1. Сельская новь
Илья покрутил колёсико настройки радио, но не поймал ни одной волны. Белый шум. Вздохнув, мужчина взглянул на поле - шесть соток тоски, отчаяния, ломоты в суставах – и поплёлся помогать жене.
Мария спокойно работала, освобождая ростки картофеля от прихлебал и паразитов. Позавидовав безграничному терпению супруги, Илья смачно прибил овода на её пояснице, присел на корточки рядом и принялся рвать мокрицу, бросая пучки в треснутое пластиковое ведро. Раскалённое небо легло ему на плечи.
Меньше всего Илья хотел быть здесь и сейчас. Слепни, жара, ненавистный запах мокрицы да кропотливый труд в поле, имя которому бесконечность, доводили его до исступления. Он ожесточённо рвал траву, не особо заботясь о том, чтобы не задеть кусты картофеля, и с такой силой швырял мокрицу в ведро, что оно два раза упало.
- Успокойся, - сказала ему жена. – Скоро пойдём окрошку есть.
Илья выпустил воздух сквозь зубы.
- В следующем году садить картошку не будем, - проворчал он. – Дешевле покупать.
- На какие шиши?
- На такие. Сколько мы сюда проездили? Только на этой неделе потратили 200 рублей на автобус! На них 8 – 10 кило картошки можно было бы купить.
Поскольку оба устали от споров и не хотели лишний раз ссориться, окрошку поедали молча.
2. Новая жизнь
Проклятый участок так бесил Илью, что он начал срываться на жене всё чаще и чаще. То ей приспичит свинью завести, то кроликов, то кур. Ну не сидится ей на месте. А магазины на что? Проще же купить!
Позавчера он на рыбалку - Маша вслед: «Неси лещей, грибы - засолим и отварим!»
Илья кивнул, а сам жене на вред принёс клещей, прожженный свитер, запах перегара.
Так и жили, пока не развелись к чёртовой матери. Детей не нажили, богомерзкий участок Илье никуда не упёрся, поэтому всё прошло относительно безболезненно. Мужчина снял квартиру недалеко от центра города и смог, наконец, покупать всё, что хотелось, в магазинах. И никто не зудел у него над ухом.
Как-то раз в «Пятаке» - магазин шаговой доступности - Илья купил булку белого к паштету, пришёл домой, отрезал ломоть, а там - мать честная! Что это за верёвочка из него торчит, никак не режется?… Хвост, ёлы-палы! Да это же мышь!
Аппетит у Ильи резко пропал. Он выбросил недорезанную булку в ведро и лёг подремать. Переться с жалобой в магазин или, чего доброго, в «Роспотребнадзор» ему было лень, поэтому он проспал до утра, очнулся голодным, выпил две чашки чая, бросил в рот кусок заветрившегося паштета и пришёл на работу злой, как чёрт.
Ну, мышь и мышь. Забыли. После работы Илюха заскочил в тот же магазин, - есть хотелось, как из пушки, да ещё день рождения наступил. Сорок один год, как никак, надо отметить. Хоть и в одного.
Он затарился на три дня вперёд: купил водки, пять кило картошки, шматок свиной грудинки, консервы, кетчуп и всякой зелени.
Домой Илья пришёл окрылённый. Покрутил колёсико радио – любая волна на выбор, всё слышно, никакого шума! – и взялся за дело. Он уже и лучок нарезал, и чесночок, и печёночку покрошил, и обжарил всё это до умопомрачительного аромата. Оставалось лишь сдобрить всё это острым кетчупом и подержать на огне ещё пару минут.
Илья открыл холодильник, ласково взглянул на запотевшую от холода водку, схватил бутыль кетчупа и начал трясти её над сковородкой…
Ни капли не выдавил. А вроде полная!
Илья скорчился, открутил крышку полностью и тряханул бутылку, как следует.
А оттуда хороший кругляш плесени как пляхнется - только масло во все стороны – а следом мутная жижа как побежит. Ошпаренный Илья не стал выяснять, была ли плесень благородной. Он просто вывалил содержимое сковородки в унитаз, туда же выдавил то, что некогда было кетчупом, и вернулся на кухню. Водка стыла. Хотелось жрать.
Илья бросился чистить картошку, но и тут его ждала засада: из пакета в раковину посыпались комья пустой грязи с камнями. Картошки там было килограмма на два, не больше, да и та глазастая. Илья почистил одну и выбросил – лабиринт имени «Палочника». Почистил другую и тоже выбросил – пустая внутри. Третья была зелёной, как лист подорожника, четвёртую чистил минут десять – погнул нож и вывихнул руку в её изгибах. Когда Илья дочистил последнюю, из неё вылез червяк, и спросил, как в том анекдоте: «Абыдно, да?»
Несчастный Илья уселся за стол и распечатал спиртное: замахнул первую - закусывать не стал, - накатил вторую, отрезал кусок грудинки и заел, налил третью стопку, снова взялся за нож, а тот возьми и застрянь в хрящах. И это были не те хрящики, что можно пожевать. Эти когда-то соединялись с рёбрами – весьма жёсткая штука, практически кость. В общем, треть грудинки псу под хвост.
Оставив консервы на утро, Илья лёг спать. Он наелся чеснока с луком до такой степени, что выпитая водка сгорела в желудке.
3. Хорошо холостяку, да в большом городе!
Утром жестокое солнце укусило его в голову. Илья оторвался от подушки и потащился на кухню. Первым делом он напился хлористой воды из-под крана, затем нетвёрдой рукой вскрыл банку «Атлантической сельди». Из банки на него смотрела жуткая помесь американского таракана с доисторическим трилобитом. Увидев этакое чудо, полупьяный Илья шарахнул банкой об стену, а сам впечатался мокрой спиной в холодильник. Из дома он вышел бочком-бочком, не сводя глаз с грязной лужи на полу.
Через неделю бухгалтер Вера Павловна спросила его, как он умудрился так быстро похудеть – небось на правильные продукты перешёл, ноль жиров и холестерина? Где берёшь?
- Места надо знать, - мрачно ответил Илья.
С получки он с буддистским смирением зашёл во всё тот же «Пятак» и приобрёл червей в кофе, щербет в селёдочном маринаде, зелёное мохнатое сливочное масло и спагетти, спаянные временем и влагой в один килограммовый монолит. На закуску опять купил «Атлантическую сельдь» - уж очень он любил эти консервы.
Дома Илюха медленно и аккуратно взрезал жестяную крышку, а потом стоял минут пять, набираясь смелости. Наконец, он поднял крышку…
Из банки выпрыгнул лицехват и вцепился ему в морду.
«Чужой – 5». Покупайте во всех продуктовых магазинах страны.