Общеизвестно, что марксизм признаёт «великими утопистами-социалистами» всего трех человек: Клода Анри Сен-Симона, Франсуа Мари Шарля Фурье и Роберта Оуэна. Однако современным последователям Маркса стоило бы пополнить этот список еще одним известным именем. Речь идет об американском изобретателе и бизнесмене, основателе автомобильной компании «Форд мотор» Генри Форде.
Казалось бы, как можно назвать социалистом американского миллиардера, яростного врага профсоюзов, не гнушавшегося в борьбе с ними пользоваться услугами гангстеров, да еще и антисемита, симпатизировавшего Гитлеру. К тому же сам Форд отзывался о социалистах весьма нелестно, и поэтому вряд ли он согласился бы с утверждением, что его книги «Моя жизнь, мои достижения» и «Сегодня и завтра» являются, по сути, пропагандой ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕИМУЩЕСТВ СОЦИАЛИЗМА ПЕРЕД КАПИТАЛИЗМОМ. Но, как будет здесь показано, именно в этой пропаганде, хотел того Форд или нет, заключался подлинный смысл всей его деятельности.
1. РЕВОЛЮЦИОНЕРЫ-ПЕРВООТКРЫВАТЕЛИ И "СПЕЦИАЛИСТЫ"
Ленин утверждал:
«Производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя. Капитализм создал производительность труда, невиданную при крепостничестве. Капитализм может быть окончательно побежден и будет окончательно побежден тем, что социализм создает новую, гораздо более высокую производительность труда».
Сегодня даже некоторые, казалось бы, искренние сторонники социализма находят эту ленинскую мысль ошибочной. Мол, поставленная Лениным задача в принципе неразрешима, поскольку-де «повышение производительности труда для капиталиста – вопрос его выживания в конкурентной борьбе», тогда как у «директора социалистического предприятия и чиновника планирующей организации» столь мощного стимула добиваться максимальной производительности труда попросту нет. И, кроме того, в начале 20 века производительные силы «не могли стать надежным фундаментом для строительства новой общественно-экономической формации», так как рационально организовать «плановое единоуправляемое общественное производство» якобы стало возможным лишь после появления компьютеров. Заслуга Генри Форда заключается в том, что он еще тогда, в начале 20 века, своей ПРАКТИЧЕСКОЙ деятельностью опроверг оба эти аргумента.
В основе капиталистической экономики лежат три вещи: свободный рынок, погоня за прибылью и конкуренция. Свободный рынок – место, где каждый продавец волен попробовать продать любой товар по назначенной им самим цене, а каждый потенциальный покупатель волен купить или отказаться от покупки товара, предлагаемого ему продавцом. При этом в погоне за прибылью каждый продавец стремится продать свой товар как можно дороже, а покупатель – купить его как можно дешевле. Но покупателю "помогает" конкуренция между продавцами, благодаря которой он имеет возможность выбора. Продавцы же, чтобы не проиграть в конкурентной борьбе, вынуждены постоянно совершенствовать технологию производства своих товаров, снижать их себестоимость и повышать качество. Таким образом, конкуренция стимулирует технический прогресс. Кроме того, погоня за прибылью заставляет продавцов увеличивать выпуск более рентабельных товаров за счет сокращения выпуска менее рентабельных. Тем самым свободный рынок выполняет при капитализме функцию автоматического регулятора общественного производства.
Капиталистическая пропаганда непоколебимо стоит на том, что названные две функции – стимулирование технического прогресса и регулирование производства – может эффективно выполнять только капиталистический конкурентный свободный рынок. Например, один из самых рьяных "ниспровергателей" социализма, Фридрих фон Хайек, в своей книге «Пагубная самонадеянность» заявляет:
«Любой предприниматель, которому рынок подсказывает тот или иной конкретный способ увеличения прибыли, может одновременно и действовать в собственных интересах, и вносить в производство совокупного продукта (измеренного в тех единицах, какие употребляет большинство остальных людей) вклад больший, чем в любом другом случае, любым из других имеющихся способов. Ведь цены информируют рыночных агентов о сложившихся на данный момент быстро преходящих условиях, от которых в решающей степени зависит вся система разделения труда…»
С Хайеком в этом вопросе полностью солидарен другой всем известный апологет капитализма, Френсис Фукуяма:
«Страны с централизованной экономикой не могли рационально распоряжаться инвестициями или эффективно внедрять технологические новшества в производственный процесс. Это возможно только в случае, когда менеджеры владеют адекватной информацией о последствиях своих решений в виде складывающихся на рынке цен. В конечном счете это конкуренция гарантирует, что обратная связь через систему цен будет точна».
