Месяцами, годами может находиться она в утробе, но её совершенно не интересует проведённое там время. Скучно, сухо и темно. Для неё важно и желанно только одно мгновенье – когда она вырвется из железного чрева, словно из жерла вулкана. За мгновеньем последует всего секунда – вот и вся её жизнь, но какая!
Что увидит она: рассвет или закат, ясную или дождливую погоду? А ведь увидеть сможет только что-то одно. Но ей всё равно: не для этого была рождена. Но и сама не знает, суждено ли ей достигнуть того, ради чего стремиться вырваться из чрева. Может быть, через секунду, а то и меньше, навсегда исчезнет под травяным покровом, как тысячи её сестёр. Поэтому с удивительной жадностью запечатлевает в своей памяти всё то, что удаётся ей увидеть, каждую мельчайшую деталь.
Пришло время. Внезапно где-то защекотало, потом обожгло, прогоняя прочь. Нет сил и желания сопротивляться, ведь впереди то, чего так долго ждала: свобода! Свет в конце туннеля через мгновение охватывает её полностью, со всех сторон. О, сколько красок и звуков, всё вокруг дышит неугасимой жизнью. Воздух обволакивает её всю, освежает, а ветер свистит, ревёт, но при этом неуклонно сбивает её с пути. Но произойдёт лишь то, что должно произойти. Что-то едва пробивается через тонкие облака. Неужели это солнце? Но облака есть не везде, и она видит небесную голубизну, манящую к себе. Но ещё больше притягивает к себе земля, в прямом и переносном смысле. Прекрасная, устланная зелёным ковром, она породила кустарник, над которым и сквозь который пролегает её бешеный путь. Уже некоторые из растений задеты, но она почти не замечает этого. Что может сравниться с ощущением рождения? Слева тёмно-зелёной полоской расположился лес.
Удивительно, как она всё это видит, стремясь быстрее звука туда, куда её послали? Как не закружилась голова, не слились краски в сплошное пятно, в котором нельзя ничего разобрать?
Хочется сосчитать деревья в том лесу, но есть ли для этого время? Лишь успевает заметить, что одни выше других, а некоторые шире остальных, есть со светлыми листьями, есть с более тёмными. Внезапно что-то чёрное прервало увиденную картину: это было сгоревшее и обуглившееся дерево, стоящее одиноко в стороне от всей своей семьи. Кому оно не понравилось, почему уничтожено? Но нет времени разбираться, да и откуда ей знать, что такое молния и на что она способна?
Перед ней стремительно вырастает отдалённая точка, постепенно обретает форму, превращается в человека. Его карие глаза, суровые черты лица, взъерошенные чёрные волосы говорят о том, что не по своей воле он держит в своих руках оружие. Беспощадно разрывая одежду, впивается она в его тело. Сердце было в нескольких миллиметрах левее.
Невозможно передать её ощущение, когда смогла познать вкус крови, и - опьянённая - тут же вынуждена покинуть желанное тело с другой стороны, теряя свою мощь и скорость. Со всей оставшейся ненавистью она впилась в молодое дерево; его тонкая кора не смогла сопротивляться и треснула, разорвалась на части. В этом деревце угасли последние её силы.
Всё описанное произошло чуть более, чем за одну секунду. Кровь хлынула из раны человека, но он знал, что получит своевременную помощь; глаза его не смыкались, а рука ни разу не дрогнула. Пуля, несущая смерть, подарила надежду на жизнь.