История - ниже пояса

    
День как-то не задался с самого утра у Голубинцева Владимира Николаевича. В столовой закончились вторые блюда к его приходу, даже механики успели набрать свои подносы, и сейчас сидели и хихикали, ну как мальчики, ей богу…. Пришлось согласиться на рагу из кабачков и помидоров, один вид этого блюда вызывал рвотные позывы…, а уж о мясе и мечтать не приходилось. Компота не хватило, сок закончился, а кипяток для чая, только поставили на плиту - Владимир взял ненавистный вишневый морс.

А кушать очень хотелось, пришлось довольствоваться вегетарианской «отравой» закусывая черствым, заветренным хлебом.  В 12 часов намечалось политсобрание для лейтенантов, которые завтра готовились к вылету. Хотелось к этому времени вздремнуть, иначе можно и в голос захрапеть во время клеймения капиталистического империализма, а это, надо полагать, посчитали бы дурным тоном.

Позавтракав, Голубинцев отправился в казармы и на подходе к двери, почувствовал нездоровое бурление в желудке. Организм возмутился, от непривычной жидкой пищи, протяжным стоном. Пока Владимир отстукивался с напряженным дневальным, кишечник тоже выдал громкий выхлоп. Сержант не повёл и бровью, вот что значит советская выдержка.

Голубинцев поменял курс в обратную сторону и вылетел из казармы, за углом которой находился туалет. Вообще, отхожее место удачно было расположено: с одной стороны - казарма, с другой стороны - военный госпиталь и в двухстах метрах – столовая. И естественно, клозет был разделен на половины, для мужчин военных и женщин из больнички и столовки.

Вбегая в туалет, Голубинцев уже на ходу, отстёгивал ремень с кобурой. Слава богу, никого не было, а то при такой оказии не охота иметь свидетелей. Напрудить в штаны не успел, и Владимир сделал все свои не очень приятные дела.

С облегчением на лице, и с музыкальным свистом на губах, Голубинцев стал одевать штаны с ремнем…, и в этот момент случилось страшное. Как в замедленной съемке, отстегнулся ремешок кобуры, и из него выпал табельный пистолет и полетел точненько в дырку, над которой только недавно Владимир и сидел. С характерным смачным шлепком, оружие погрузилось в коричневую массу….

- Бляяяять! – выкрикнул, Голубинцев внутренне холодея. Очень ярко замаячил трибунал в перспективе, срок и мирная гражданка.… Не смотря на ароматы этого места, Владимир стоял над дырой, заворожено смотря на массу и кружащих внизу мух. Наконец он взял себя в руки, вспомнив, что в хозчасти есть «водяной», то бишь слесарь-водопроводчик. В голове созрел план, очень даже выполнимый, а учитывая радиус злополучных дыр, влезть в них было реально, благо лишний вес отсутствовал.
 
Через полчаса Голубинцев вернулся в туалет с большой сумкой, и, убедившись, что никто не справляет нужду, Владимир повесил табличку: «Ремонт», с внешней стороны двери. В сумке лежал болотный костюм с толстыми перчатками по локоть и противогаз. План был очень прост, несколько неприятных минут и честь спасена.
Напялив на себя всё это резиновое добро, Владимир, как космонавт, направился к дырам. Стекла противогаза, почти сразу стали запотевать, но справедливо рассудив, что там видеть всё это богатство не обязательно, Голубинцев опустил ноги в дыру, руками держась, как за турникет, за края дыры. Владимир был волевым человеком, поэтому он недолго набирался смелости для нырка в этот биоматериал. Еще одна маленькая радость, амна была по пояс, только сейчас до Голубинцева дошло, а ведь глубину он не замерил…, могло быть и по шею и выше…

Второе советское резиновое изделие было с браком, а может, просто не было рассчитано на такую газовую атаку. Запах стал проходить сквозь фильтры противогаза, благоухание накрывало. Голубинцев стал ускорять свои поиски, плескаясь в этой жиже, прощупывая дно руками. Стекла запотели до невозможного, плюс еще жара в костюме становилось невыносимой, по спине ручьями катился пот.

 Видимость уже была практически нулевая, глаза щипало от пота, и в какой-то момент, Голубинцев понял, что может потерять сознание, а значит, надо было выбираться. И о чудо! Сквозь эту жижу, Владимир нащупал пистолет, знакомое очертание угадывалось даже сквозь эти толстенные перчатки. Но и выносить эту вонь и жару, Голубинцев уже не мог. Шатаясь, он побрел в этом болоте, прощупывая руками верх в поисках дыры, одновременно крепко держа пистолет - второй раз потерять, не хотелось.

Не теряя времени, Голубинцев просунул руки в первую же попавшую щель. Она оказалась чуть уже той, в которую он влазил, но выбирать особо уже не приходилось. Подтянувшись руками, он пролез на свободу, по грудь. Сквозь запотевшие стекла, он увидел, нависшую над собой, чью-то, филейную заднюю часть тела. Очертания были узнаваемы.

- Мммм! – нечленораздельно промычал Голубинцев, безуспешно пытаясь снять левой рукой противогаз, рука соскальзывала.

Раздался писклявый, женский вопль и хозяйка этих филейностей, рванулась вон из клозета с криками: «Инопланетянин!!!!». Наконец, Владимиру удалось снять противогаз с головы и вдохнуть этот живительный воздух. Елы палы, он запутался с дырками, и оказался на женской половине туалета. По истеричному крику на плацдарме, скоро об этом, должен был узнать весь лагерь. Пора было сваливать и как можно быстрей. По пояс удалось вылезти, а остальное – застряло…, в женской половине дыры были меньше…

Через пять минут в туалет ворвалась толпа коллег и гражданских с лазарета. На них обречённо смотрел Голубинцев…, и сквозь «землю» то он не мог провалиться, конкретно застряв на уровне пояса.

Политсобрание состоялось…, про поганых капиталистов в этот день никто не говорил. Почти час стоял дружный хохот, от всё новых и новых подробностей этого утра. Голубинцев пристыжено сидел в углу.

Зато пистолет не был потерян….



28.07.2016