовал Иванушкин Володе. – Идиотская песня, а звучит на каждом углу!
- Так её одновременно несколько радиостанций крутят, Василич, - оправдывался водитель. – Сначала на одной началось, я переключился на другой канал, а там – то же самое!
«Действительно, - подумал Матвей о новой песне английской рок-группы «Steel rats» (70), - что-то этой песенки стало слишком уж много! Придёшь на рынок – она звучит, заглянешь в кафе – и там она же! На пляже или на стадионе – везде этот чёртов  «май холидей»!
- Новости включи! – вступил в разговор Вадим. – Может, хоть что-то интересное узнаем.
- Ага! В наше время слушать новости – портить себе настроение и заряжаться негативом! – ответил ему Николай. – Лучше диск поставь. У меня там старое «ДДТ» есть…
- Не отвлекайте водителя от дороги, - заметил Матвей. – А то не доедем!
- Да уже почти приехали…
Выгрузились на старом «облюбованном» месте Сергея Иванушкина. Когда ему только намекнули на поездку в составе сдружившейся в прошлом году компании, он сразу же согласился и при этом заявил: «Как говаривал незабвенный Джон Леннон, «Время, проведённое с удовольствием, не считается потерянным». Я знаю на косе одно чудное местечко! Поедем только туда! Но, учтите – вставать придётся рано!»
Как-то так удачно получилось, что этот день у всех оказался выходным.
Матвей опасался, что Наденька откажется, боясь брать в поездку малышку. Но та решилась, с условием, чтобы в машине были все приспособления для безопасной перевозки грудных детей. «Воздух малышке необходим, - объяснила она своё решение. – Особенно морской и лесной. А в городе летом дышать нечем. Живём возле моря, так почему бы не воспользоваться этим?»
Вадим и Николай занялись костром, Иванушкин полез в сумки за спиртным и закусками, Володя – за рыболовными принадлежностями. Матвей принялся ставить палатку. Наденька, взяв на руки маленькую Елизавету, пошла к морю, вполголоса напевая:
Здравствуй, море-морюшко,
Здравствуй, солнце ясное,
Вот вам наша Лизонька,
Сладенькая девочка!
Малышка улыбалась и что-то лепетала в ответ.
- Ну, по маленькой, - заговорчески  прошептал майор своим друзьям. – Пока наша фея не вмешалась в чисто мужское общение…
И отдых начался. Володя забросил фидер в залив и тут же сам полез в воду. Иванушкин, Вадим и Николай пошли в сторону моря искупаться.
- Давайте с нами, – звали они молодую пару, но Наденька не хотела «жарить на солнце» ребёнка, а Матвей сказал, что поплавает чуть позже. Он принялся «заряжать» шашлык.
Быстро пролетело утро. Солнце находилось уже в зените, когда друзья, наконец, собрались за раскладным столом и, после очередного поднятия бокалов, все с жадностью набросились на дымящийся шашлык, стали упражняться в остроумии, шутить и смеяться…
- Хорошо-то как! – не уставала повторять Наденька, счастливо улыбаясь мужу.
Компания прекрасно устроилась в тени деревьев, их шатром окружали кроны сосен, душистый ветерок шалил в зелёной листве и хвое. И всё бы хорошо, но неподалёку от них устроились другие отдыхающие, которые вели себя прилично, но зачем-то включили громкую музыку. И опять понеслось: «My holiday… in a he-e-e-ell!.. Warm me in burning coa-а-аls! (71)». Впрочем, на них никто не обращал внимание.
- Ну, как вам живётся, акулы пера? – с улыбкой спросил Иванушкин молодую пару. – Вижу, вашего семейства прибыло! Это - замечательно! Надеюсь, у малышки Лизы скоро появится и братик! – он наполнил рюмки. – Впрочем, это вам решать, - поправился он.
- А скажи, Василич, что там нового по поводу убийства на Тельмана? – спросил Вадим, приглаживая пятернёй вечный рыжий «шухер» на своей голове. – Очередной «висяк»?
- Похоже на то, - ответил тот. – В Преголе найден неопознанный труп, - следователь сделал паузу, пережёвывая кусок мяса, - и очень похоже, что это – клиент с видеокамеры, – он хлопнул комара на руке. – Тот, что убил масонского архивариуса. Думаю, кто-то заметает следы…
- И кому понадобилось убивать сотрудника архива? Для того, чтобы завладеть каким-то документом? – по журналисткой привычке не унимался Филатов.
- Вполне вероятно, Вадим, - ответил майор, – в архиве хранилось много материалов. Но не только скучная переписка масонов… Нашим экспертам удалось выдвинуть одну интересную версию…
- Надеюсь, она не хранится в секрете?
- От вас я не хочу ничего скрывать. Но эти сведения не для огласки…
- И что же сказали эксперты?
- В нескольких письмах говорится об исследованиях… по заказу масонской ложи. С целью создания психотропного оружия… У нас появилось предположение, что в одном из писем раскрывался технология его получения. Вот это письмо и могли похитить… Другие документы тоже весьма интересны, но в них нет ничего, что помогло бы нам в раскрытии данного преступления…
- А на чём основана эта гипотеза? – спросил Матвей.
- В письмах указывалось, что в адрес ложи выслано подробное описание этого оружия… И принцип его действия… Но среди документов, ничего подобного обнаружено не было…
- Понятно, - протянул Вадим. – А как датировано это… похищенное письмо? То, где описан способ создания психотропного оружия….
- Оно очень свежее… - ответил Иванушкин. -   Я предполагаю, началом года.
- Этого? – переспросил Матвей.
- Этого. Да вы не беспокойтесь, друзья. Давайте, наливайте по полной! Выпьем за нашу русскую природу!
- И за нашу встречу! – добавила Наденька, обмахиваясь тоненькой веточкой рябины. – Мы так долго не виделись!
