Дрожащими руками Анатолий открывал конверт. Вместо обратного адреса стоял штамп канала ОНТ с пометкой передачи «Жди меня». Мужчина лихорадочно перебирал в памяти события прошлого, но ничего подходящего на ум не шло. Единственный человек, которому он мог понадобиться спустя столько лет - отец, но в это верилось с трудом. Друзья по интернату? Исключено - с ними он связь не терял.
Но все оказалось гораздо интереснее…
***
Своего отца маленький Толик не запомнил. Ребенку было только три года, когда папаша "сбежал", прихватив из дома все сбережения - мать не один раз в пьяном бреду об этом упоминала, обвиняя именно бывшего мужа в своей короткой жизни «на дне».
Когда женщины из опекунского совета пришли забирать мальчика, в доме не нашлось даже еды, грязные вещи беспорядочно разбросаны по комнате, а сам Толик, как затравленный зверек, голодный и обовшивевший, забившись в угол, отчаянно плакал.
Он не видел матери уже три дня, был слишком напуган и мал, чтобы хоть что-то понимать. Ему не сказали, что два дня тому назад его непутевую мамашу зверски зарезал собутыльник в одном из притонов города...
Детство в интернате, армия, первые самостоятельные шаги в жизнь, - все осталось позади. Теперь мужчина твердо стоял на ногах, имел жену, двух дочерей-погодок, а голодное детство старался вспоминать как можно реже, ибо не было в нем никаких радостей, только слезы и разочарования.
Письмо, очень короткое по своему содержанию, взволновало до глубины души. Анатолия искала... родная сестра. Привыкший к тому, что у него нет родных и близких, мужчина испытал смешанные чувства. С одной стороны, это была радость, ведь много дней и ночей мечтал он о том, чтобы у него нашелся хоть один родственник. Конечно, больше всего Толик ждал родного отца, ведь тот где-то жил в этом мире. Мальчик долго надеялся, что папа о нем вспомнит, особенно после смерти матери, оставшись совсем один…
С другой - полная растерянность и боль. Отец так и не вернулся, Анатолий уже и ждать перестал, и из сердца вычеркнул почти. Оказывается, папка устроил свою жизнь, девочку "родил", наверное, счастливая семья… Так что же им нужно теперь?
В конверте лежало приглашение на передачу, сообщалось время и адрес, куда надлежало приехать. До Москвы всего ничего - семьсот километров поездом, одна ночь в пути. Как нельзя лучше складывались домашние обстоятельства – Анатолий как раз взял отпуск. После разговора с женой, отпали последние сомнения.
- Конечно, нужно ехать! – Лена даже обрадовалась новым обстоятельствам. – Вместе поедем, девочки побудут у мамы.
- Так, если уже ехать, надо и дочек с собой брать, пусть познакомятся с тетей, да и Москву увидят. - Анатолий все еще не верил, что последние события реально с ним происходят…
А через три дня приехала съемочная группа. Анатолию пришлось перед камерой рассказать все о своей жизни, начиная с того страшного дня, когда мама не вернулась…
***
Людмила спешила в больницу, при последнем телефонном разговоре ей совсем не понравилось настроение отца – сплошные оттенки серого, не иначе, как опять набрал в голову лишнего.
Похоронив жену, Савелий как-то сразу сник. Еще на кладбище пришлось вызывать ему «скорую», внезапный обморок объяснялся пережитым потрясением, но раньше ничего подобного не случалось - отец был абсолютно здоров. Это мать уже два года болела, ее уход был ожидаем – рак не щадит никого, уж тем более, обнаруженный в запущенной форме.
Прежде чем зайти в палату, Людмила заглянула в ординаторскую. Короткий разговор с врачом облегчения не принес – состояние не стабилизируется, несмотря на проводимое лечение.
Кто же знал, что сердце не выдержит потери. Случился инфаркт, но Савелий мужественно молчал о своей боли, не усугубляя и без того тяжелое состояние дочери, потерявшей мать.
При взгляде на отца прилив страха и жалости вызвал слезы в глазах Людмилы.
- Ну, пап! Что же ты с собой делаешь?! Нельзя же так! Выбирайся уже! Второй месяц валяешься, никакого сдвига. Возьми волю в кулак, подумай обо мне. У меня же никого нет, кроме тебя…
- Вот об этом, Люся, я и хочу с тобой поговорить. Ты только меня не перебивай… я сам…, - каждое слово давалось с трудом, посиневшие губы дрожали, но мужчина продолжил, неотрывно глядя в широко открытые глаза обескураженной дочери. – Дело в том, что ты у меня не единственная… есть еще сын. До встречи с Наташей я был женат… Сына зовут Анатолий, ему сейчас тридцать. Не смотри на меня так, дочка, в жизни всякое бывает.... Дома, во внутреннем кармане моего пиджака, найдешь его фотографию - взял, когда уходил…
Ночью Савелий умер. Он так и не оправился, потеряв единственную в своей жизни женщину, которую по-настоящему любил.
Похороны отца Людмила помнила с трудом. Хорошо, что коллеги по работе все взяли на себя. Потерять в течение трех месяцев одного за другим обоих родителей и не сойти с ума, это совсем не просто. Ни подруги, ни знакомые успокоить или утешить девушку не могли. Гнетущая тишина пустой квартиры наваливались, как только Людмила переступала порог.
"Найди его, Люся, все объясни. Может быть, он простит... Не чужой ведь – одна кровь...", - это была последняя воля умирающего. Разве могла любящая дочь ослушаться.
Пухленький малыш с темным кудрявым чубчиком, с застывшим вопросом в больших глазах, был очень похож на девочку. Лишь взглянув на фото, Людмила улыбнулась сама себе и достала семейный альбом. Открыв нужную страницу, поднесла карточку к своей детской фотографии и обмерла - сходство оказалось исключительным, словно это один и тот же ребенок.
Волна нежности разлилась в душе. Людмила уже любила брата, чувствуя зов крови. Никакого предательства по отношению к матери она не испытывала, лишь огромное желание найти этого чудесного мальчишку, точнее, его взрослую копию.
***
В зале воцарилась полная тишина. Сотни глаз следили за экраном. Молодой мужчина, проглатывая бегущие слезы, рассказывал о своей жизни в детском доме, об армейских буднях, о становлении, как личности…
Людмила сидела в зале, слушала эту исповедь, и по ее щекам тоже текли слезы. У нее было замечательное детство: родители, детский сад, пионерский лагерь, незабываемые поездки к морю, игрушки и дни рождения с гостями и подарками… Только сейчас она познала груз одиночества и вкус боли. А он? Как выстоять при этом, не сломаться, не пойти по кривой дорожке, сохранить доброту и веру в людей…
Он вышел не один. Приятная хрупкая женщина шла об руку, а рядом бежали две девочки, одна чуть старше другой. Они обе были похожи на папу и на нее, Людмилу – свою родную тетю.
Девушка выбежала навстречу, буквально утонув в сильных объятиях своего родного брата. И столько тепла было в том прикосновении, что захотелось уткнуться лицом в его плечо, впитывая целительную энергию защитника и покровителя, потому что она знала - отныне ничто не разлучит их в этом мире.