- Tы с санитарами не залупайся, - сказал сумасшедший Таразевич новенькому. - Врач пришел и ушел, а санитар с тобой целые сутки - двадцать пять часов.
- В земных сутках двадцать четыре часа, - возразил новенький.
- Вот видишь, ты и со мной споришь. Это у них за забором двадцать четыре, а у нас время постоянно меняется. Ты откуда такой?
- С под Альфа Центавры.
- Далеко это от Минска?
- Далеко, - вздохнул новенький.
- Ну, и как там у вас?
- Хорошо, - сказал новенький с тоской.
- А у нас сам видишь как, - сказал Таразевич и показал в зарешеченное окно.
- А мне у вас нравится, - сказал инопланетянин. Народ покладистый, терпеливый много пресной воды, радиоактивные источники, они же целебные, просто вы не умеете ими пользоваться.
- Сумасшедший Таразевич посмотрел на инопланетянина внимательно и сказал неопределенно:
- У каждого своя точка зрения. У вас своя, у меня своя.
- Через две точки можно провести прямую и расположить на ней сколько угодно точек зрения, - ответил инопланетянин.
Таразевич улыбнулся и спросил:
-Тебе какой диагноз поставили?
- Не знаю, - сказал инопланетянин, - "sch" было написано.
- Это шизофрения, - ответил Таразевич. Хорошая вещь, неизлечимая. Тебе видишь, сразу шизофрению поставили, а мне пришлось несколько лет ждать, чтобы ее получить. А почему ты без вещей. У тебя хоть какие-нибудь деньги есть?
На секунду новенький задумался и сказал:
- Деньги есть, - достал из кармана больничных штанов сто рублей.
- О бля , сотка. А я уже забыл как она выглядит.
Таразевич посмотрел ассигнацию на свет и сказал:
- Юз сум-жуз сом. Как потратим?
- Как хотите, - сказал инопланетянин равнодушно.
- Сейчас, я с санитаром Вовой поговорю, - сказал сумасшедший Таразевич. Он в острой палате дежурит.
- Почему вы говорите "острая палата"? - спросил инопланетянин.
- Потому что в ней все углы меньше девяносто градусов по Цельсию, - сказал Таразевич и постучал в дверь условным стуком
- Ну, что там еще? – спросил из-за двери, недовольный тем, что его беспокоят, санитар Вова.
- Нужно на Щедрина сгонять, - сказал сумасшедший Таразевич.
- Я из-за одной бутылки рисковать не стану, - сказал санитар Вова.
- Таразевич показал ему в глазок купюру.
- После пяти, - сказал санитар Вова, - когда врачи уйдут, а фельдшерице нужно будет купить шоколадку Аленка.
Было уже семь. Стемнело. Таразевич не возвращался. Санитар Вова нервничал.
- Если к восьми не придет, получишь пи3дюлю, - сказал он инопланетянину.
- Я то здесь при чем? – удивился инопланетянин.
- А при том, - сказал санитар Вова многозначительно.
Без двадцати восемь в 21-е отделение два санитара в белых халатах на носилках внесли сумасшедшего Таразевича. Он лежал, сложив по- покойницки руки на груди, и улыбался.
- Что сучилось? - спросил санитар Вова испуганно.
- Вот, - сказал Таразевич, - с психбригадой на Щедрина встретился, они меня за две бутылки вина согласились в Новинки доставить. Получилось даже дешевле, чем на такси.
- А зачем этот понт с носилками? – спросил санитар Вова.
- А как я, по твоему, занес бы чернило в больницу.
Он сбросил одеяло, которым был накрыт до подбородка и в ногах у него обнаружился ящик вина.
- Плодово-ягодное по рубль двадцать две, семнадцать градусов, - торжественно объявил Таразевич.
- Зачем столько спиртосодержащей жидкости? - спросил инопланетянин.
- Ну, ты совсем еbnyтый, если задаешь такие вопросы, - сказал санитар Вова.
- Вот, что осталось, сказал сумасшедший Таразевич и выложил на тумбочку горсть грязных бумажек и монеты. Туда пришлось тачку брать, иначе к семи бы не успел, шоколадки не было, я взял конфеты Комета – рубль пятьдесят килограмм.
- Стаканов нет, - сказал санитар Вова.
- Что мы интеллигенция какая, чтобы со стаканов. Мы можем и по рабоче-крестьянски с горла.
- Тогда давай ты первым, - сказал санитар Вова.
- Уважаешь? – спросил сумасшедший Таразевич.
- Нет, просто не люблю оставлять.
- А ты? - спросил он у новенького?
Новенький отрицательно покачал головой.
- Я так и думал, - сказал сумасшедший Таразевич. - Ты же деньги давал, возьми себе хотя бы конфет.
- Как говорится учебнике в общей психиатрии Гуревича, - сказал Таразевич: "Зай гезунд." Он вставил горлышко бутылки себе в рот запрокинул голову и в такой позе стал похож на гипсовую скульптуру пионера-горниста в парке культуры и отдыха.
- Вот, - отдал он санитару Вове бутылку с остатком вина. - Можешь проверить. Ровно половина.
- Как ты это делаешь? – спросил санитар Вова.
- По глоткам, - сказал сумасшедший Таразевич, - семь глотков. - У меня глоток ровно пятьдесят граммов.