- Умница! – воскликнул Вадим, поднимая рюмку с калининградской водкой «Консул». – Конечно, за встречу на природе! Только я попрошу слова для небольшой вступительной речи!
- Давай, только покороче!
- И не испорть нам аппетит!
- Ну, тогда слушайте, - театрально произнёс Вадим и высоко поднял руку с рюмкой. - Помню, в своё время у нас была очень популярна книжица Венедикта Ерофеева «Москва - Петушки». Прочитав её, наш человек с облегчением понимал, что он не один подвержен пороку пьянства, что вся Россия заливает за воротник… Действительно, выпивают у нас практически все, а как это делать правильно, знают только единицы...
- Хорошая книжка, - ответил Николай. - Главного героя жалко...
- Вот если мне сейчас кто-то скажет, - продолжал Филатов, - что водка «невкусная», «горькая» или «противная», то, значит, собеседник просто не умеет её правильно пить! Это – не русский человек, а какой-то неандерталец! При условии, конечно, что речь идёт не о какой-нибудь «косорыловке», а о качественной продукции в запотевшей бутылочке или графинчике «со слезой»…
- Водка всегда вкусная, - снова ответил Николай, разглядывая содержимое рюмки. - Но, смотря с кем пить...
- Водка - это вам не текила, ром или виски… - кивнув головой, рёк Вадим. -  Для иностранца «выпить с друзьями» - это опрокинуть пару-тройку рюмашек за стойкой бара. У нас всё по-другому. Водка – единственный крепкий напиток, который употребляется в процессе трапезы. Для начала на столе должны присутствовать закуски: пряная селёдочка под колечками лука, хрустящие солёные огурчики и грибочки (грузди там, или рыжики), тоненькие ломтики сала с аппетитными мясными прослойками на душистом чёрном хлебе… 
- Шашлык тоже ничего, - брякнул Матвей.
- Саму водку следует выпивать, так сказать, «замахивая», но её нельзя «жрать», а нужно непременно «кушать», чувствуя вкус и аромат. Причём, обязательно в подходящей компании и под соответствующие обстоятельствам тосты и задушевные разговоры. И вот тогда возникает радостное ощущение бесконечности бытия и желание обнять весь белый свет, накатывают тёплые волны безграничной любови и нежности к близким, накрывает светлая грусть, посещают самые важные мысли или воспоминания. Да много чего ещё…
- Давай уж, закругляйся, - взмолился Иванушкин, засовывая в рот пучок петрушки.
- Лишь только после третьей рюмки приходит пора отведать мяса, птицы или рыбы с гарниром из рассыпчатой варёной картошечки, украшенной укропом и иной зеленью… Корче, это – целая наука, наша отечественная философия, выстраданная веками. Например, у костерка возле лесного озера бесподобно отведать водочки под ароматную наваристую ушицу «с дымком», а на даче – под шашлыки или жаркое, приготовленное на углях... Великолепно пьётся «за встречу» после долгой разлуки, с морозца, после баньки… Всех поводов и не перечислишь. Я много интересного могу рассказать вам о культуре употребления нашей водки. Вот только момент, когда человеку следует остановиться, для меня самого остается загадкой… Как говорится, сто грамм не стоп-кран, дёрнешь – не затормозишь. Но коль вы такие нетерпеливые, я предлагаю тост: за короткий тормозной путь! – неожиданно для всех завершил свою пространную речь оратор.
Они чокнулись и дружно выпили. Володя Мудров пил квас. Он заметил, что хороший квас ничуть не хуже водки...
- А теперь пусть Матвей скажет, - предложил майор. - Он у нас литератор. Скажи что-нибудь про великий и могучий русский язык, дружище! Да так скажи, чтобы мы, не медля ни секунды, тотчас же за него выпили!
Матвей поднялся.
- Русский язык, действительно, невероятно интересный, - начал он. - Только у нас одними и теми же нецензурными выражениями можно и оскорбить, и восхититься, а также выразить все остальные оттенки эмоций. Только в русском языке слово «угу» является синонимом к словам «спасибо», «пожалуйста», «добрый день», «не за что» и «извините», а слово «давай» в большинстве случаев заменяет «до свидания». Иностранцы обычно дивятся, почему «ничего» может обозначать не только «пустое место», но и «нормально», «хорошо», «отлично», а также «всё в порядке» и «не стоит извинений». Что уж говорить о лексических оборотах, в которых мы сами запросто можем запутаться…
А теперь представьте, братцы, такую картину. Вот на столе стоит бутылка, а рядом лежит нож. Если мы воткнём нож в столешницу, то он будет стоять. Можно подумать, что стоят вертикальные предметы, а лежат горизонтальные? Добавляем на стол тарелку и сковородку. Они вроде бы горизонтальные, но на столе стоят. Теперь положим тарелку в сковороду. Там она лежит, а ведь на столе стояла... Выходит, стоят предметы готовые к использованию? Но нет, нож-то был готов, когда лежал. А вот на стол запрыгнул кот. Он может стоять, сидеть и лежать. Если в плане стояния и лежания котик как-то укладывается в логику «вертикальный-горизонтальный», то сидение - это совершенно новое свойство. Сидит он на попе. Теперь на стол прилетела птичка. Она на столе сидит, но на ногах, а не на попе. Хотя вроде бы должна стоять. Но стоять она не может вовсе. Однако, если мы убьём бедную птаху и сделаем чучело, то оно будет на столе стоять. Может показаться, что сидение — атрибут живого, но сапог на ноге тоже сидит, хотя он не живой и не имеет попы. Так что, попробуй, разберись, что стоит, что лежит, а что сидит. А мы ещё удивляемся, что иноземцы считают наш язык сложным и сравнивают его с китайским…
- Браво! - сквозь смех проговорил Иванушкин.
И опять посыпались тосты, добрые пожелания, смех. Потом Вадим с Матвеем затянули песню:

Прощайте, скалистые горы,
На подвиг Отчизна зовёт!
Мы вышли в открытое море,
В суровый и дальний поход…

Её тут же подхватили господа полицейские и Наденька:

А волны и стонут, и плачут,
И бьются о борт корабля…
Растаял в далёком тумане Рыбачий,
Родимая наша земля…

Потом были и другие песни, а на стол выставили ещё одну бутылку из «стратегического» запаса. Хорошо шла водочка на природе, под отличную закуску, да ещё в такой «задушевной» компании.
Постепенно друзья перешли на более насущные темы. Поговорить было о чём. Затем они снова сходили к морю, искупались. Матвей и Надя лепили для дочурки куличики из влажного песка и любовались бескрайними морскими просторами…
- Да, нам сейчас хорошо и весело, но где-то совсем рядом затаился и обдумывает свои грязные делишки преступный мир, который мешает всем нормальным людям, - заметил Матвей. – Предлагаю выпить, за борцов с криминалом!
- А вот, - после того, как опрокинули рюмки за честных полицейских, произнёс Сергей Васильевич, - то, что в самом деле вызывает тревогу… Только вы не волнуйтесь, маньяков у нас пока, слава богу, не завелось. Но ситуация, скажем прямо, аномальная… По данным калининградских врачей, в городе за последний месяц значительно увеличилось число суицидов, особенно среди молодёжи, есть даже групповые случаи… возросло количество острых психозов у прежде здоровых и благополучных людей и, как следствие – вспышка бытовых преступлений, в том числе убийств…
- Да, народ потихоньку сходит с ума, - проворчал Николай. – Наверное, магнитные бури влияют. А может, иного рода бури…
- Причём, - добавил Иванушкин, сделав паузу, – это не обычное сезонное увеличение, а… необъяснимое массовое… В три-пять раз выше среднестатистического уровня… И, пожалуй, самое страшное – это то, что негативная тенденция нарастает в геометрической прогрессии…
- Да, надо бить тревогу, - подвёл итог Вадим. – Не удивлюсь, если кто-то уже начал испытания психотропного оружия… Стоит об этом снять репортаж…

Домой Хрусталёвы вернулись, когда уже был поздний вечер. Уложили уставшую Лизоньку спать, по очереди приняли душ.
- Хорошо-то как отдохнули! – промолвила Наденька.
- Да, классно, - ответил Матвей. – Главное, что никто не перебрал…
- В компании взрослых и серьёзных мужчин – это исключено! – Наденька ласково погладила по вихрам мужа.

