Тугоплавкое лето звенит – бубенцами –
их медная полость – как шатёр,
укрывающий стыд –
языка.
Сохраняя нетронутым голос: замираешь,
окислясь нутром – сопряжением
трубы водосточной.
Переходит
от крика на стон беспризорная птица. И
ночью – облака – высыхающий
гипс над надтреснутым
телом
равнины – постоянством
утраченных лиц, мы
от прошлого
---
неотделимы.