«ТЁМНЫЙ ЛЕС» - НЕ ТАЙГА
-… Вот и всё,- сказал я. И захлопнул рукопись.-Так сказать одиссея, или одЕссея. И как?
-Ввввау!- Счастливые слёзы орошали ланиты друга. Он стиснул меня в объятиях и потащил за собой.
-Идём!
-Куда?
-В редакцию! Заключать контракт!
-Ты уверен, что они…
-Несомненно! Они будут рыдать и смеяться.
-А если нет?
-Не беда. Главное – подписать договор! А потом, если что, мы с них по суду… Никуда не денутся! Я уж постараюсь!
Мы пошли.
-Скорее!- поторапливал друг.- Нужно успеть первыми!
Судя по его словам, редакции осаждались пишущими. Возбуждённые авторы, потрясая орудиями производства, норовили захватить любую печатную площадь. Некоторые из них сражались уже в счёт будущего десятилетия.
Мы прибавили шагу. Мы побежали.
Редакция журнала «Тёмный лес» помещалась на пятом этаже одного из бывших союзных министерств. Не дожидаясь лифта, которые по обыкновению застрял где-то между пролётами, мы взлетели по лестнице. Из лифта до нас доносились вопли страждущих авторов. По-моему, они выясняли вопрос, кто из них гениальнее?
Глубокий узкий коридор оканчивался неизвестностью. Где-то на самом её дне лежала мечта. Мы почувствовали себя всадниками на горных тропинках. Мы бросили поводья и наши кони стали осторожно спускаться вниз.
Редакция журнала занимала три небольших кабинета. Мы отыскали соответствующую табличку и постучались в дверь.
В отделе прозы царил мёртвый час. Литсотрудники дремали над собственными рукописями. Они считали, что творить на службе – это хорошо. Чужие произведения навалом лежали на столах, покрытые многомесячной архивной пылью.
-Кхе-кхе,- деликатно покашляли мы.- Кхе-кхе-е…
Литераторы подняли головы. Присутствие посторонних отвлекло их от выполнения личных программ. Они с неодобрением взглянули на нас, и вновь скорбно склонились над своими талмудами.
Друг помрачнел. Он думал, что нас встретят цветами и музыкой.
-Нам бы заведующего,- застенчиво пробормотал он.
-Я заведующий,- отрекомендовался моложавый полный гражданин с причёской под пятнадцатисуточника.- Что имеете сообщить?
-Мы имеем шедевр!- сообщил друг.- Он поднимет тираж вашего журнала втрое!
-У нас лимит,- поморщился зав.- Кроме того, подъём тиража не ваше дело!
Он взглянул на стену, украшенную плакатом «АВТОР И КОНСУЛЬТАНТ БУДЬТЕ ВЗАИМНО ВЕЖЛИВЫ!», и тяжко вздохнул.
-Чего вы хотите?
-Заключить договор!
-До-го-вор?!
Заведующий почти любовно загляделся на нас.
-До-го-воррр!- загоготали сотрудники, раскачиваясь на стульях. По всей вероятности, это означало, что они помирают от смеха.- Вы только гляньте на них!
Заведующий усмехнулся.
-Вы разве не знаете, что рукописям надлежит лежать?
Месяцев десять – пятнадцать!!!
-Для чего?- спросил друг.
-Для кондиции!- пискнул один из сотрудников.
-Вас много – мы одни!- хихикнул другой.
-Да,- подтвердил заведующий, указывая на эвересты чужих повестей и романов.- Вот это всё ваше! Всё ждёт… Очередь!
-И всюду пыль, пыль, пыль!- обличительно, вспомнив Киплинга, заметил друг.- Тонна! Тема для фельетона! Или авторских мятежей!
-Ну, зачем же?- через силу улыбнулся зав.- Разве вас украсит ярлык гонителя? Оставьте этот ваш… шедевр. Я посмотрю. Кстати, о чём он?
-Это многоплановая вещь,- пояснил я.- Сегодняшний день нашей страны. Здесь действуют народные ходоки… их друзья и противники…полиция… депутаты… Короче много всего…
Заведующий схватил блокнот и торопливо внёс в него полученные сведения.
-Хорошо. Зайдите через пару недель. Я думаю, что к тому времени…
Через пятнадцать дней мы заглянули.
Заведующего не было. Его рабочий день начинался в двенадцать и заканчивался в пять, с часовым перерывом на обед.
В отделе всё оставалось по-прежнему. Те же плакаты на стенах, тот же бюстик Есенина, те же гусиные перья с вделанными в них стержнями для авторучек. Только за одним из ранее пустовавших столов трудился народный умелец.
Умелец занимался самодеятельностью. Из скорлупок орехов и еловых шишек он мастерил ежей, чижей и человечков. Это было его хобби. Готовая продукция заполняла кабинет. Рукописям на столах уже не оставалось места. Сваленные в кучу в углу комнаты, они образовали макет кавказского хребта почти в натуральную величину.
Зав возник где-то в половине второго. Подозрительно взглянув на наши карманы, он спросил:
-Оружие с собой не носите?
-В смысле?
-Ну-у… травматику, кинжалы, обрезы…
-Зачем?
-Да так… на всякий случай. Говорят, сейчас это модно.
Мы поняли намёк.
-За-а-арезал?!- закричал друг.- По каким причинам?
-Мммммм,- начал телиться заведующий.- По ммммногим…
Он вытащил из стола блокнот и перелистал его.
-Вот… народные ходоки... их друзья и противники… полиция, депутаты… Ну и что? Разве это новость?.. Короче, мне не нравится.
-Разве литература зависит от чьих-то симпатий?- резонно спросил друг.- Что-то вас не туда клонит. Разъясните по существу! Это профессионально, или нет?
-Не учите меня клониться!- неожиданно взорвался зав.- Ходят тут всякие, понимаешь, и учат, учат, учат…
Из-за его спины выглядывали плоды воображения. Они показывали нам языки. Всё встало на свои места.
-Понятно,- сказал я.- Верните папку. Встретимся как-нибудь на нейтральной почве. Без свидетелей!
-Не стращайте!- заволновался зав.- С меня вы трусы не снимете! Я мигом полицию позову! И буду ходить теперь только с берданкой! Охотничьей! Ишь…
Он швырнул мне роман. И оскорблёно отвернулся.
Я взял рукопись и понял, что её даже не открывали.
Зав покраснел. Он был близок к инсульту.
-Я читал,- неуверенно заверил он.- Читал, не думайте… Я всё читаю… лично! – Он демонстративно приблизился к «хребту» и вытащил наугад чью- то заплесневевшую рукопись. – Вот… смотрите!
-Ну что же,- сказал я.- Вам это зачтётся. На том свете… Идём, друг!
Мы ушли, не простившись.
Тяжёлая парадная дверь бывшего министерства злорадно захлопнулась за нами.
На душе было муторно.
-Не горюй!- сказал друг.- «Тёмный лес» - не тайга. Есть на свете ещё немало подобных. Поэтому бежим, пока нас не опередили!
Мы снова помчались, слыша за собой необузданный носорожий топот тысяч пытающихся обогнать нас авторов.
Мы по-прежнему верим в светлое Будущее, о котором вдохновенно мечтает мой друг. Кстати, не о нём ли в своё время толковал Заратустра, а теперь страстно вещает несравненная Средиземноморская - Креозот?
Мы бежим до сих пор.
И нас не догонят!..