В этом году двадцать два года, как я живу без любимого деда. Словно второе совершеннолетие. Самостоятельное, сложное – взрослое.
Дед, ты ведь видишь меня?
Наклоняюсь поднять монетку. Эх, не в чести теперь у нас копеечки, отмахиваемся, за деньги не считаем, а на них – на каждой – сам святой Георгий Победоносец, ногами нашими втоптанный в пыль на асфальте или, ещё хуже, в грязь-жижу. Это – не первый мой поклон святому. Оставить не поднятой даже самую мелкую монету, а тем более по воле лукавого (как сказать иначе?) украшенную святым Георгием Победоносцем, не смогу ни за что, как и вся моя семья. Наклоняюсь – и снова вспоминаю, как ты, дед, учил меня, маленькую, поднимать из дорожной пыли каждую оброненную кем-то копеечку. А когда я смеялась над ней – невелика ведь денежка – не понимая, зачем она нам, ты становился строгим (а это всегда означало: я должна понять и запомнить что-то очень важное) и говорил: «Кто мимо копеечки проходит, тот не знает, не научили его: для кого копеечка – клад, тот и жизни рад. А ты теперь знаешь, Оленька. Никогда не ленись поднять копеечку. Придёт время, она тебе верой-правдой послужит».
Дед, ты ведь видишь меня?
Поднимаемся в лифте с незнакомцем. От всей души приветствую: «Здравствуйте!» В ответ – недоуменный взгляд, тишина и – затылок. Ох… Не привыкли мы (или не умеем?) здороваться с теми, кого не знаем. А ты, дед, здоровался с каждым, кого встречал. И всё толковал мне: «Оно ведь нетрудно – поздороваться с человеком, а от доброго слова и жизнь добрее». И я понимала тебя, дед, и от всего сердца соглашалась с тобой в твоём «здравствуйте!» каждому встречному. И пусть кто-то пропускал ответить на твоё приветствие, зато много, много раз в ответ звучало изумлённо-радостное: «Ну, здравствуй, дед!»
Дед, ты ведь видишь меня?
На улице хочу помочь подвернувшей ногу и едва не упавшей женщине, а она сердится: «Не надо, я сама». А зачем сердиться? Кто из нас не спотыкался на глазах у всех? Но сердимся. Стыдимся своего неловкого вида. А я всегда помню, как ты учил меня не стесняться просить помощи: «Это гордость наша мешает нам признать свою слабость, а особенно на глазах у других. Только ведь что такое слабость? Разной она может оказаться. У каждого – своя. Кто из нас без слабости? Она нам даётся как испытание, которое надо пройти. Иногда можно легко пройти его в одиночку, но чаще проходим мы свои испытания с чьей-то помощью, от которой если отказаться, всё равно как на войне без оружия остаться. А если останешься безоружным, разве сможешь остановить и победить врага? Вот и запомни, Оленька: слабости наши – это наши испытания. Помощь принять – значит, вооружиться. А отказаться от помощи или постесняться её просить – это гордость, большой и сильный враг, который хочет оставить нас в наших испытаниях безоружными. От такого врага всегда держись подальше».
Дед, ты ведь видишь меня?
И любишь, и жалеешь, когда своим малодушием я подвожу тебя, всегда умевшего поддержать хоть кого в его житейской или телесной боли и хоть с кем порадоваться в его счастье. Ты веришь – придут ко мне и мудрость, и раскаяние.
А пока я ещё учусь, дед. И много у меня ошибок, исправленных и тех, что уже не исправить, и слёз моих много, светлых и горьких. Знаешь, оказывается, жить – это трудно, дед. Но я стараюсь. Ты только всегда смотри на меня, ладно?
Дед, ты ведь видишь меня?..