Эдвард Вашгерд (Э2рd)
«Механик грохота не страшится, - он им кормится»
ТЕХНИКА ФАНТАСТИКИ
Размышлизмы человека далёкого от железа, но с ним связанного по-жизни.
Банальное и недалёкое выражение: «Русские чего только не выдумают, чтобы не строить дороги», - в корне неверно. Русские осуществили самое значительное освоение земель в планетарном масштабе. Шли по-разному, где и как им было сподручнее, а где и волоком. В начале ХVIII века РУССКИЕ добрались пешкодралом, на судах, лошадях, кочах и собаках туда, куда ни одна западная «цивилизация» не заходила; МЫ освоили Америку и Аляску, открыли Антарктиду, и.т.д, и.т.п, так-то. Нам есть, чем гордиться и принижать наши достоинства можно только из зависти. Зависти к освоенным нашим народом гигантским пространствам.
Когда немцы путешествуют из Москвы во Владивосток поездом у них возникает лишь один вопрос: Куды ж это мы воевали?! Кроме колеса на Руси изобрели и гусеницы… Т-34 ни грязи ни немцев не боялся.
Север Дальний в ночь глухую, Полярную, даёт времени подумать о многом. Философия огромных пространств циркумполярной области Земли не сложнее Космоса. На вопрос, «Как попасть туда-то?», - Северянин ответит: Три дни на Солнце, два дни на Север… и всё понятно, так и ступай. Закон тундра! Сгонять за сто вёрст по водку не подвиг, подвиг её не испить, всю, по дороге домой, в балок. Кореша не поймут твоих движений.
Каждый тундровик завсегда будет стоять на своём видении лучшего в мире транспорта. Кто-то от Урала прётся, кто-то от «Кировца», Зил-157-го, Болотника, Газушки, Гэтэта и прочих тундровых монстров. Нынче пошло новое поколение вездеходов и, безусловно, неплохих. Хороший вездеход в умелых руках, после тысячекилометрового похода ломается прямо у ворот гаража. Этому явлению есть масса счастливых примеров. Плохой вездеход ломается по выезде. Всё дело в прокладке… Между сиденьем и рычагами.
Трэколы техника не рабочая, - акромя себя и задниц туристских, или ментовских ничего не возит. Когда Гэтэт гружёный «контрабандой», по самое не балуйся, уходит от ментов в борт реки по пухляку, они зубами последними скрежещут. Почти, что плачут от бессилия «закона» своего конского, но сделать ничего не могут. Обычай выше закона. Ловят потом, позже, по стуку, как налимы. И давят «контрабанду», осетров, бульдозером, на телевизор, всенародно. И верховенство «закона» широко бывает представлено в новостях разных, телевизионных. Бульдозерист двигает траками рыбину побольше, нежно, напоказ, - очень эффектно выходит. Потом, за кадром, эту «контрабанду» делят по-честному: каждому по-справедливости, по рангу то есть. Что подороже делят втихую, без журфака: Не хрусти баблом у корыта! – это закон хряков в погонах.
А возят по-тундре разное: кто рыбу красную, кто икру, кто золото, концентрат платиновый, кто алмазы… Тундрой неогороженной спокойнее, чем по большой дороге. На большой дороге чаще грабят. На большой дороге власть грабительская кормится и людям жить мешает. Кто сильно мешает жить, тому в тундру ходить заповедано, - при невыясненных обстоятельствах он пропадает… Закон такой. Да и в тайге такой Закон, обычаю подобный: Не замай! Не тронь чужого. Грех велик.
Чтобы возить надёжно техника должна быть выверенная, кандовая и, не обязательно самая современная. Кто к чему с младых ногтей привык и может разобрать-собрать, как АК-47, с закрытыми глазами. Вот почему на Севере Дальнем столько «рационализированной» и самодельной техники. Промышленность за острым умом умельцев не поспеет никогда. На Чаун-Чукотке сто лет тому назад придумали добавлять лишний мост к штатной технике. Четырёхмостовые Уралы и трёхмостовые Кировцы для старателей не новость, а промышленность таких монстров только-только осваивает, под нужды «Газпрома», - «достояния народа». Неясно правда, какого народа…
Менять на известных заводских «крокодилах» двигатели и коробки дело для нашего народа привычное, удлинять лодки вездеходов, добавлять катки и мосты, убирать «обвесы» - тоже, а как сделать, подогнать по фигуре, «ласточку», на все мыслимые случаи твоей вольной жизни? Только начни и всё, пропал. Быть тебе самодельщиком по-жизни. Новая машина всегда будет лучше, желаннее прежней, как молодая жена. Но всё приедается, такова природа, поэтому умелец идёт дальше по пути совершенства. Есть, конечно, тупые, но упорные. На их могилах надо писать «он старался», как и на ямах дебилов, впрочем. Некоторые «упорные» годами сидят в гараже, доводя своё детище, «произведение искусства» до совершенства, в их понимании. Наукой такие старания не назовёшь, - это современное искусство. Типа чёрного квадрата, или жёлтого параллепипеда. Вот такие параллепипеды и бороздят поэтому часто просторы нашей отчей Родины.
