Пасхальная неделя пролетела быстро. Анатолий не приезжал, только дал знать через своих помощников о большом продвижении по всем открытым уголовным делам. Прошли аресты мелких исполнителей, чиновники покрупнее покидали свои кабинеты, пристраиваясь на вакантные должности в своей системе. Было всё предсказуемо, как всегда. Разворошили змеиное гнездо и поползли гадюки в разные стороны. Дело по покушению на Анатолия было выделено в отдельное делопроизводство и взято на особый контроль более высокими инстанциями.
Арбитражный управляющий на предприятии Комлева был заменён, вмешался коллектив. Люди, боясь лешиться работы, смело встали на защиту своих интересов. Павел настойчиво предлагал продать оба пакета акций, чтобы не подвергать семью опасности и Ника тоже приходила к такому мнению. Хотелось спокойной жизни для себя и сыновей. В своих мыслях она уже не делила их, понимая, что только вместе они смогут противостоять невзгодам.
Марк сердцем понимал о необходимости сказать Нике главные слова в своей жизни, но разворачивающиеся события не позволяли это сделать. Несчастья этой семьи дарили ему счастливые минуты и становилось горько и больно за них.
Чувство к Нике росло с каждым днём, он спешил опустить глаза при разговоре. Не смутить, не испугать - билась мысль в висках. Пусть они никогда и не будут вместе, но этот подарок судьбы он запомнит до конца своей жизни. Прикипел душой к Серёже, Сашка вошёл в жизнь своим, Ульяна Михайловна стала роднее родных. Было страшно подумать о том моменте, когда их не будет в его доме. Он гнал эти мысли прочь.
Впереди были майские праздники, целых четыре дня. Василий с ребятами привели двор в образцовый порядок, женщины в доме всё надраили до блеска. Зина, приезжая на выходные, с удовольствием оставалась переночевать. Они с Ариной любили наготовить, усадить всех за стол и любоваться, стоя в сторонке, смеясь, что пока готовили, своё откушали сполна. Обе пухленькие, румяные, росточка одного, сёстры родные, не иначе. Ульяна Михайловна ходила уже самостоятельно. Грустила, это было понятно, но нет-нет и ответит на шутки внуков улыбкой. Молодые быстрее забывают печальные события.
Последний день апреля запомнился шквальным дождём, поваленными деревьями, погода свирепствовала с раннего утра. Серёжу завезли в школу, а сами втроём разошлись по своим рабочим местам. В два часа Сашка собрался идти встречать брата. Марк Исаевич поспешил вниз, дать распоряжение охране встретить мальчишку на машине. Сам не знал почему, но сердце бешено колотилось в груди. Сашка поехал тоже. Через двадцать минут они вернулись. Сашка стоял перед Марком, его тряс озноб.
- Дядя Марк, Серёжу похитили, там в школе милиция уже работает, попросили привезти маму.
- Они сказали кто похитил и когда? - стараясь говорить спокойно, спросил Марк.
Водитель, ездивший в школу, видя состояние Сашки и его неспособность рассказать о случившемся, начал сам:
- Ничего пока не ясно, Марк Исаевич. Парня схватили неизвестные люди, он уже стоял на крыльце школы под козырьком с ребятами. Они все ждали своих. Подъехал джип, из него выскочили трое в масках, схватили Сергея, быстро затолкали в машину и уехали.
Охранник школы выскочил на крики других детей, он и номер запомнил. Сразу в милицию позвонил, те приехали быстро. Объявили план перехвата. Машину нашли брошенной в двух кварталах от школы. Видимо, на запасной уехали.
Марк спиной почувствовал спускающуюся Нику по лестнице и быстро пошёл ей навстречу.
- Марк! Мне позвонили со школы и сказали о похищении Сережи. Марк, Саша, это правда? Не молчите! У меня порвётся сердце.
Она буквально упала в руки Марка, обнимая его за шею и громко рыдая. Сашка подскочил, стал тихо целовать руки, повторяя:
- Мы его найдём! Мы его найдём! Я тебе обещаю! Мы отдадим эти проклятые акции отцу, или тем, кто стоит за ним. Правда ведь, дядя Марк?
- Нам нельзя раскисать, пошли в мой кабинет, надо действовать. В школе нам делать нечего. Где твой телефон, Ника? Он у тебя с собой? - строго произнёс Марк, понимая, что только так можно остановить истерику.
Телефон Ника оставила в своём отделе. Сашка быстро сбегал, принёс. Сидел рядом с Никой в кабинете Марка, притихший, с поникшей головой. Пацан ещё совсем, - подумал Марк, позвонил Анатолию, тот уже был в курсе, велел ждать приезда группы, сам пока задерживался, из своего кабинета ему было легче управлять операцией и звонить по всем инстанциям. Группа приехала быстро. В кабинет вносили аппаратуру, устанавливали. Приехавшая женщина-психолог готовила Нику к разговору с похитителями.
Звонок прозвучал ближе к вечеру. Никого не удивило, что звонил Ростислав. Ника сорвалась на крик, услышав голос мужа:
- Мерзавец! Это же твой сын! Как ты можешь так? Ты убил отца! Тебе нужны акции? Зачем ты их переписывал на отца и Серёжу? Скажи зачем? Где мой сын, мерзавец?