Санитар Вова глотнул из бутылки, сел на корточки, спиной упираясь в стену, закурил и сказал:
- Если так дальше пойдет, будет третья мировая война.
- Четвертая, - поправил Таразевич.
- Что-то я совсем запутался, а когда третья была?
- Недавно совсем.
- А какой год сейчас?
- Двадцать второй.
- И что?
- Проиграли.
- Кому?
- НАТО, - сказал Таразевич и неопределенно показал куда-то влево наверх.
- И что теперь?
- Все мы мы батарейки.
- В смысле?
- Даем энергию.
Вова еще раз глотнул из бутылки, задумался, вдруг неожиданно рассердился и спросил у Таразевича:
- Тебя это сильно еbeт?
- Да мне это похуй. Меня другое волнует, - ответил Таразевич.
- А именно?
- Куда делось золото партии?
Санитар Вова допил свою порцию вина, посидел немного и сказал, обращаясь к новенькому:
- Не возражаешь, я в твоей постели полежу. Что-то мне не очень от этого чернила. Хер знает чего они туда мешают. Травят суки народ.
- Ну, все, теперь он до утра не проснется. Я ему туда две таблетки аминазина плюнул, - сказал сумасшедший Таразевич. Хочешь, наденем белые халаты и пойдем в женское отделение.
- Что там? – спросил новенький.
- По полововому снесемся, - сказал Таразевич.
В женском отделении их уже ждали.
- Ой, Толик, Толик пришел! Что ты нам принес? Конфеты. Комета мои любимые. Ты такой симпатичный в этом халате. А у нас сегодня баня была. Кого ты к нам привел?
- Знакомтесь девочки. Инопланетянин с Альфа Центавры, - Таразевич вывел за руку новенького на середину комнаты.
- А он уже леченый?
- Нет, пока, только сегодня поступил.
- Тогда я первая, - сказала худощавая симатичная блондинка в красивом, не больничного стандарта халате.
- Давай, иди с ней, - подтолкнул новенького в спину Таразевич.
- Что я должен буду делать? – спросил инопланетянин.
- Ничего особенного, сказал сумасшедший Таразевич. Запердолишь ей разок и все. На большее не соглашайся и впустую сосать не давай, чтобы не расходоваться. Тут таких, как она много. Шизофрения – болезнь молодых, - сказал он потирая руки.
- Я не умею пердолить, - сказал инопланетянин.
- Что, ни разу не пробовал?
- Ни разу.
- Не боись. Она тебе все покажет.
- Слышишь, Наташа, - обратился он к блондинке - пацан в первый раз, так что ты притормаживай.
- Посмотрим, какой он пацан, сказала блондинка и погладила инопланетянина по спине.
- Ее Наташа зовут? - спросил инопланетянин.
- Х** ее знает, как ее зовут, сказал сумашедший Таразевич. Все они наташи.
- Я не могу, у меня сейчас сеанс связи, - виновато сказал инопланетянин.
- Связь с инопланетной цивилизацией. Святое дело, - сказал Таразевич.
- Мне нужна ваша помощь, - сказал новенький.
- Как сумасшедший сумасшедшему, – широко развел руками Таразевич.
- Вы что, в самом деле считаете себя сумасшедшим? – спросил новенький.
- Какое это имеет значение.
- Мне нужен доступ к коротковолновому радиоприемнику, - сказал инопланетянин.
- А, - сказал Таразевич, многозначительно улыбаясь, - 49, 31, 25, 19 метров. Океан экспортный вариант у главврача в кабинете.
- Как туда попасть?
- Ключ нужен.
- Где его взять? Я заплачу, - сказал инопланетянин.
- Только для тебя, - сказал сумасшедший Таразевич и полез к спящему санитару Вове в карман.
Окончание
--------------------
В кабинете у главврача за большим самодельным письменным столом, подарком директора завода холодильников, чью, страдающю шизофренией жену, регулярно подлечивал в своем отделении Ефим Израйлевич Кац, стоял радиоприемник. Это был даже не экспортный вариант, это был левый, вынесенный с радиозавода по частям приемник с продленными, специально настроенными диапазонами, на которых западные радиостанции не глушились.
Инопланетянин сел за стол, пододвинул к себе большой тяжелый транзистор, включил и начал крутить ручку настройки.
- Ладно, - сказал Таразевич, - не буду мешать, - и удалился, осторожно прикрыв дверь. Через полчаса, когда он вернулся, то увидел инопланетянина, печально склонившегося над радиоприемником из которого шел мощный гул, свист и булькание глушилки.
- Чего пригорюнился? - спросил Таразевич.
- Да вот музыку слушаю, песню передают, специально для меня.
- Как называется?
- Трава у дома, - сказал Инопланетянин.
- В смысле анаши? – спросил Таразевич.
- Да нет, просто трава.
- Завидую я вам, ****атам, - сказал Таразевич. Вы от природы как бы подкуренные или бухие, и никто вам не может этого запретить, и никто вас за это посадить не может. Мозговой метаболизм, все на уровне молекул. х** поймешь без микроскопа. А здесь бутылка водки за пять рублей двенадцать копеек - на пару часов опьянения и потом опять реальность данная нам в ощущениях. Я чего только не пробовал. Ну, максимум на сутки и потом опять этот дурной сон, от которого не берет нет сил проснуться.
- Все относительно, - сказал инопланетянин.
- Ну, да, е равняется мц квадрат, - ответил сумасшедший Таразевич печально.