Это жгучее чувство страдания, когда ты понимаешь быстротечность и призрачность всего, что вокруг. Когда понимаешь бессмысленность многого из того, что ты делал, делаешь и будешь делать.
Страдание от жалости к детям и внукам, которые, как и ты, вынуждены выбирать только это, потому что другого вокруг нет.
Которые тоже должны будут пройти через это страдание и неудовлетворённость, которых я никак не могу защитить, оградить от этого безумного мира. Я даже не могу их предостеречь, потому что не могу донести до них того, что они поймут только через свою боль, через своё страдание.
Так всё устроено в этом мире.
Это разъедающее тебя чувство накатывает каждый раз, когда ты осознаёшь именно то, что есть, а не отвлекаешься на те погремушки, которыми тебя отвлекают от осознанности своего существования.
И ты ищешь какую-нибудь отдушину. Ты можешь броситься удовлетворять все прихоти своего тела и извращённого эгоизмом ума. Или отвлекаться, слушая музыку, глазея на выдуманные кем-то истории про то, что мы называем «жизнь».
Но ты скоро начинаешь понимать, что везде – пусто. И тогда в очередном разочаровании тянет перестать о чём-то думать, тянет забыться, уйти в нирвану или нажраться. Это только усугубляет безысходность.
Какой-то исход может быть только в нахождении смысла. Когда хоть в чём-то будет смысл.
А надо не искать отдушины, не надо окунаться из одних иллюзий в другие. Надо только погрузиться в эту осознанность и услышать внутри себя, – внутри, а не снаружи! – то, что тебя зовёт.
Ты не можешь ничего изменить. Ты можешь только стремиться изменить. Стремиться измениться самому. Стремиться к тому, в чём есть смысл.
Есть смысл в том, что творится в этой постановке для умалишённых, которую мы называем «нашей жизнью»? Вражда, нажива, издевательство над природой, войны и террор…
Смысл – он в полностью противоположном. Он – в достижении хотя бы маленького желания понять ближнего. Увидеть в ближнем хотя бы отражение самого себя.
И для чего тогда страдания? Да вот как раз тогда и можно увидеть, что страдания человеку даются не для того, чтобы его мучить. Они даются для того, чтобы не угасало то, что отличает человека от животного - заложенная в нём способность к сопереживанию.
Чтобы орган такого сопереживания, душа, – развивалась, а не сворачивалась в тёмное пятно. Чтобы душа расширялась и выталкивала сознание в пронизанное светом энергоинформационное поле, которое называется «духовный мир». Как свет мы ощущаем свойство этого мира – свойство ничем не обусловленной любви и полной отдачи. Для нас тот мир – высший.
Только там можно узреть смыслы и ощутить, что «всё не напрасно было».
Когда ты ищешь, то при обнаружении того, что ищешь, ты не осознаешь никакой разницы в том, ты это нашёл или это само к тебе пришло. И никогда не надо утверждать, что это ты нашёл. Потому что это не так.
С тем же усилием и с той же вероятностью то, что ты ищешь, находит тебя. Находит в тот момент, когда это тебе действительно нужно, а не тогда, когда тебе хочется.
Тебя находят люди, слова, происшествия, книги наконец, которые тебя направляют. Направляют к сообщению с той силой, которая исходит из этого поля отдачи и любви.
Когда ты обращаешься к этой силе, ты начинаешь на себе ощущать её действие. Сначала совсем незначительное, потом – всё более заметное. Тебе хочется доверить ей, вверить ей всё самое дорогое.
Когда вверяешь ей всё для тебя дорогое, - ты не находишь спасения от страданий. Ты находишь только надежду на смысл своего существования. Как будто находишь табличку-путеуказатель после долгого скитания по дорогам без указателей.
Легче не становится. Тебя вся это хрень вокруг донимает ещё больше, чем ранее. Но ты уже имеешь в виду, ты знаешь, что это всё – для твоего исправления. Без этого оно не состоится. Без этого ты заплывёшь жиром и опухнешь в самодовольстве.
И это всё не столько для исправления такого важного тебя, сколько для исправления всей системы человеческих душ, формирования единой души как разумного целого, как образа и подобия высшей силы, называемой Творец или Бог.
То есть, ты не можешь исправиться сам без других. Хотя бы потому, что «без других ты никто и звать тебя никак», - просто некому тебя будет звать, если не будет других.
А начинать надо с тех, кто тебя окружает. Они не зря тебя как бы выбрали и окружили, и ты не зря их как бы привлёк.
И ещё ты имеешь в виду, что у тебя есть дом, куда ты можешь вернуться в конце пути. Ты, конечно, можешь выбрать другой дом, но тогда это будет не твой дом. И тебе придётся всё равно долго и мучительно искать свой дом.
И от тебя тоже зависит, чем и кем будет заполнен твой дом. Тебе с этим жить, и жить, наверное, долго. И счастливо, если получится быть частью большого светлого целого.
В нём ты будешь видеть и ощущать только то, что будет соответствовать твоим свойствам. Будут они хорошими и правильными – и будет тебе хорошо и светло.
Вот и получается, что цель этой жизни в том, чтобы видеть, осознавать, критически оценивать свои свойства и на основе этого исправлять. Сам не сможешь увидеть того, что от тебя скрыто твоим эгоизмом. Тут у тебя есть единственный выбор, который у тебя в жизни есть – увидеть это сразу с помощью той самой высшей силы, или продолжить упиваться своими и чужими страданиями в ходе непонятного тебе тренинга под названием «жизнь».