Куриная булдыжка

Геннадий Леликов
               
  -Зиновий! Сало-то положил?
Светловолосый и худенький семнадцатилетний паренёк выплясывал вокруг бабушкиного потёртого чемодана, чтобы уложить поплотнее.
-Бабуль! Ты нас на зимовку, что ли, собираешь? Утка, две булки хлеба, пирог, варёные яйца, курица… Как я всё это буду волочь при пересадке в Москве?
-Ты ж не один, с тобой братик, и о ём должон заботицца, а то привезёшь шкилета.
  Сама совала в руки Зиновия домашнюю колбасу: "Эта в свином жиру, точно не испортицца за четверо суток до Павлодара".
-Смотри, как бы твой любимчик Савелий не поправился килограммов на пять,-съязвил Зиновий.

  В Тихорецке на поезд садились вечером. Спать не хотелось. Зиновий обычно укладывался под утро.
Савелий прыгнул на свежие простыни и, разметав редкие колоски волос, мгновенно заснул.
Через три часа прибыли в Ростов-на-Дону. Вагон дружно похрапывал. Зиновию надоело сидеть у черной глазницы окна, и вместе с проводником он вышел на перрон.
 Тишина. В соседний вошли пассажиры. И больше – никого.
В это время к проводнику подбежала чернявая женщина со сбившимся набок платком. Она взволнованно убеждала проводника взять её и ещё троих человек до Москвы:
-Понимаете, товарищ, деньги и вещи наши погибли. Мы совершали восхождение на вершину хребта, когда случился обвал, под него попал базовый лагерь. Мы лишились всего. Спасибо Господу Богу, что живы. Позарез надо уехать!..
-Дамочка! Мест нет!

  Женщина заплакала.
  Сердце проводника растаяло. Кивнув в сторону Зиновия, шепнул: «Обратитесь к тому пареньку. Уступит своё место,- я соглашусь. Всё равно он-"сова".
 Добрый и отзывчивый, Зиновий всё слышал, и сразу же откликнулся:  "Какой разговор.Пожалуйста!"
-Ну вот и решили проблему!- с радостью произнёс молодой проводник.- А ты, юноша, будешь коротать время в моём купе.
Женщина обняла застеснявшегося спасителя, махнула рукой в темноту, и новые «гости» бесшумно втекли в вагон. В конец уставшие,вскоре улеглись .
Зиновий подвинул брата, рядом с ним устроилась молодая женщина.
Паренёк, лет девятнадцати,которому не досталось места, облокотившись на столик, тоже начал «клевать носом».

  Рассвет перекочевал в день. Утренний "муравейник" не мешал туристам блаженно листать страницы сновидений. Они никак не могли вынырнуть из сонного колодца.

  Первым открыл глаза Савелий. Он хотел, было, промямлить :« Ма…». Да осёкся. Ужом выполз из-под грузного тела в юбке.
С глазами солнечного диска столкнулся в проходе с братом:
-Ты, Савушка, не волнуйся: они с нами до Москвы,-старший сходу укоротил вопросительный взгляд Савелия...
 Тот, потоптавшись в  недоумении, категорично заявил:
-Хочу есть!
-Да у нас еды на неделю. Умой мордашку, и за стол.
Аромат снеди поднял к жизни полуночников.
Жареная курица аппетитно звала к расправе.
-Я примусь за  булдыжку!-сказал Савелий.
-Как скажешь, можешь хоть обе съесть,-ответил Зиновий.
  Старший остервенело отламывал лакомые куски, раскладывал на столе.
Путники поднялись,привели себя в порядок,представились, кто есть кто.

  -Прошу к столу!- торжественно произнёс "командир" своим подопечным.
-Что вы, что вы! -замахали они руками. -Вам ещё столько ехать!Мы не голодны...
-А я хоцу булдыску!- выстрелил шестилетний кучерявый мальчик, невесть каким чудом оказавшийся в компании пришельцев.
  - Ашот!-цыкнула на него мать. Потерпи до вечера.
-Не хоцу вецера,  хоцу цицас.
-Да вы не стесняйтесь!-произнёс Савелий и выволок чемодан из-под рундука. Открыл его,и стало ясно, что еды хватит на всех.Вот твоя любимая булдыжка,Ашотик.
 Савелий уступил ему своё место.
Мальчик жадно вгрызался в сочное куриное мясо.Взрослые тоже ели с аппетитом и хвалили  за вкусную еду.