Околонаучные конструкции могут и погубить своих создателей. Колдуны, умельцы народные Косоруковы и Безголовые по нескольку лет химичившие над своим «катером» потом на год теряются в озере Мелком, ждут, когда их с негодным ихним судном найдут, налимами обожраных. Лучше гораздо, когда спец экстра класса, механик, по-науке ворожит, - тогда его катер ненаучно превышает все границы дозволенной скорости, на глиссере, красиво уходя от завидующих ему инспекторов.
Проваливающиеся под лёд машины с людьми вынудили северян изобрести страшилища на пневматиках: от мотоциклов трёхколёсных страшных до шестиколёсных семихренов с серьёзными движками и неслыханными возможностями. И ладно, если честно начертано на борту этого чёрта: «Кандибобер». Кстати сказать, - этот Кандибобер преспокойно поднявшись в воздух, на разрыв своей рамы, выдернул практически из теоретически непроходимой лывы гружёный под завязку старательский Урал. Только диву даёшься: зачем на этой небольшой каракатице была лебёдка от трелёвочного трактора?!! На всякий случай! В кулацком хозяйстве бычий … верёвка.
Умелец Сарафанов преспокойненько, с семьёй, на своём, третьем по-счёту драндулете, с вещами переехал из Хатанги в Норильск на ПМЖ. Восемьсот километров по голой тундре. Шпаро отдыхает! И никакого геройства, - будни Самоделкина. Дальше - больше. Что ни год, - новое детище. Краше прежнего! Ничего лишнего. Дёшево и сердито! Проходимость неземная, хоть на Марс его отправляй, всю тундру прошёл сквозняком, куда только его не заносило. Так-то!
А бывает и по-другому. Среди богатых, которые могут позволить себе покупное счастье…
В конце августа, прямо из-за накрытого стола руководители выдвинулись в тундру. Погода стояла – закачаешься. Миллион на миллион. Ушли на Север, через Талнах на Верхнюю Таловую речку. Машина была штатная, - ЗИЛ блатной: три ряда бортовых редукторов. На таких платформах возят тактические ракеты. На этот раз на такой патформе везли заместо ракет фраеров ушастых. На рыбалку вроде. Погода сломалась на раз. Так на Севере часто бывает. За Талнахом под горой шёл дождь. Проливной! За Деньгу прорвались накатом, - Повезло. Шли одной из верхних геологических дорог. Сели. Наглухо! Ещё бы. Не положено на ракетной технике глухих приваренных директорских подножек. Они, заразы, цепляются за всё, что попадётся на пути.
Для пущей страсти надо описать это тягло:
- Ракетная русская платформа с двигателем «Caterpillar».
- Лебёдка и все прибамбасы, кроме необходимых.
- Утеплённый кунг (жильё на колёсах).
Парадный вход в помещение: приваренная наглухо «удобная» лестница.
Это, конечно, ещё не всё. Раскладные диваны, стереосистемы, мини-кухни, прочая дребедень и, даже, БИОТУАЛЕТ!!! Как говорится «Пристегните ремни», и мы с этой всёй хренью попробуем взлететь… Не взлетели, - сели. Наглухо. Зацепились удобной «лесенкой» приблатнённой. Прилипли всем днищем. Дождь стеной. Водки море по-колено…
Живём не тужим. Сидим плотно. В своём водонепроницаемом кунге со всеми удобствами, при наличии жратвы, можно сидеть в луже вечно и не париться, под сладкий лепет мандалины. Закуска под водку была под стать руководящему составу: копчёные куры, оливки, сыр лаваш и прочая непотребная на Руси снедь. Она, видно, и сгубила. Никто не хотел откапываться: дождь, ветер… а за столом тепло и наливают. Успеется! Никуды ж не денется.
