На работу Реми пошёл с головной болью, а Жюзьен его не стала спасать. Пусть знает, что заливать "горе" спиртным - не избавление от проблем. Только ему от физической боли и страданий становилось легче, они помогали не думать о душевных терзаниях.
Закрутилась с утра по хозяйству, да на Жака отвлеклась, так и не заметила, как по-тихому исчез Дариен. Бросилась Жюзьен его искать, да нет нигде мальца, перепугалась.
Потом вспомнила про собаку и решила соседей навестить, тут пропажа и обнаружилась. Нашли мальчонку спящим в обнимку с мёртвым псом.
- Старый уже наш Лу-лу был, совсем слепой и лапы еле волочил, - покачал головой хозяин.
Жюзьен было ругать сына начала.
- Не кричите, соседка, доброе сердце у Вашего пацана! Пожалел горемычного.
Дариен только слёзы растирал грязными руками по лицу.
- Пойдём домой, непутёвый! У меня чуть сердце в груди не разорвалось, пока тебя искала! Собаку он пожалел, а мать родную тебе не жалко?! Как ты к ней забрался, вообще?
- Через забор...
- Ты мог упасть и разбиться!
- Она так жалобно скулила...
- И что, чем ты ей помог? Она всё равно умерла.
- Ты не понимаешь, Лу-лу умер не один!
- Ужас! Ты весь провонял этим огромным старым псом! Сейчас разогрею воду, и будешь отмокать! - не унималась мать, гремя вёдрами и разжигая огонь.
Жак, заброшенный, наблюдал за нею с любовью: "Даже когда Жюзьен сердится, она всё равно красивее и лучше всех!"
- Залезай в воду, - она заварила ароматные травы и щедро полила голову мальчика, по комнате распространился запах ромашки, шалфея и лаванды. - Сиди тут, утешитель умирающих!
- Весь в маму... - тихо сказал Жак.
- Что ты сказал? Я не расслышала.
- Дариен весь в тебя, сердце у него золотое!
- Не хвали мне его, а то так и будет сбегать!
Дариен благодарно посмотрел на Жака, он всё больше ему начинал нравиться. "Странный дядька, без мамы и шагу ступить не может, хоть и не старый ещё", - ему так хотелось поведать этому человеку, что рассказал ему перед смертью Лу-лу, но обида на маму не давала этого сделать. Просить у неё прощения мальчик не собирался, так как чувствовал свою правоту. Он сегодня сделал впервые доброе дело, помог умереть собаке, взяв её боль на себя. И что, вместо одобрения она продолжает злиться и ругает его, будто он совершил что-то предосудительное. Не поймёшь этих взрослых!
Аромат трав расслаблял, и ребёнок зевнул. Ему вновь хотелось заснуть, чтобы там поскорее увидеть своего нового большого друга. Ведь теперь он навсегда останется с ним.
Жюзьен помыла сына и, завернув в простыню, вытащила из большого таза.
- Горе ты моё! Как родился, так и жить будешь! Не хотела я этого... Господи, как не хотела! Но, да видно, судьба у тебя такая. Будешь мучиться, как и я...
Жак слушал внимательно и смотрел, как она, целуя со слезами своего мальчика, укладывает его в постель. Жюзьен, такая сильная и могущественная, в эти минуты была всего лишь слабой и беззащитной женщиной, нуждающейся в надёжной опоре.
- Подойди ко мне, пожалуйста, - позвал её Жак, когда она освободилась, прибрав после купания сына.
Жюзьен подошла, вытирая руки о передник.
- Ты что-то хотел?
- Да, - притянув к себе Жюзьен, он крепко её обнял. Она закрыла глаза, ощущая как плавно перетекает его энергия к ней и её в нём. С некоторых пор, обжигающая страсть уступила место более глубокому чувству, не менее горячему, но гораздо более постоянному, оттого спокойному и благородному. Жюзьен попыталась заглянуть в его будущее, но вовремя остановилась, понимая, что не хочет ничего знать. Есть только сейчас и сегодня. В эту минуту она счастлива, потому что рядом с ней человек, который всецело ей принадлежит и ничего не просит взамен. В его груди бьётся любящее её сердце, и ради его блага она способна на многое.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/07/26/715