 К Москве чемодан потерял свою былую славу.
На перроне распрощались и пошли каждый своим путём.
Зиновию и Савелию надо было закомпостировать билеты, чтобы через четыре часа ехать в Казахстан.

  Вдруг услышали голос Тамаза, того, кто спал за столиком.
Паренёк, еле отдышавшись, выпалил:
-Никуда не едете! До школы Савелию ещё девять дней. Мой отец сказал, что будете жить у нас. Мы покажем вам Москву.
Братья хотели было воспротивиться, но обаятельный Тамаз вкратце описал предстоящие путешествия.
Отказываться было грешно. Впереди братьям светили звёзды Кремля...

  Большая семья радушно приняла двоих кубанских пареньков,словно родных.
Тамаз показал Красную Площадь, побывали в Грановитой палате, посетили выставку достижений народного хохяйства,другие достопримечательности. За день устали до изнеможения, а вечером их ждал роскошный ужин.
  Пышная красавица Гелиа, мама Тамаза, говорила: «Что ты, Зиновий, благодаришь нас, это мы тебе многому обязаны. Без беды друга не узнаешь. Дружба- не услуга, за неё не благодарят.»
Перед отъездом, чемодан пассажиров приобрёл прежние формы. Теперь он был наполнен новыми яствами.
  Зиновий позвонил бабушке на Кубань и поведал о новых друзьях, но та не поверила.
По прибытии в Павлодар, где они жили с родителями, два дня пересказывал маме о приятных своих приключениях, а потом сел писать письмо бабушке: «Любимая моя бабуля! Ты не представляешь, какие люди нам встретились в пути!В Москве принимали нас, как героев, хотя ничего героического мы не совершили…»
На этом месте Зиновий споткнулся. В голову больше ничего не лезло.
Письмо так и завалялось.
 
  Постепенно с москвичами связь оборвалась. Лисичкой пробежали годы.
Зиновий отслужил в армии, три года как работал по специальности. Встретил «Венеру Милосскую» по имени Винета (названной  по серии фильмов с Гойко Митичем про Винетту-вождя апачей).
Свадьбу решили сыграть после медового месяца, отправившись в Крым через Москву.
Их поезд прибыл вечером и с опозданием. На Симферополь отходил в 13 часов следующего дня. Время резиновым шлангом наматывало минуты. Хотелось спать. И тут Зиновий вспомнил, что у него здесь когда-то были знакомые, те самые...
  -А почему бы, Винеточка, нам не испытать судьбу?-обратился он к своей любимой.-Поехали?
-Куда?
-Потом узнаешь.
Два часа ночи. Гелиа в ночной рубашке, приоткрыв дверь, встретила вопросом:
-Кто вы?
-Я-Зиновий. А это – моя жена…
Через полчаса двухэтажный особняк гудел, скрипел и пел:
"Где же ты- моя Сулико?".
До самого рассвета.

  Этери и Нана- дети Гелиа объявили, что в Крыму им делать нечего, надо решить вопрос со свадьбой: "Свадьба- это-главное в жизни дело,и его нельзя откладывать!"
Тамаз произнёс более конкретно: «Зачем путешествиэ, ми у вас никогда нэ были, сегодня же возвращаемся в Казхстан, справляем вашу свадбу! Расходы бером на сибя. Дружба измеряется не глубиной рэки, а широтой человеческой души! Сэчас едэм в салон за покупкам женыху и нэвэстэ.»

Праздник справляли и по грузинскому, и по русскому обычаям.
Первое слово по традиции произнёс старейшина.Через несколько тостов слово дали с младшему,Ашоту. Высокий и большеглазый, с орлиным взглядом, он поднялся каштаном, качнулся берёзкой. Немного подумав, улыбнулся и сказал на чистом русском языке: "Хочу куриную булдыжку!.."
 Громовым раскатом полетело эхо смеха, возгласов, крика, ликования и унеслось далеко-далеко на простор казахской степи.