Ночью Хрусталёву приснился сон. Непонятный, тревожный. Будто он стоит в огромной толпе, взволнованной, колышущейся. Было неясно, то ли это очередь, то ли собрание… Некоторые люди молчали, хмуро глядя себе под ноги, другие о чём-то тихо шептались между собой, иные безутешно рыдали. С неба летели чёрные хлопья снега… Было тоскливо и страшно... А потом кто-то отчётливо произнёс: «Всё кончено. Он умер…»

Сноски:
57 – см. «Таинственный остров Кнайпхоф»
58 – так назывался Верхний пруд у немцев
59 – «Таинственный остров Кнайпхоф»
60 – (1725 -1794) Поэт, историк, государственный деятель, великий масон
61 – По этому адресу расположен ОВД Ленинградского района г. Калининграда
62 – Жорж Шарль Дантес после усыновления носил фамилию Геккерн. Французский монархист, офицер-кавалергард, был сенатором Франции. Известен, прежде всего, как человек, смертельно ранивший А. С. Пушкина.
63 –– главные герои романа «Люди и тени. Тайна подземелий Кёнигсберга»
64 – Константин Карлович (1801-1870), офицер русской императорской армии, лицейский друг Пушкина.
65 –Удалось установить, что в жизни А.С. Пушкина было до 29 состоявшихся и «улаженных» дуэлей. Фактически Александр Сергеевич дрался на дуэли 4 раза. Причиной первой была острая эпиграмма юного Пушкина на его лицейского товарища Вильгельма Кюхельбекера. Во время поединка первым выстрелил Кюхельбекер и промахнулся настолько, что попал в фуражку стоявшего в стороне секунданта (Антона Дельвига). Александр рассмеялся, отказался от своего выстрела и больше не ссорился с “Кюхлей”, более того, они стали друзьями на всю жизнь. Вторая дуэль, вызванная ссорой за карточным столом, состоялась в 1821 г. близ Кишинева. Пушкин стрелялся с офицером Зубовым. Пушкин принес на поединок черешню и, пока в него целились, выбирал спелые ягоды и выплевывал косточки. После неудачного выстрела противника Пушкин стрелять отказался. По данным Государственного музея А.С. Пушкина в Москве, Александр Сергеевич в 1822 г. дрался на дуэли с командиром 33-го егерского полка полковником С.Н. Старовым. Поединок с Дантесом был четвертым в жизни Пушкина. Но вспомним, что в ноябре 1836 г. усилиями друзей была расстроена дуэль с тем же Дантесом, а незадолго до этого Пушкин посылал вызов за неловкую реплику в разговоре с Натальей Николаевной своему царскосельскому знакомому графу Сологубу. И ту дуэль также удалось расстроить. Однако везение не могло продолжаться бесконечно.
Наряду с этим, поэт был отменным стрелком и попадал с 20 шагов пуля в пулю. Но во время дуэлей он ни разу не пролил кровь противника и в многочисленных поединках никогда не стрелял первым. Хорошо зная дуэльный кодекс, он, видимо, следовал высказанному им устами Моцарта принципу "Гений и злодейство - две вещи несовместные".
66 – до смертельного исхода
67 – Использовались гладкоствольные, крупнокалиберные дуэльные пистолеты системы Лепажа, с круглой свинцовой пулей диаметром 1,2 см и массой 17,6 г.
68 – Согласно многих источников, тело Дантеса прикрывала стальная кираса. По кодексу дуэльных поединков, стреляющиеся на пистолетах не имели права надевать крахмальное белье, верхнее платье их не должно было состоять из плотных тканей, полагалось снимать с себя медали, медальоны, пояса, помочи, вынимать из карманов кошельки, ключи, бумажники и вообще все, что могло задержать пулю.
69 – мой праздник в преисподней (англ.)
70 –«Стальные крысы» (англ.)
71 – согрей меня в горящих углях (англ.)