Глава №23
Ющенск был совершенно не совкового вида, и вообще, если бы не было надписи на вокзале с названием города, можно было подумать, что городок этот какой-то европейской страны. Красивые витиеватые дома ярких расцветок, мощеные тротуарной плиткой тротуары, вдоль которых стояли чугунные, литые подставы с горшками чудесных цветов. Много торговых лавок и киосков, продававшие разнообразные кондитерские изделия и яства. Ну, прям идиллия какая-та, все удивлялся Михаил. И решив испробовать мороженное новообретённой вселенной, подошёл к киоску с этим продуктом.
— Добрый день! – весело поздоровалась продавщица, мило улыбаясь клиенту, — какое хотите? Есть пломбир, сливочное с орехами, шоколадом, просто эскимо… а может «фруктовый рай»? Всё делает наша семья, в ручную.
— Мне пожалуй, просто пломбир, если можно.
— Конечно! Наш ющенский пломбир, один из лучших на Урале, мой папа сам сбивает и делает его уже на протяжении двадцати лет… - залепетала девушка открывая морозильник и доставая мороженное, — восемнадцать копеек с вас.
— Надо же, прям советский союз у вас… — удивился цене Михаил, вытащив рублевую бумажку из портмоне и протянув её продавщице.
— Не знаю, что за советский союз… но наш продукт самый лучший! – не поняла девушка, и ловко отчитав сдачу, уже протягивала покупателю. Всё это время, милая улыбка не сходила с лица. А где же совдеповские манеры общения с покупателями, где эта знаменитая манерность и хамство?
— Спасибо большое, – поблагодарил Михаил, взяв сдачу и мороженое. Немного озадаченно, журналист побрёл к автовокзалу, пора было ехать в Челябинск… в Челябу, будь она не ладна.
Мороженое и в самом деле было вкуснейшее, Михаил даже замедлил шаг, наслаждаясь вкусом этого десерта. Почему девушка удивилась словосочетанию про советский союз? Конечно, она молодая, может и не застала эту страну, но слышать от родителей - должна была, если не совершенная дура. И цены, эти цены… ну просто нереальные, что же натворил там Безголовый, черт возьми! Что-то много очень странностей, пора было углубиться в письмо, присланное из прошлого, глянул Михаил, на зажатый в левой руке, конверт. В дороге будет время для ознакомления, но прежде, надо было взять билет на автобус.
* * * *
— Добрый день, можно билет до эээ… Челябы, в ближайшее время? – спросил Михаил, стоя перед окном кассы. Там сидела женщина в возрасте, уж эта мадам должна была быть пожестче нравом…
— Добрый день, – улыбка и обаяние встретили Михаила, – В 16-20 автобус отходит с пятого пути. Вас интересует билет у окна, спереди или в хвосте автобуса?
— Аааа… — замялся Михаил, не ожидал он такого выбора и вообще, что могут предложить сделать выбор, — …у окна… а можно купить два места? Видите ли, устал сегодня, хочу в одиночестве посидеть…
— Конечно! – согласилась женщина, вежливая улыбка не сходила с лица, – но, боюсь, придётся заплатить за два билета.
— Без проблем!
— Один рубль и шестнадцать копеек.
Рассчитавшись за билеты, Михаил, по привычке, пошел бродить по вокзалу, в поисках продажи пивка или других алкогольных продуктов. Не то, что бы хотелось выпить, а больше по старой памяти. Но, увы, места продажи алкоголя, он не нашел. Было еще минут пятнадцать запаса, судя по вокзальным часам, чтобы сбегать… но как-то не особо и хотелось.
Михаил прошёл на пятый путь и сел на скамью, в ожидании своего автобуса. Мимо проходили люди, на них, с интересом, смотрел Михаил. Где эта забитость в глазах? Где обречённость и мрачность? Такое чувство, что люди стали другими, даже в возрасте - были какие-то счастливые?
Заиграла незнакомая, но приятная мелодия и карман забился в вибрации, не сразу до журналиста дошло, что это собственный телефон. Достав айфон, Михаил глянул на экран. Руки задрожали, а в глазах помутнело…
— Боже мой… — прошептал Михаил, на экране светилась надпись: «Мамуля», дрожащими пальцами, кое-как, журналист нажал на приём. — Аллё!
— Сына, привет родной! – это был тот голос, из прошлого, может легкая хрипотца добавилась к тембру, но это была она.
— П… п… привет… ммммама… — запинаясь, пробормотал Михаил, глаза накрыла пелена слез.
— Что с твоим голосом? Ты заболел? – забеспокоилась мать на том конце.
— Нееет, мама… — всхлипнул Михаил, конверт упал на пол и освободившейся рукой, он протер рукавом глаза, – всё нормально!
— Странный ты какой-то, — а это уже третий человек за этот день, сказавший это слово, Михаил сквозь слезы, улыбнулся, — сына, я звоню по делу... ты помнишь какой послезавтра день?
— Нет, мама… — замялся журналист, и в самом деле, какой? – Шестое сентября?
— Эх, сынок, сынок… поэтому и звоню тебе, остолопу. День рождения твоего отца!
— Ооох… — чуть не фальцетом пропищал Михаил, испытав очередной удар, отец ведь там умер, когда ему был год… Он и не помнил отца при всём желании…
— Вот тебе и ох, ладно… зная тебя, я и ожидала примерно этого. Значит так сынок, ты должен приехать в этот раз обязательно. Ты же знаешь, он не любит все эти дни рождения, но на рыбалку, ты обязан с ним съездить, посидеть наедине, как мужик с мужиком! Все понял? – а вот приказного тона у матери, Михаил и не помнил.
— Да, мамочка, приеду! – надо же, слезы не останавливаясь, бежали, как у сопливого мальчишки…
— Вот это хорошо сынок… ну всё, значит ждем!?
— Да…
— Тогда до послезавтра?
— До послезавтра, мама… — раздались короткие гудки. Михаил, превращенный в Мишутку, сидел на скамье и плакал, не в силах остановиться…
Журналист, с глупой улыбкой и мокрыми глазами, зашел в автобус и сел на свои два единоличных места. Из головы всё не выходил разговор по телефону. Мать жива, отец жив… какие еще удары предстоит встретить в этом новом мире. Однозначно, мир изменился к лучшему, но что мог сделать такое Безголовый, чтобы так всё изменить. Хотелось, прям сейчас, рвануть к родителям, посмотреть на них…
Между рядами сидений пробежал мальчишка лет шести, Михаил аж встрепенулся. Так хотелось увидеть того мальца, которого встретил в той вселенной, и тоже в автобусе. Богданом его звали. Встав с места, журналист оглянулся… нет, мальчишка был другой. Совершенно не похож, бледные блондинистые волосы, нос длинноват и еще, с первой минуты, стал капризничать, прося у мамки машинку. Жаль, Богданчик остался в том, далеком мире, а ведь к нему, он испытал какую-то отцовскую тягу. Как он там? Как его родители, в мире ли они живут?
Автобус тронулся в путь, и Михаил сделав вдох, вскрыл осторожно конверт, пора было встретиться с Алексеем Гавриловичем Безголовым. В конверте лежали схемы каких-то устройств, их Михаил засунул обратно, они были не понятны ему. А вот листки, в двойне сложенные, с текстом, исписанным на обе стороны, был очень даже интересны. Настало время прочесть эти пожелтевшие странички…
Продолжение:
http://www.proza.ru/2016/07/25/1960