Разобрав наконец спасательное снаряжение, окончательно убедились в том, что влипли по-полной. «Экспедицию» собирал ботаник, двоечник, не имеюший ни малейшего представления о тундре и дороге, свято верящий во всесильность техники с подножкой. Лопаты, и те были жестяные, угольные, ими только снег в собак кидать! Ни домкрата, ни «самоспасателя», ни лома самому подпоясаться, ни перепоясать того, кто готовил этот дикий рейд. Хорошо сидим!
На другой день, с утра в кунг постучали из сплошной пелены дождя… Это не был похмельный глюк, это был промокший до последней нитки мужик тундровой, с рюкзаком. Охота пуще неволи. У него, бедолаги, на Таловке стояла удочка в клеточку, её не бросишь, - не то воспитание.
Кого кому послал Господь, с разбегу и не разберёшь. Люди зазря в тундре на дороге не встречаются. Мужик, дай Бог ему здоровья, под полкружки водки выдал-таки главную военную тайну: в пяти километрах вперёд по дороге лежат на обочине два полушпалка! Это был шанс. Да какой! Жратва кончалась быстро. Настроение и водка тоже. Наступал момент истины дорожной: Копать! И никаких гвоздей.
Гонцы сгоняли за полушпалками. Подумаешь! Для дикой собаки и сто вёрст не крюк. Вкопали раскоряченный мертвяк. До мерзлоты было не больше метра, а лома не было. Машинка-то с лесенкой была всего пятнадцати тонн. Пушинка! «Caterpillar» взревел и вырвал растопорщившийся мертвяк, словно больной зуб. Ничего не помогало: ни царь-лебёдка, ни бог-подкачка, ни воинский начальник, командовавший сим «парадом». Геолог с Комсомола-рудника, вернулся отогреться. Рюкзачёк тянул его за плечи. Подогрели скитальца. Рыбак поделился свежевыловленными хайрузами, что было уже весьма кстати. Еда закончилась. Хайрузов освежевали под остатки спиртного. Без водки заскучали, чаю не было, соляра заканчивалась. Романтика! Поисковые записки ушли за 60 километров с геологом в дождь, ему, неуёмному, скоро надо было на смену в шахту. За Джангы его поджидал верный мотоцикл. Дикие люди. Дети Севера!
Следующий денёк выдался на-Славу. Миллион на миллион. Без обману. Тепло и сухо. Экономно жгли полушпалки, готовя из брошенных в кувшин куриных костей супчик по-Буратински. Загорали. Ждали. Надеялись.
Первой сработала геологическая записка. По самой верхней дороге промчалась «Двойка» не заметив сидельцев. За штурмана был домашний завгар Лось.
- За нами, однако… - Заметил всей честной компании геолог, отправивший друзьям привет из лывы. Лука, сам бывалый в передрягах, прекрасно знал тундровую жизнь: даже дружеский пинок вовремя не применёт, - поможет, на раз послал Ми-2-й, абаканский.
- Да ну! Скажешь тоже, – усомнились товарищи по несчастью, отправившие свои записки руководству Норникеля.
Не прошло и часа, как вернулась та «Двоечка». Нашла, - никуда не делась. Своих в тундре не бросают! Директору нахлыста повезло больше всех, его сняли прямо с речки, вертолётом, вместе с последним, трепыхающимся на крючке килограммовым хайрузом. Перегруженный вертак ушёл на бреющем на Купец.
Офис в полном составе ждал своих героев. Варили уху. Вспоминали лишения. Славили Геологию. Любили Авиацию вездеходную.
Тем временем шестиколёсного семикардана тянули из болота двумя Гэтэтами, присланными на выручку директором Медного завода… Каждый раз одно и тоже. Не было ещё ни одного случая, чтобы этот крокодил со всеми своими модными прибамбасами пришёл в гараж без посторонней помощи. Надо быть проще, вроде вертолёта с выброшенным на помойку всем лишним. На полу и без кресел насидевшимся сидеть удобно.
А ещё лучше, как предки наши на лошадях, собаках и оленях. Где два оленя прошли, - там тунгусам большая дорога!
Город Норильск 4 часа 25 июля 2016 года
Миллион на миллион. Плюс 10о градусов, тихо.