Упомянем также высказывание известного отечественного экономиста Н. Шмелева из его нашумевшей некогда статьи «Авансы и долги»:
«Необходимо реально смотреть на вещи. За много веков человечество не нашло никакого другого критерия эффективной работы, кроме прибыли. Только он объединяет в себе количественную и качественную стороны экономической деятельности и даёт возможность объективно и однозначно сопоставлять издержки и результаты производства».
Все вышеназванные апологеты капитализма ставят во главу угла коммерческую выгоду предпринимателя, количественным выражением которой служит прибыль. Будучи занятым исключительно увеличением собственной прибыли, предприниматель, якобы, "попутно" вносит и максимально возможный личный вклад «в производство совокупного продукта». При этом, однако, никто не может отрицать тот очевидный факт, что капиталистический способ хозяйствования неизбежно влечет за собой определенные потери. Так, даже небезызвестный эрудит и специалист в области автоматизированных систем управления Анатолий Вассерман, некогда "научно доказавший", что «рыночная экономика в любом случае развивается быстрее плановой» (впоследствии он скорректировал свои взгляды), объективности ради должен был признать:
«Рынок добивается избытка. По возможности во всём. Каждого товара должно быть больше, чем нужно…
Но рыночный избыток означает: чей-то товар окажется лишним. А это растраченные впустую сырьё, энергия, людские силы и время. Это – угроза разорения, что висит над каждым производителем и заставляет его работать через силу.
В избытке всё – значит, и люди. В рыночном обществе всегда кто-то без работы. Чаще всего ненадолго. Иногда приходится переучиваться. И самое страшное – есть люди, безработные всю жизнь».
Причем всё это – только "серые будни" капитализма. А ведь случаются еще и "праздники" – экономические кризисы – когда, по словам Энгельса,
«В торговле наступает застой, рынки переполняются массой не находящих сбыта продуктов, наличные деньги исчезают из обращения, кредит прекращается, фабрики останавливаются, рабочие лишаются жизненных средств, ибо они произвели эти средства в слишком большом количестве…»
Уже почти двести лет капитализм периодически встречает такие "праздники", положить конец которым его высокоученые и эрудированные апологеты даже не мечтают. Но, вопреки всему, они продолжают упрямо твердить, что ничего лучшего, чем капитализм, нет и быть не может. И этим только подтверждают справедливость едкого замечания Генри Форда:
«Но таковы уж все умные люди: они так умны и опытны, что точно знают, почему нельзя сделать то-то и то-то, и везде видят ограничения и препятствия. Поэтому я никогда не нанимаю на работу чистокровного специалиста. Если бы я хотел уничтожить конкурентов, я предоставил бы им полчища специалистов. Получив массу «полезных» советов, мои конкуренты не смогли бы даже приступить к работе».
Хотя эти слова непосредственно относились к "специалистам", не верившим в перспективы двигателя внутреннего сгорания, совершенно аналогичным было отношение Форда и к "специалистам" в области экономики, точно так же полагавшим (и полагающим по сей день), что радикально изменить к лучшему господствующие в современной экономике порядки невозможно в принципе. Тогда как Форд всей своей деятельностью доказывал на практике справедливость прямо противоположной мысли: «Всё можно сделать лучше, чем было». Тем более – в экономике, где чуть ли не всё, по его мнению, нуждается в радикальной переделке:
«Существующая система не позволяет достичь наивысшей производительности, поскольку способствует расточительству во всех его видах; у множества людей она отнимает плоды их труда. Она лишена плановости и целесообразности».
Показательно, в частности, отношение Форда к тем же экономическим кризисам:
«Лишь потому, что мы плохо управляем экономикой, нам приходится часто вступать в так называемые черные полосы. Я могу себе представить, как страшный неурожай может заставить голодать целую страну. Но я не могу поверить, что мы обречены на голод и нищету лишь благодаря плохой экономике, которая проистекает из нашей бессмысленной финансовой системы».
«… промышленность не может существовать для того или другого класса. Когда ее считают средством для обогащения определенного класса, а не средством для производства товаров на всеобщую пользу, тогда она становится чрезвычайно сложным делом и часто гибнет. На основании таких крахов псевдоученые создали целую теорию так называемых хозяйственных циклов. Из их сочинений можно сделать выводы, что способ ведения промышленности раз навсегда установлен, и что через известные промежутки крахи неизбежны. Подобные взгляды объясняются поверхностным, чисто денежным подходом к промышленности».
Как видим, когда Форд критикует современный ему капитализм, его, пожалуй, и не отличишь от социалиста. Но отсюда, конечно, еще не следует, что замену существующего "плохого" капитализма он видел именно в социализме, пусть даже под каким-нибудь другим, не столь "одиозным" названием. Чтобы разобраться, что на самом деле пропагандировал Форд, вначале уточним экономический смысл самого понятия «социализм».