В конце восьмидесятых годов в то, что Советский Союз развалиться не верил почти никто, а уж, тем более что Россия и Украина станут отдельными государствами и наведут между собой границы, точно никто не верил. Но наступили девяностые и то, что все считали выдумкой и бредом стало реальностью – между Россией и Украиной появилась граница, а на ней таможня. На поверку это были полустроительные бытовки вагончики, которые гордо именовались «домик лесника», при этом с Российской стороны их установили на удалении 4 километра от фактической границы только потому, что рядом было старое здание дорожных ремонтников и было электричество. Что нельзя сказать про Украинскую сторону, которая установила «домики лесника» прямо на границе, а по моему скромному мнению еще и прихватила метров так сто нашего леса.
И вот в середине девяностых годов, когда все уже разваливалось и появились первые безработные, я по воле случая и судьбы устроился работать на таможню. Более того, меня даже направили на таможенный пост, тот который стоял в четырех километрах от границы, его охранять. От кого и как его охранять без оружия и даже без формы никто не объяснил, поэтому вся охрана сводилась к банальной проверке документов и беглому осмотру проезжающих машин.
В те времена на таможенном посту одновременно несли службу сотрудники милиции, пограничники, таможенники с охраной, врачи санипедемстанции, ветеринарные врачи госкарантиннадзора, транспортна инспекция и еще иногда от скуки к автомобилям выходили таможенные брокеры. Поэтому когда к подъезжающему автомобилю одновременно подходило пять – шесть человек в разной форме и без неё, просили предоставить документы и открыть багажник, водитель слегка шалел и старой житейской смекалкой начинал исполнять требования сотрудников милиции игнорируя остальных. По этому поводу между службами на посту даже происходили небольшие стычки, где каждая служба доказывала свою важность и необходимость, ссылаясь на какие-то документы и на начальство в городе Ростове и на свое право первой требовать документы и осматривать машину. Но все заканчивалось в основном одинаково – сотрудники милиции, которые служили в ГАИ, выслушав весомые доводы остальных, обещали всех переловить на машинах в городе и оштрафовать, а у кого нет машины, обещали поймать и оштрафовать их родственников или друзей. В таком ключе дальнейший спор терял смысл, все успокаивались и общая ненависть к несправедливости сотрудников ГАИ роднила нас.
Но сейчас было летнее раннее утро, солнце только взошло и утренняя дымка еще струилась над не успевшим остыть асфальтом, птицы уже радостно чирикали новому дню, селяне выгнали скотину пастись и только доблестные сотрудники ГАИ, пограничники, а также и все остальные службы поста досматривали свои последние сны. Я был на дороге один, олицетворяя своими потертыми джинсами и спортивной кофтой толи разбойника с большой дороги, толи засекреченного работника спецслужб. Последнее мне нравилось больше.
В те времена люди на селе привыкли просыпаться рано, а в связи с тем, что пост стоял чуть ли не посередине близлежайших деревень люди ездили через него из деревни в деревню по житейским делам, не выезжая ни в какую Украину. Вот и сейчас, чуть только расцвело появилась первая машина. Это была старая, видавшая виды синяя шестерка, но еще достаточно крепкая и по своему, по деревенски ухоженная. Испуганным животным она подбиралась ко мне, сразу было видно, что водитель нервничает и что-то везет или первый раз проезжает пост и не знает куда ехать и где останавливаться. Постояв возле первых вагончиков и не дождавшись, чтобы к нему кто либо вышел, он стал медленно и пугливо пробираться в глубь поста. Позабавившись таким зрелищем и сжалившись над водителем, я вышел на середину дороги и махнул рукой показывая где надо остановиться. Машина радостно гыркнула и быстро подъехала ко мне.
- Доброе утро. Таможенная служба. - представился я, как можно более официальным и внушительным тоном, - предоставьте, пожалуйста, документы на автомобиль, груз и свои личные и откройте багажник к осмотру, куда едите, запрещенные вещи – оружие наркотики при себе имеете, - чеканил я заученные за месяц фразы, почти не глядя на водителя. В тот момент, я был единственным представителем власти на посту, представителем таинственной таможенной службы в потертых джинсах и спортивной куртке, спрашивающий про наркотики и оружие.
- Нет, нет. Нету, никакого оружия и наркотиков. Я их даже никогда в жизни не видел, - смущенно стал оправдываться водитель, вылезая из машины и протягивая мне пачку документов на проверку, - это, у меня в багажнике детали для трактора, я их сюда по России в Титовку куму везу, можно? И еще мешок зерна. По России ведь можно – водитель стоял возле багажника, не спеша открывать его, - по России ведь можно, опять просительным и одновременно заговорческим тоном спросил он, надеясь, что пацан в гражданке ранним утром не будет к нему сильно придираться и отпустит по добру по здорову.
На вид водителю было немногим больше сорока, и явно было, что он что-то везет и поэтому решил проскочить пост пока все спят, но меня удивило и позабавило другое. На заднем сиденье автомобиля сидели бабушка с дедушкой, которые по возрасту годились в родители водителю. Они радостно мне улыбались стариковкими улыбками и протягивали какие-то документы на проверку, при этом на их головах были мотоциклетные каски. У бабушки была красивая красная каска закрывающая затылок и уши туго застегнутая на подбородке, у деда была каска как у артиста Моргунова из Кавказской пленницы. Не дать, не взять участники гонки Париж – Дакар. Я понять не мог, почему они в касках в машине едут?
Сдержав улыбку, я подошел к водителю, взял документы на проверку и строгим голосом, как бы про между прочим спросил – а почему так быстро ездите?
- Кто? Я? – испугался водитель, - я быстро не езжу, я вообще быструю езду не люблю и боюсь, я сам тракторист, а тут вы мне сами рукой махнули и я не быстро подъехал, это наверное вам просто показалось, - выдвигал версии водитель, недоумевая почему я решил, что он быстро ездит.
- Как же, как же быстро не ездите, - строго и нравоучительно продолжил я, листая документы, - быстро не ездите, а родители с вами в касках ездят.
- Родители? Какие родители? – не понял водитель, - вы моих родителей знаете? – еще более удивленно спросил он. По его интонации и выражению лица было видно что он в замешательстве и не понимает куда я клоню.
- А эти, - указал я на его пассажиров, внутренне сожалея, что не посмотрел их документы и не узнал кем они ему доводятся.
- Эти! – облегченно вздохнул водитель, - я их вообще не знаю, у них за горой мотоцикл сломался, вот я их и подвожу им тоже в Титовку надо, если что я их могу высадить.
Во время моего разговора с водителем дедушка с бабушкой продолжали улыбаться и кивать нам своими головами в касках, – да, да сломался у нас мотоцикл, - радостно подтвердили они простодушно улыбаясь, - там за горой сломался. Дед виноват вдруг сделала вывод бабушка, начав рассказывать в чем именно виноват дед.
Я улыбнулся им в ответ. На душе стало почему – то весело и светлей. – счастливого пути, - сказал я протягивая документы водителю и сделав знак рукой дедушке с бабушкой, что их документы я смотреть не буду, - можете ехать уточнил я.
- Можно ехать, - еще раз уточнил водитель, так и не показавший мне багажник, - спасибо, - засуетился он и машина бодро побежала от меня прочь увозя дедушку с бабушкой так мне приветливо улыбающихся и кивающими головами на прощанье как старому знакомому.
Вскоре они скрылись, и я опять остался на дороге один олицетворяя своим видом первого и последнего представителя власти в России, одним словом – границу.