- Тебе не кажется, что наш сын теперь слишком много спит? - за ужином спросил Реми, уплетая гречневые галеты* с беконом и куриными яйцами.
- У него во снах появился друг и Дариен спешит к нему.
- Когда я ухожу, он ещё спит, когда возвращаюсь, уже спит... Я совсем не общаюсь с сыном в последние дни.
- Попробуй сам его разбудить.
- Пробовал, - пробурчал Реми, - бесполезно. Грешным делом подумал, может ты его опаиваешь чем-то.
- Я, может быть и ведьма, но люблю единственного сына! - прошипела Жюзьен прямо над его ухом так, что даже Жака прошиб озноб.
Он отказался от еды и, сославшись на усталость, лежал в своей постели. В эти дни они с Жюзьен много ходили, ему не терпелось скорее встать на ноги, чтобы освободить эту семью от своего присутствия, а может быть потому, что Жак больше не мог быть просто сторонним наблюдателем происходящего. Иногда ему хотелось украсть Жюзьен и увезти куда-нибудь на край света, благо, что здесь, в Бретани это не очень далеко: уже за Брестом кончается континент и начинается Атлантический океан, а там хоть Америка, Африка, Исландия, Гренландия, Антарктида... При мысли о самом южном полюсе и его ледяной пустыне, Жаку стало жутко. Ещё свежи были воспоминания о заточении во льду. И, если бы не любовь этой женщины, кто знает, сколько бы он в нём пребывал? Возможно, целую вечность.
Реми схватил жену за руку и заставил сесть рядом с собой.
- Завтра у меня выходной, и я хочу с вами отправиться к морю, Дариен давно мечтает покататься на лодке...
- Вот, с ним и поплаваете. Я не могу оставить Жака одного.
- Он не маленький ребёнок и уже не беспомощный больной, в конце-концов, у него есть сын... - тихо, но твёрдо отчеканил каждое слово Реми.
- Нам нужно продолжать занятия, к тому же, только я снимаю боли в его позвоночнике, - настаивала на своём Жюзьен.
А муж уже был готов взорваться.
- Не спорьте, ради Бога! Жюзьен, тебе необходим отдых, Реми совершенно прав, вам нужно побыть вместе, своей семьёй, а за меня не беспокойся. Ты уже и так много сделала, пора привыкать справляться самому.
- Одно твоё падение, и все мои труды будут напрасными! - Жюзьен поднялась и вспыхнула словно факел. - Слушайте меня оба, мужчины! Я не для того столько сил потратила, чтобы понадеяться на случай! И отдых мне не нужен... - это был тот момент, когда спорить с нею самоубийственно. - Я остаюсь, и на этом всё. А если кому-то не нравится...
- То тогда что?! - Реми тоже встал и одним взглядом чуть не убил её.
Жак подумал: "Всё, сейчас будет битва титанов, после чего в живых не останется никого!"
Но Жюзьен сдержалась и, выдержав пронзительный взгляд мужа, первой отвела глаза. Она могла его уничтожить, как букашку, и от осознания этого ужаснулась сама. Это же её Реми, и он имеет право требовать, чтобы его супруга была рядом в редкий для семьи выходной...
"Признайся, что просто хочешь остаться с Жаком наедине, а всё остальное лишь оправдания..." - голос отца Эдуарда, уже давно ставший голосом совести, заставил её отступить.
Реми сел на прежнее место и продолжил трапезу, давая ей время одуматься. С Жюзьен никогда нельзя спешить. Оба взрывные и горячие, они всё же умудрялись до сих пор сосуществовать рядом. Верховенство жены Реми понимал, но не давал ей волю захватить всю власть в свои цепкие руки. "Она должна подчиниться, иначе её не удержать!" - подумал он, нахмурив брови.
- Хорошо, я поеду, если кто-то согласится остаться здесь и поддержит Жака.
- Я поговорю со Стивеном или с твоими братьями... А может, стоит пригласить кого-нибудь поприятнее для него? - Реми испытующе посмотрел на соперника, прославившегося амурными похождениями.
Жюзьен сжалась в один крепкий кулак, готовый ударить по мужу. От одной мысли, что Жак способен быть с другой женщиной, её чуть не разорвало на части.
"Нет, добром это всё не кончится!" - подумала она, потратив все силы на то, чтобы не показать, насколько она уязвима.
- Спасибо, Реми, за заботу, но меня вполне устроит мужская компания, - Жак медленно поднялся и, свесив истощавшие ноги вниз, какое-то время посидел, и уже только после этого медленно поднялся. Жюзьен тут же подскочила к нему, поддержав под руку.
Реми стало стыдно, нашёл с кем сражаться. Ведь ещё совсем недавно Жак и пошевелиться не мог.
"Эти двое сейчас, как единое целое, бесполезно даже пытаться влезть между ними, - признался он сам себе. - Кажется, что они даже дышат вместе. Жюзьен настроена на Жака так, что ощущает его, словно себя саму. Неужели слишком поздно что-то пытаться исправить? - Реми схватился за голову. Он не слышал мудрых голосов и всё, на что мог положиться, это на собственную интуицию и разум. А разум его говорил, что если сейчас он отступит, то потеряет Жюзьен. - Нет! Я не сдамся без боя! Я потерплю, пока Жак выздоровеет, а там либо сам погибну, либо её отстою..."
Иногда ему казалось, что он способен убить их обоих, но вряд ли Жюзьен допустит такую оплошность. От собственных мыслей стало страшно и, провожая взглядом Жака с Жюзьен, медленно продвигающихся к выходу, он окончательно потерял аппетит.
*Галеты (фр. galette; от старофранц. gal — валун, голыш; брет. krampouezhenn, множ. krampouezh) — собирательное название бретонских и вообще французских лепёшек. (Из Википедии)
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/07/29/1030