Это была естественная реакция и никто не останавливал Нику. Чем дольше бы она говорила, тем проще было засечь телефон говорившего. Не факт, что похищение организовал сам Комлев, возможно и его держали в заложниках.
- Не истери! Если хочешь видеть сына живым, то прекрати истерику! Скажи, ты где сейчас, дома? - тоже кричал Комлев.
- Нет, я не дома! Я на работе! А документы лежат в ячейке банка и я их смогу достать только завтра.
- Так дело не пойдёт! Время вышло! Я перезвоню! - произнёс Комлев и отключил телефон.
Марк позвонил домой, предупредил, что из-за непогоды им придётся остаться в квартире Ники. Василий, взявший трубку, успокоил, что в доме всё хорошо.
Разговор с Комлевым был короткий. Сигнал местонахождения телефона установить не успели. Нику подбадривали, говорили, что её реакция была естественной и правильной. Цена освобождения мальчика была озвучена.
Марк стоял у окна, всматриваясь в потоки дождя, прислушиваясь в завывание ураганного ветра, сметающего всё на своём пути.
Сотрудники следственного комитета не беспокоили его своими вопросами, они ждали от него информации, ускользнувшей от их внимания. На помощника, вошедшего предложить чай, оглянулись с такими лицами, что он поспешил ретироваться в приёмную.
- Странно! Комлев говорит о пакете акций, переданных Серёже и молчит об акциях Саши. Он опять ведёт свою игру, защищая личные интересы. Мы не должны идти у него на поводу. Инициативу надо брать в свои руки. Если он тоже заложник, каким является Серёжа, то надо найти способ вступить в переговоры с настоящими похитителями. Сдаётся мне, что Комлев кем-то был схвачен. Прости, Ника, но я не исключаю его прямое участие в похищении Серёжи. Поэтому я сейчас набросаю тебе текст и ты должна будешь его повторить слово в слово. Наверняка ваш разговор слушают все. Надо им отдать всё! Иначе эти погони, стрельбы и похищения не прекратятся. Проживём без этих акций! Я пока не увидел от них и копейки доходов, одни несчастья. Ника, Саша, вы согласны отдать акции? - произнёс Марк уверенным голосом.
Вошедший в кабинет Анатолий попросил повторить сказанное для него. Все согласились с предложением Марка. Сашка повеселел, стал возбуждённо ходить по кабинету, говоря:
- Отдать всё! До последней копейки! Нам ничего не надо! Отдать как можно скорее! Дядя Марк, но ведь документы не в банке...
- Верно мыслишь, Александр! Документы, к счастью, у меня здесь, в сейфе За брата надо отдать всё! Вы молоды и заработаете себе на жизнь, - ответил ему Марк.
К разговору было всё готово. Ника внимательно вчитывалась в текст. От успокоительного отказалась. Анатолий куда-то звонил, давая распоряжения. Ждали звонка, телефон Ники был выведен на громкую связь. Прошло два часа. При первом звонке, все прекратили движение по кабинету. Вновь говорил Комлев:
- Ты подумала над моим предложением? Когда ты передашь пакет и подпишешь необходимые документы?
- Я готова передать их сегодня, они уже у меня. Но почему только пакет младшего сына? Твой старший сын, Александр, готов и свою долю пакета передать за немедленное освобождение Серёжи. Он со мной, здесь. Нам не нужны никакие акции предприятия. Ты их спрятал от настоящих владельцев. Но если хоть один волосок упадёт с головы Серёжи, я тебя из под земли достану, подлец. Этих денег хватит на твой поиск, где-бы ты не прятался. - голос Ники был ровным, уверенным.
- Заткнись, дура! - успел прокричать Комлев. Его голос удалялся, чувствовалась какая-то возня, телефон отключили.
Не прошло и десяти минут, звонок прозвучал вновь. Все услышали спокойный мужской голос:
- Надеюсь на ваше благоразумие, сударыня Ника. Мы знаем где вы находитесь. Сейчас к вам приедет нотариус и наш представитель. Мальчика вашего они привезут с собой. Не беспокойтесь, с ним всё в порядке, его не обидели, ему ничем не навредили. Меня сейчас слушает и Анатолий Михайлович, надо понимать, пусть отменит все операции, нам кровопролития не нужны, мы забираем своё, украденное.
До свидания, сударыня! Извините за доставленные волнения, дети - это святое, но вот Комлев этого не уяснил. Похищение организовал он сам. Я очень поздно об этом узнал.
Говоривший отключился, вновь не удалось засечь местонахождение телефона. Через полчаса приехал нотариус, но только с Серёжей. Они вошли в кабинет, весело разговаривая. Ника в слезах кинулась к сыну. Нотариус привёз два готовых договора, вписанная там фамилия никому не была знакома. Подписание заняло несколько минут. Нотариус взмок, поскольку даже не захотел снять плащ. Завершив свою работу и получив акции, поторопился к выходу. На улице его ждало такси.
Вопросов к Серёже было много, но стрелки часов показывали полночь и все решили оставить разговоры на завтра.
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2016/07/25/658